Балканский рейд дивизии СС «Нордланд»: скандинавы против югославских партизан

После прибытия в Хорватию 3-го (германского) танкового корпуса СС его задачей стало разоружение капитулировавшей итальянской армии. Во второй половине сентября 1943 года части корпуса начали привлекаться и к борьбе с Народно-освободительной армией Югославии (НОАЮ). Поначалу для 11-й панцергренадерской дивизии СС «Нордланд» антипартизанские действия сводились к патрулированию местности и охранной службе, однако вскоре пролилась первая кровь. Общая обстановка постепенно накалялась и взорвалась в ноябре 1943 года, когда дивизия уже готовилась покинуть Балканы.

«Нордланд» против партизан

Первые операции дивизии СС «Нордланд» против НОАЮ начались в районе города Босански-Нови (ныне — Нови-Град, Босния и Герцеговина), где полк СС «Норге» провёл серию рейдов по окрестным холмам и лесам. Закончились они безрезультатно: партизаны обычно применяли тактику «бей и беги» и, прекрасно зная местность, всегда успевали ускользнуть от эсэсовцев.

В этих условиях командование дивизии применило тактику создания специальных ягдкоманд. Как правило, их укомплектовывали добровольцами — физически крепкими солдатами, по возможности, с боевым опытом. В задачу ягдкоманд входили поиск и уничтожение партизан. Тем не менее значительные боестолкновения случались редко: прочёсывая местность, где накануне были замечены партизаны, эсэсовцы чаще всего их не находили.

В конце сентября 313-й полицейский батальон из состава 14-го полицейского полка СС был окружён партизанами в Огулине. Там же находилась 2-я рота 11-го батальона связи СС, которой по радио удалось доложить о ситуации в штаб корпуса в Загребе. Узнав о происходящем, обергруппенфюрер СС Штайнер на связном самолёте «Физелер Шторх» лично вылетел в осаждённый город для подготовки деблокирующей операции.

Задача прорвать кольцо окружения была возложена на 3-й батальон полка СС «Норге» под командованием штурмбаннфюрера СС Ханнса-Хайнриха Ломанна. По железной дороге батальон перебросили в Дуга-Ресу, откуда солдаты пешим маршем выступили в городок Генералски-Стол и далее на Огулин. Далее всё прошло по привычному сценарию: с появлением превосходящих сил противника партизаны быстро ушли, и Огулин был деблокирован.

После этого батальон Ломанна был передислоцирован в Генералски-Стол, который стал главной его базой на ближайшие месяцы. Отсюда эсэсовцы совершали антипартизанские рейды, большей частью безрезультатные.

Крупное боестолкновение произошло в конце октября, когда штурмовая группа батальона Ломанна выступила против партизанской базы в селе Кайчи, захватила плацдарм у реки Мрежница и удерживала его несколько дней. В ходе этой акции был убит Фриц Зиверс, командир отделения 11-й роты.

1-й батальон полка СС «Норге» норвежского гауптштурмфюрера СС Финна Финсона вскоре был перебазирован в Боснич-Нови. Служивший в нём немец гауптшарфюрер СС Хайнц Твесманн рассказывал после войны:

«Столкновения с партизанами происходили почти каждую ночь — поэтому мы всё время должны были быть наготове. Днём мы вели патрулирование местности в поисках партизан».

Однако ветеранов Норвежского легиона, составлявших основу батальона, подобный род службы не устраивал. Дошло до того, что командир батальона Финсон выступил с открытым демаршем, по словам Твесманна, заявив перед строем, что «норвежцы в таких мероприятиях не будут участвовать». Вскоре Финсон был снят с должности, а новым командиром батальона назначили немца, гауптштурмфюрера СС Фрица Фогта. Тем самым конфликт был погашен в зародыше, и батальон продолжил участие в антипартизанских действиях.

25 сентября 1943 года началась масштабная немецкая антипартизанская операция под кодовым названием «Волькенбрух», растянувшаяся почти на два месяца. Её целью было разгромить партизанские силы в Словении, Истрии, Хорватском Приморье, Горском Котаре и занять северо-восточное побережье Адриатического моря. К выполнению этой задачи немецкое командование привлекло большие силы, в том числе танковые части, общей численностью до 50 000 человек и около 150 танков разных типов. Среди прочих немецких частей и соединений, принявших участие в операции «Волькенбрух», были и отдельные части 3-го (германского) танкового корпуса СС. Впрочем, участие корпуса в этой операции было очень ограниченным, так как его части были немобильны, слабо обучены и недостаточно вооружены.

