Александр Вишневский: целитель солдатских ран

В начале врачебной карьеры

Александр Васильевич Вишневский родился 23 августа (4 сентября по новому стилю) 1874 года в далеком дагестанском ауле Чир-Юрт в семье штабс-капитана 82-го пехотного Дагестанского полка. Его отец, Василий Васильевич, происходил «из приказнослужительских детей», а родом был из Саратова. Как же его занесло в дагестанские края? В 17 лет Василий Вишневский в своей гимназии поднял «бунт» против школьного начальства, за что его сослали солдатом на Кавказ.

Александр много вращался в солдатской среде, поэтому с военным делом был знаком не понаслышке. Он рано покинул отчий дом, учился сначала в Астрахани, а потом в Казанском университете. Учителями Вишневского стали многие крупнейшие учёные. Он следовал заветам отца военно-полевой хирургии Н. И. Пирогова, который говорил: «Нет медицины без хирургии и нет хирургии без анатомии». Поэтому Вишневский уделял огромное внимание теоретической подготовке, изучению анатомии и физиологии.

С Казанским университетом судьба связала Вишневского надолго. Это учебное заведение он окончил в 1899 году, после чего проработал в нём ещё 35 лет. Чтение лекций в университете он совмещал с работой сразу в нескольких госпиталях.

Особенно много работы на долю «раннего» Вишневского выпало во время Гражданской войны, когда свирепствовала эпидемия сыпного тифа и на одного врача в день приходилось до 20 человек. Именно по инициативе будущего светила хирургии на медицинском факультете Казанского университета начали читать специальный курс инфекционных болезней.

По-настоящему знаменитым медиком Вишневский стал уже в 20–40-е годы. В 1935-м он стал заведующим хирургическими клиниками Всесоюзного института экспериментальной медицины и Центрального ГИДУВа в Москве и занимал эту должность до 1947-го.

Ванна для нерва

Александр Вишневский запомнился широкой публике как создатель знаменитой лечебной мази. Однако её применение является лишь частью абсолютно новой для того времени методики лечения ран Вишневского. Александр Васильевич совсем иначе взглянул на саму практику хирургии, что шло вразрез с устоявшимися взглядами. Главный вопрос касался методов обезболивания и борьбы с шоком, что особенно важно в военно-полевой хирургии, а уже потом новый подход изменял и сам принцип лечения ран, где и выходила на сцену знаменитая мазь.

В истории борьбы с болью во время хирургических вмешательств можно найти довольно необычные примеры. В древние времена лекари использовали для полного лишения пациента чувствительности корень мандрагоры (в Азии и Африке), вино (во врачебной практике Гиппократа и даже много веков спустя у Н. И. Пирогова) и другой алкоголь, кровопускание до обморока, прижатие сонных артерий и даже «магнетический сон», вызванный гипнозом. Впоследствии для искусственного введения в сон стали применять эфир (впервые с 1846 г. для удаления зуба), закись азота («веселящий газ») и хлороформ. В Первую мировую войну общий наркоз для военных хирургов был почти единственным способом обезболивания.

Частичное обезболивание тоже известно с древности. Для этого применяли крокодилий жир (в Египте), растёртый мрамор, смешанный с уксусом (выделялся углекислый газ и охлаждал ткани), круговое сдавливание (особенно для ампутаций). С 1884 г. пытались проводить местную анестезию при помощи кокаина, потом – с его раствором. Так появилась инфильтрационная анестезия.

К 30-м годам XX века врачам было знакомо не менее 20 способов местной анестезии, и все они были не идеальны. Считалось, что на войне применять местную анестезию стоит лишь в 25–35% случаев, а вот наркоз – в 75–65% случаев. Такого же мнения придерживалось большинство советских хирургов ещё перед Великой Отечественной войной. Но для проведения операции под общим наркозом требуются специальные помощники, задействуется медицинский персонал, такой дефицитный в условиях большой войны. Потом из наркоза бойцу ещё надо выйти, а это влечёт за собой заботы посленаркозного периода, удлиняя время пребывания в госпитале, могли возникнуть осложнения.

Вишневский считал именно местное обезболивание самым эффективным и безопасным методом. Он экономил самое важное – время. Учение старой школы не оправдалось – в годы ВОВ почти в 70% случаев стали применять местное обезболивание. Его применяли при ранениях конечностей, черепа, грудной клетки и грудной полости. Остался вопрос – как быть с проникающими ранениями в живот, которые сопровождаются ранениями органов брюшной полости? Стоит отметить, что во время боёв на Халхин-Голе был получен положительный опыт проведения операций раненым в живот под местной анестезией по методу Вишневского. Местная анестезия при выпадающих наружу органах – это требует, как минимум, особых умений хирурга. Как мы помним, А. В. Вишневский создал целую новаторскую школу хирургов, которые методом местного обезболивания уже хорошо овладели, поэтому удалось проводить профессиональную переподготовку хирургов в ходе войны.