Одной из первых в бой против партизан была брошена боевая группа «Мюленкамп», дислоцировавшаяся в Карловаце. В конце сентября 1943 года её задействовали в операциях против 15-й дивизии и 13-й Пролетарской бригады НОАЮ в горно-лесном районе Жумберачка-гора. Бои шли до середины октября.

11 октября части 3-го танкового корпуса СС (в основном подразделения полка СС «Норге» во взаимодействии со 194-м гренадерским полком 71-й пехотной дивизии) приняли участие в боях против 8-й и 13-й дивизий НОАЮ. Эсэсовцам удалось сковать оперативные действия 8-й дивизии НОАЮ, и совместными усилиями немецкие войска отбросили партизан от Огулина к Адриатическому побережью.

21 октября 1943 года начался следующий этап операции «Волькенбрух». Части дивизии СС «Нордланд» из Карловаца во взаимодействии с подразделениями 162-й пехотной дивизии, 1-го полка СС из состава 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт» и 1200 словенских домобранов с разных сторон атаковали Нове-Место. Им противостояли две бригады 15-й дивизии НОАЮ. Эсэсовцы встретили сильное сопротивление в районе Ястребарско – Метлика – Черномель, где партизаны пытались задержать немецкое продвижение, чтобы успеть вывезти свои тылы из Кочевья в Кордун. Участие частей «Нордланда» в этих боях было ограниченным, основная нагрузка пришлась на подтянувшиеся к полю боя пехотные части вермахта, которые с разных сторон нанесли по партизанам серию сильных ударов.

9 ноября в районе Боснич-Нови был убит командир взвода 3-й роты полка СС «Норге» унтерштурмфюрер СС Оскар Тхунольд, бывший сержант армии Норвегии.

12 ноября 1943 года небольшие подразделения дивизии СС «Нордланд» были задействованы в четвёртой фазе операции «Волькенбрух». Немецкие войска смогли очистить от партизан ряд крупных населённых пунктов Словении, Истрии и Хорватского Приморья и взять под контроль дороги между ними, нанеся при этом тяжёлые потери нескольким дивизиям НОАЮ.

В целом для частей дивизии СС «Нордланд» пребывание в Хорватии представляло собой сочетание гарнизонной службы, постоянного патрулирования местности и военной подготовки. В частях были организованы специальные курсы по разным военным специальностям, а также для кандидатов в унтер-офицеры.

11-й разведывательный батальон СС гауптштурмфюрера СС Рудольфа Заальбаха базировался в Сисаке. По штату его должны были оснастить лёгкими бронемашинами и бронетранспортёрами, однако бронетехника в батальон ещё не поступила, фактически это была пехотная часть, что и обусловило ограниченность её использования. 15 сентября его 2-я и 3-я роты были переброшены на позиции в горах, в 25 км от Сисака. 2-я рота оберштурмфюрера СС Хайнриха Хекмюллера расквартировалась на одном из крестьянских подворий. Здесь разведчики продолжили занятия по боевой подготовке, занимались оборудованием позиций, обеспечивали прохождение транспортных конвоев. 11 октября 2-я рота была переведена в Тополавач, деревню рядом с той, где размещалась 3-я рота унтерштурмфюрера СС Вальтера Кайзера. Здесь всё продолжилось в том же ключе, что и на предыдущем месте: боевое охранение, оборудование позиций и боевая подготовка. 15 октября обе роты подняли по тревоге: в 4 км партизаны взорвали здание железнодорожного вокзала, и эсэсовцев отправили на охрану двух близлежащих деревень.

24 октября в батальоне вновь прозвучал сигнал тревоги: разведка обнаружила партизанский лагерь в 40 км вниз по течению реки Сава. Подразделения разведывательного батальона на всех имевшихся в распоряжении транспортных средствах (нескольких грузовиках и «Швиммвагенах») были срочно переброшены в этот сектор, но опоздали. Лагерь оказался пуст, эсэсовцы застали там лишь двоих партизан. В начале ноября батальон наконец получил давно ожидаемую бронетехнику. 1-я рота вооружилась восьмиколёсными бронеавтомобилями SdKfz 231, остальные роты — полугусеничными SdKfz 250 и SdKfz 251 различных модификаций (например, 2-я и 5-я роты были оснащены SdKfz 251/9).

Кроме бронетехники для разведывательного батальона, в конце октября – начале ноября 1943 года в дивизию прибыло и другое вооружение: противотанковые орудия, тягачи, грузовики, «Швиммвагены» и «Кюбельвагены».

Части дивизии СС «Викинг», сведённые в боевую группу «Мюленкамп», после операции «Волькенбрух» в активных боевых действиях больше не участвовали, а несли гарнизонную службу в Карловаце и его окрестностях. В конце октября 1943 года они были сменены частями 371-й пехотной дивизии, которой командовал генерал-майор Герман Нихофф, и направлены на полигон в Эрлангене для получения боевой техники и продолжения обучения. Позже эти части присоединились к своей дивизии на Восточном фронте.

Примерно такая же картина наблюдалась и в секторе ответственности бригады СС «Нидерланды», которая развернулась севернее Загреба. Штаб бригады дислоцировался в Крапинске, штаб и 2-й батальон 48-го полка СС «Генерал Зейффардт» — в селении Крапина, остальные части полка — в районе городка Забок. Штаб 49-го полка СС «Де Рюйтер» базировался в Стубице-Топлице, 1-й батальон — в Доня-Стубица, 2-й батальон — в Орославье. Голландский унтерштурмфюрер СС Георг Дюкер вспоминал о своей службе в Хорватии:

«Мы регулярно ходили в патрули и всё время охраняли железнодорожные мосты. Днём партизаны превращались в обычных жителей, которые работали в полях».

В целом боеготовность частей 3-го танкового корпуса СС (и прежде всего дивизии СС «Нордланд») оставалась на низком уровне. На втором месяце пребывания в Хорватии дивизии всё так же не хватало тяжёлого вооружения и транспорта. И хотя боевая подготовка личного состава шла постоянно, перемежаясь с патрулированием местности и охранной службой, вышестоящее армейское командование крайне скептически смотрело на эсэсовский корпус. Например, 10 ноября 1943 года штаб 2-й танковой армии так оценил состояние дивизии СС «Нордланд»:

«Дивизия немобильна. Её можно использовать для лёгких разведывательных и охранных операций. К серьёзным боевым действиям не готова. Это приведёт к разгрому дивизии и неизбежным высоким потерям в людях и снаряжении».

Для сравнения, примерно такими же словами несколькими днями ранее штабисты генерала Рендулича описывали состояние бригады СС «Нидерланды»: «Наихудшее и абсолютно неподготовленное к боям подразделение». Такое состояние частей корпуса объясняется следующими факторами:

• неопытностью значительной части личного состава. Большинство солдат были недавно мобилизованными на воинскую службу фольксдойче, а уровень их военной подготовки ограничивался в лучшем случае тремя месяцами;
• нехваткой вооружения и материальных ресурсов. Тяжёлого вооружения и автотранспорта было мало, а то, что имелось в наличии, в основном было трофеями не лучшего качества, взятыми у итальянцев;
• спецификой антипартизанской деятельности в чужой стране и на незнакомой местности. Немцам удавалось держать под контролем лишь населённые пункты, в которых располагались гарнизоны, в то время как партизаны были повсюду, и их присутствие чаще всего оставалось скрытным. Такая обстановка подрывала боевой дух многих солдат.

Что же касается недостаточной боевой подготовки, то её признавал и сам командир дивизии фон Шольц. В декабре 1943 года он издал специальный приказ, в котором, среди прочего, указывалось: «Поставленные задания позволяли вести подготовку лишь на уровне взводов. Выполнение охранных миссий давало возможность обучиться действиям в обороне». Далее следовал вывод, что обучение нужно продолжать, а на данный момент (декабрь 1943 года) дивизия готова лишь к ограниченным наступательным действиям и более подходит для выполнения оборонительных задач.

Обострение обстановки

21 ноября 1943 года Гитлер заявил о том, что 3-й танковый корпус СС должен быть переброшен на Восточный фронт. Уже на следующий день в штаб дивизии СС «Нордланд» пришёл приказ о передислокации в Эстонию. Именно в этот момент дивизия столкнулась с самыми серьёзными испытаниями за весь период её пребывания на Балканах. В конце ноября в секторе действий 3-го танкового корпуса СС началось резкое оживление партизанской активности, быстро переросшее в активные боевые действия.