Суть местной анестезии по особому «методу ползучего инфильтрата» в том, что Вишневский старался «не повреждать человеческого тела в стороне от места операции». Он не вводил человека в искусственный сон и не обезболивал наружные ткани инъекциями, а вводил внутрь ткани большое количество тёплого слабого раствора новокаина и блокировал сам нерв, подходящий к оперируемому участку, омывая этот нерв. На каждую операцию расходовалось от трёх литров раствора новокаина. Сын А. В. Вишневского называл это «ванной для нерва».

В 1929 году Вишневский выехал за границу, но уже не для получения опыта, а с целью поделиться своими достижениями. Он приехал в США, где заинтересовались его методом обезболивания. Первую проверку в условиях войны этот метод успешно прошёл на Халхин-Голе. Все эти идеи опять-таки появились не случайно, а связаны с изучением нервных реакций и учением о нервной трофике (процессов питания клеток) в хирургии. «Триада Вишневского», включающая методы местной анестезии, новокаиновых блокад и масляно-бальзамических повязок стала особым периодом в развитии советской хирургии, особенно военно-полевой. Новокаиновые блокады Вишневского, по его идее, благоприятно воздействуют не только на конкретные участки, но и на весь организм. Так в войну лечили шок, хирургический сепсис, воспаления, расстройства тонуса мышц.

Мазь, спасающая жизни

Даже в середине XX века огромной проблемой и в мирное, и тем более в военное время оставалась высокая смертность от ран. Люди умирали не только от самого повреждения или от потери крови, а от гнойной инфекции, которая могла быстро распространиться. Ещё в начале Великой Отечественной хирурги не зашивали раны полностью – они оставались немного открытыми, повязки часто меняли. Задачей хирурга считалось очистить рану от гноя, но он скапливался снова.

Вишневский предложил совсем иное – полностью очистить рану от гноя и от всех повреждённых тканей (очень глубоко резал полости раны), а потом обеспечить такое состояние, при котором гной не образуется снова. Мазь Вишневского имела бактерицидное действие и оказывала слабое раздражительное действие внутри раны, что заставляло работать нервные окончания. Александр Васильевич даже любую огнестрельную рану рассматривал как инфицированный, а затем воспалительный очаг, который надо как можно раньше купировать. Именно в области гнойной хирургии работы Вишневского оказались наиболее важны, его методы лечения ран спасли жизни многих бойцов.

Кстати, сначала хирург включал в состав своей мази, помимо ксероформа и касторового масла, так называемый перуанский бальзам (Balsami Peruviani). Это народное средство из Южной Америки, применявшееся для лечения ран и множества других недугов, включая даже половое бессилие. В Европе оно известно с 1775 года, его описал швейцарский врач и ученый А. Галлер. Но в его основе лежала живица тропического дерева — для СССР не самый доступный ингредиент. Тогда в 1927 году вместо Balsami Peruviani стали использовать берёзовый дёготь. Когда и ксероформа не хватало, его заменяли настойкой йода. «Линимент бальзамический (по Вишневскому)» – так полностью называется это изобретение. В наше время борьба с новыми поколениями бактерий требует уже других, более современных средств, а мазь Вишневского считается устаревшей.

В 1942 году Вишневский получил Государственную премию, потом орден Ленина и Трудового Красного Знамени. 12 ноября 1948 года знаменитый хирург выступал на заседании Московского хирургического общества. Там с ним случился сердечный приступ, на следующий день после которого Вишневский умер.

Восемнадцать профессоров вышли из школы А. В. Вишневского. Основанная им династия врачей не потерялась в тени заслуженного предка. Его сын Александр в качестве хирурга-консультанта 1-й армейской группы принимал участие в боевых действиях на Халхин-Голе. В советско-финской войне 1939—1940 годов он участвовал в качестве главного армейского хирурга 9-й армии, а позже был главным хирургом Волховского и Карельского фронтов в Великую Отечественную. Впоследствии он получил должность главного хирурга Министерства обороны СССР.

Внук Александр Александрович Вишневский-младший, доктор медицинских наук, ещё в конце 1970-х разработал один из прототипов современного хирургического механического сшивающего устройства. Он же стал первым, кто выполнил операции по уменьшению объема лёгочной ткани при диффузной эмфиземе лёгких и куда менее значимую для здоровья, но куда более популярную операцию по коррекции объёма молочной железы силиконовыми имплантатами. Эти достижения он записал на свой счёт, работая в институте хирургии, основанном его дедом.