21 ноября разведывательный патруль 11-й роты 3-го батальона полка СС «Норге», которым командовал 25-летний норвежец унтерштурмфюрер СС Йенс Лунд наткнулся на партизанскую засаду в районе деревни Матешко Село. В завязавшемся бою Лунд был убит. К месту боя подтянулись остальные подразделения 11-й роты и 9-я рота гауптштурмфюрера СС Рихарда Шпорле, которые отбросили партизан. В последующие дни в этом секторе продолжились боестолкновения, в которых был тяжело ранен (потерял правый глаз) командир взвода 11-й роты унтерштурмфюрер СС Вилли Вагнер, кавалер Германского креста в золоте.

На другом участке, южнее Карловаца, партизаны заняли гору Окич и район вокруг неё. На ликвидацию этой угрозы был брошен 11-й танковый батальон СС «Герман фон Зальца». Боевая группа, вооружённая штурмовыми орудиями и трофейными итальянскими танками, выступила из Самобора и быстро очистила от партизан гору Окич и окрестные районы.

Однако наибольшие испытания в конце ноября выпали на долю 24-го полка СС «Данмарк».

Датчане обороняют Глину

Полк СС «Данмарк» дислоцировался в районе Петринья и Глина, где занимался боевой подготовкой, охранной службой и патрулированием местности. В наиболее сложной ситуации находился 1-й батальон полка, расквартированный в Глине — городке с населением в 2300 человек. Несмотря на небольшие размеры, окружённый холмами городок являлся важным пунктом пересечения коммуникаций. Кроме этого, он был опорным пунктом, из которого совершались рейды на занятые партизанами территории регионов Бания и Кордун. Поэтому Глина была важной целью для партизанских отрядов, и в её окрестностях действовали подразделения 7-й банийской дивизии НОАЮ. Вместе с тем сохранение контроля над этим пунктом оставалось важной задачей для хорватских властей и союзных им немецких войск.

1-й батальон полка СС «Данмарк» состоял из четырёх рот, в каждой из которых насчитывалось 30–40 датчан, 70–80 фольксдойче и 10–15 немцев (всего около 110–120 человек в роте). 1-я и 2-я роты «Данмарка» защищали западную часть города на линии, простиравшейся от лесопилки до железнодорожной станции и больницы. 3-я и 4-я роты находились в северо-восточной части Глины, на рубеже вдоль церкви и школы. Каждая рота имела на вооружении 3 тяжёлых миномета и 12 пулемётов, в то время как 4-я рота была тяжёлой и имела два 75-мм пехотных орудия leIG 18 и два противотанковых орудия. Эти пушки были рассредоточены по всему городу: недалеко от моста Джукинак, церкви, школы и здания муниципалитета. Также в Глине находились рота усташей (дислоцировались вокруг больницы) и 50–60 хорватских жандармов.

Батальоном командовал опытный 43-летний гауптштурмфюрер СС Карл Вихманн, адъютантом батальона был оберштурмфюрер СС Отто Хассель. Командир 1-й роты — датчанин гауптштурмфюрер СС Пер Соренсен, один из самых известных датских офицеров в войсках СС. 2-й ротой командовал унтерштурмфюрер СС Хартвиг Ларсен, 3-й — оберштурмфюрер СС Хайнц Хеннеке, 4-й — оберштурмфюрер СС Гельмут Штенгер.

28 сентября 1943 года, вскоре после прибытия датчан в Глину, было объявлено однодневное перемирие, и в городке произошёл обмен военнопленными между представителями властей Независимого государства Хорватия и партизанами. Однако важность Глины обусловила настойчивое желание партизанского командования захватить её, чтобы перерезать вражеские коммуникации и разрушить шедшую через него железную дорогу из Загреба на Баня-Луку. В последующие полтора месяца партизаны несколько раз проводили беспокоящие набеги на Глину и её окрестности, часто обстреливали город и устраивали засады на дорогах. Особых проблем от этого эсэсовцы не испытывали, но им приходилось постоянно пребывать в боевой готовности.

В двадцатых числах ноября полк СС «Данмарк» начал подготовку к передислокации на Восточный фронт. Для смены датчан в сектор Сисак – Петринья – Глина начала прибывать 1-я казачья бригада под командованием оберста Ханса фрайхера фон Вольфа из состава 1-й казачьей дивизии вермахта. Непосредственно в район Петринья – Глина прибыл 2-й сибирский полк этой бригады под командованием оберстлейтенанта фон Нолькена.

Примерно в это же время партизанская разведка узнала о том, что дивизия СС «Нордланд» готовится к отбытию из Хорватии. На основе этих данных командование 4-го корпуса НОАЮ пришло к выводу, что немецкий гарнизон готовится к эвакуации из Глины. В этом они увидели возможность атаковать эсэсовцев на марше, чтобы на их плечах ворваться в город и полностью разгромить гарнизон.

Подготовка к решающему нападению на Глину началась 19 ноября 1943 года и осуществлялась командованием 4-го армейского корпуса НОАЮ. Для нанесения мощного удара было решено усилить действовавшую в районе Глины 7-ю банийскую дивизию. Поэтому 19 ноября командир 4-го корпуса приказал 2-й бригаде из состава 8-й кордунской дивизии немедленно выдвигаться в сектор Глина – Петринья. О том, насколько важной партизанское командование считало эту задачу, свидетельствует выделение бригаде нескольких грузовиков и ремарка в приказе:

«Грузовики, которые вы получите, следует использовать для перевозки тех, у кого есть ботинки, то есть тех, кого можно немедленно использовать для боя. Босоногие не должны сейчас перевозиться в грузовиках, но вы должны реквизировать телеги для их перевозки в сектор Топуско».

Фактически этот приказ положил начало «битве за Глину», ставшей первым серьёзным испытанием в истории полка СС «Данмарк».

Первое столкновение произошло во второй половине дня 20 ноября, когда 4-я бригада 7-й банийской дивизии попыталась подойти к городу с двух сторон. Один удар был нанесён из района деревни Майска Поляна по направлению к городской лесопилке, а другой южнее — вдоль дороги на Глину, шедшей параллельно реке Майя. Эта атака была успешной, так как, пользуясь внезапностью, партизаны захватили в плен патруль из семи датчан и захватили мост Джукинак через Майю. Однако на этом успехи атакующих закончились. Ветеран дивизии СС «Нордланд» Вильгельм Тике вспоминал:

«1-й батальон «Данмарка» располагал 300 солдатами на позициях, и ещё человек 150 находились в резерве, в основном, это были датчане. Ценой значительных потерь батальон сумел отбить все дневные атаки противника, а также одну ночную. Кровопролитные схватки продолжились и 21 ноября».

Главным успехом эсэсовцев 21 ноября стало то, что уже к 10 часам утра они контратаковали, сумели вернуть мост и отбросили партизан, которые потеряли двоих убитыми и четверых ранеными. Оказанное сопротивление убедило штаб 4-го корпуса НОАЮ в том, что немцы отступать из Глины не собираются. На последовавшем совещании было решено продолжать атаковать город «независимо от того, какое подразделение будет его защищать». Был составлен новый план, по которому планировалось комбинированное нападение с двух направлений. Основной удар на Глину должна была наносить 7-я дивизия, в то время как 8-я дивизия — захватить сёла Прекоп и Гора (на дороге между Глиной и Петриньей), чтобы отрезать город от подхода подкреплений из Петриньи. При этом единого мнения касательно продолжения операции среди партизанских командиров достигнуто не было. Так, командир 7-й дивизии Павле Якшич скептически смотрел на перспективу штурма города, поскольку считал, что противник уже хорошо в нём укрепился, а общая ситуация неясна. Аргументы Якшича убедили командование корпуса, поэтому решительную атаку отложили, ограничившись обстрелами с нескольких направлений и блокированием Глины, Прекопы и Горы, пока штабисты собирали информацию о силах противника.

Вся нужная информация была получена на следующий день (22 ноября) от семи захваченных в плен датских солдат. На допросе пленные рассказали о численности своих рот, их дислокации и вооружении, ошибочно указав, что в них вместе с датчанами служат румыны (на самом деле имелись в виду румынские фольксдойче). По свидетельству пленных, боевой дух в гарнизоне был низким, особенно среди «румын», которые запаниковали при первом же обстреле. Интересно, что впоследствии эти данные о низком боевом духе экстраполировались и на датчан: в одном из отчётов разведки НОАЮ от 23 ноября 1943 года утверждалось, что датские солдаты в Глине «имеют низкий боевой дух». Впрочем, последующие события показали, что утверждения о низком моральном духе немцев и датчан в Глине не соответствуют действительности.

Датчане также рассказали о том, что дивизия СС «Нордланд» готовится к переброске «в Латвию» (на самом деле это была Эстония), и что в Глине их должны заменить казачьи подразделения. Наибольший интерес у партизанского командования вызвала информация о подкреплениях, которые пришли из Петриньи в виде двух танков и двух дополнительных артиллерийских орудий (на самом деле никакого подкрепления не было).

Во время допросов произошёл трагический инцидент. Партизаны плохо обыскали пленных, и один из них смог сохранить при себе ручную гранату. Когда его привели на допрос в штаб батальона, датчанин выдернул чеку. Взрыв убил его, комиссара батальона и ранил командира батальона и ещё двух партизан. О судьбе остальных пленных информации нет, возможно, они были казнены.

Взвесив всю информацию, полученную от пленных, вечером 22 ноября Якшич решил продолжить штурм Глины, пока туда не пришли подкрепления, а боевой дух партизанских бригад оставался на высоком уровне. При этом он затребовал перебросить под Глину несколько горных орудий из 8-й дивизии, чтобы усилить огневую мощь атакующих. Решающую атаку Якшич назначил на 23 ноября, 15:00. По плану четыре бригады 7-й дивизии должны были атаковать Глину одновременно со всех сторон. 8-я дивизия, как и планировалось накануне, должна была захватить сёла Гора и Прекопа, чтобы полностью блокировать Глину. Штаб корпуса поддержал Якшича.

Даже имея информацию о том, что скоро эсэсовский гарнизон Глины будет сменён, Якшич принял решение атаковать. По-видимому, он сильно полагался на показания пленных о низком боевом духе солдат «Данмарка» и решил не дожидаться появления в Глине казачьих подразделений.

Согласно оценкам югославов, в Глине насчитывалось 680 вражеских солдат, в Горе — 180–200, в Храстовице — 210, в Петринье — почти 3000, в Сисаке — 2900. Также, по оценкам партизанских разведчиков, в Сисаке находились два танка «Тигр» (скорее всего, за «Тигры» партизаны приняли штурмовые орудия), шесть меньших танков и семь бронемашин. Силы 7-й банийской дивизии, которой предстояло штурмовать Глину, состояли из четырёх бригад по 600–700 бойцов в каждой, 3 гаубиц, 8 полевых орудий, 3 горных пушек и 3 лёгких танков (трофейные итальянские машины). Таким образом, в живой силе партизаны превосходили гарнизон города в 3,5 раза, в артиллерии — почти втрое.

Соотношение сил ещё больше изменилось в пользу партизан, так как 22 ноября гарнизон Глины понёс потери. Поскольку партизаны прекратили атаки, командир батальона Вихманн посчитал, что наступило затишье, и эсэсовцы попытались установить связь со штабом полка в Петринье. Туда был отправлен взвод 1-й роты под командованием унтерштурмфюрера СС Хартвига Ларсена. Взвод попал в засаду и был практически уничтожен, вырваться смог лишь Ларсен с несколькими солдатами. Отправленная к месту боя штурмовая группа также нарвалась на партизан, итогом стали три убитых и восемь раненых эсэсовцев.

Одним из погибших 22 ноября был датский унтершарфюрер СС Кристинсен. Вместе с четырьмя солдатами он был окружён и подорвал себя двумя ручными гранатами. Вместе с ним погибли четверо других датчан и несколько окруживших их партизан. Этот эпизод стал известен во всём корпусе, поскольку Штайнер издал специальный приказ, в котором отмечалось:

«Унтершарфюрер СС Кристинсен показал пример наивысшей отваги и заслужил то, чтобы память о нём жила среди солдат его полка как пример презрения к смерти, характерный для германского сознания. Для всех молодых солдат Германского корпуса его смерть будет символом наивысшей преданности великой германской идее и станет примером для наследования каждому солдату Германского корпуса».

«Данмарк» понёс ощутимые потери, однако настоящие испытания для него только начинались.

Продолжение следует: