Бунт гетмана Косинского: первое казацкое восстание

Сформировавшееся на протяжении XVI века украинское казачество к концу столетия превратилось в грозную силу. Часть казаков поступила на королевскую службу, получив статус реестровых (реестр — список, куда заносились имена казаков), и пользовалась различными привилегиями. Другая, несоизмеримо бо́льшая, оставалась на вольных хлебах и именовалась низовыми (Низ — территория ниже днепровских порогов, называемая также Запорожьем). Низовые казаки пытались любой ценой получить права реестровых. Польские власти не стремились увеличивать число последних, но в то же время в случае ухудшения отношений с соседями часто привлекали низовых на службу. Рано или поздно это противоречие не могло не выйти наружу и в конце XVI века привело к первому казацкому восстанию, в котором ключевую роль сыграл гетман Криштоф Косинский.

Накануне грозы

В конце 1580-х годов дипломатические отношения между Королевством Польским и Османской империей обострялись буквально с каждым днём. Тому был целый ряд причин, и не последней среди них были морские походы запорожских казаков, из-за которых ни один торговый корабль в Чёрном море не мог чувствовать себя в безопасности.

В 1590 году ситуация, казалось, накалилась до предела. Султан Мурад III угрожал польским послам, что лично встанет во главе солдат, идущих покорять Речь Посполитую. В Польше это известие вызвало панику, и на мартовском сейме было принято решение ввести дополнительные налоги, чтобы собрать войско для борьбы с османами. Тогда же было решено призвать в войско казаков, причём планируемая их численность достигала невиданной ранее цифры в 20 000 человек. Чтобы поддержать их энтузиазм, власти подтвердили все бывшие казацкие привилегии, а старшина даже получила земельные наделы. Казаки ожидали золотого дождя, который вот-вот должен был на них пролиться, но вместо этого ударил гром, причём с той стороны, откуда они не ждали.

Казну Турции истощила длительная война с Ираном, и Мурад предпочёл получить от Сигизмунда деньги мирным путём, предварительно запугав оппонента подготовкой к войне. Летом 1590 года стороны пришли к компромиссу. В качестве компенсации за понесённый ранее ущерб турки получили от поляков значительную сумму (деньги пошли из средств, собранных для отражения османского вторжения). Также король должен был наказать своих подданных за совершённые ранее преступления в отношении турок. Теперь казакам приходилось думать не о финансовом достатке, а о том, как бы не повторить судьбу Ивана Подковы.

Компенсацию поляки выплатили в конце 1590 года, но вот наказать казаков, как требовал султан, сил у них не было. Всё, что смогли сделать королевские чиновники, это распустить собранное для отражения турок казацкое войско, естественно, не заплатив при этом ничего. Отметим, что без выплаты были распущены и собственные польские хоругви, что вызвало недовольство жолнеров. Казаки чувствовали себя обманутыми — без денег оказались даже реестровые. Нужна была лишь искра, чтобы бочонок с порохом взорвался. Такой искрой стал Криштоф Косинский.

Вождь восстания

Косинский был родом с Подляшья — региона на стыке украинских, белорусских и польских земель. Принадлежал он к мелкопоместной шляхте, хотя один представитель его рода выбился даже в сенаторы. Первое упоминание о Косинском исследователи относят к 1586 году, когда казацкий старшина Криштоф охранял Днепровские переправы. В 1590 году вовсю шла подготовка к отражению турецкого вторжения, и именно Косинского Сигизмунд III отправил к казакам, чтобы убедить их поступить на королевскую службу.

Вероятно, как раз в это время монарх пожаловал Косинскому имения Рокитное и Ольшаница на Киевщине, что резко изменило судьбу нашего героя. Как часто бывает, посылка не дошла до адресата. Князь Александр Вишневецкий, возле владений которого находились вышеуказанные земли, решил нажиться и присвоил их себе. Официально выглядело так, будто он купил эти земли у самого Косинского. Чтобы потом не морочить себе голову судебными тяжбами, он перепродал эти земли князю Янушу Острожскому. Тот, имея на руках официальный документ, попросту выгнал Косинского, когда тот потребовал свои земли назад. Тогда Косинский решил восстановить справедливость с помощью казаков, у которых пользовался большим уважением.

Удачное начало

Выступление казаков началось летом 1591 года. Они захватили местечко Пиков, ставшее на некоторое время центром восставших. Оттуда Косинский начал рассылать казакам письма, приглашая к совместному выступлению против королевских чиновников, которые не выплатили обещанный жолд. Затем казаки, численность которых достигла 5000 человек, совершили марш по направлению к Белой Церкви, распространив оттуда свою власть на Богуслав, Канев, Корсунь и другие города Киевщины. Одновременно разорялись шляхетские имения, причём преимущественно принадлежавшие роду Острожских.

Вступив в сентябре в Белую Церковь, Косинский заставил мещан принести присягу на верность себе как казацкому гетману. Пять шляхтичей отказались это сделать, мотивируя своё решение тем, что приносили присягу королю, а больше никому не обязаны, и были за это расстреляны. Жителям всех захваченных городов пришлось потратиться на содержание казацкого войска — аналогично всегда поступали и жолнеры коронного войска во время своих конфедераций. Всё вооружение, находившееся в городских замках, казаки конфисковали. В Белой Церкви Косинский захватил и привелеи Острожского на Рокитное, хранившиеся у белоцерковского подстаросты Дмитрия Курцевича-Булыги, чьи кладовые гетман самолично обыскал. Опасаясь расширения восстания, поляки попытались уладить дело миром, и Якуб Претвич привёз Косинскому часть невыплаченного жолда, но казакам этого уже было недостаточно. Не сумел убедить их разойтись и авторитетный в казацкой среде Ян Орышовский — разозлённые казаки едва его не убили.

В Белой Церкви Косинский простоял почти до конца декабря, а затем перенёс свою резиденцию в приднепровское Триполье. Примерно в это время Косинский отправил письма московскому царю и императору Священной Римской империи, предлагая им услуги казацкого войска для борьбы с Турцией. Сохранился ответ Бориса Годунова, который соглашался на предложение казаков и, предполагая использовать их в борьбе с татарами, даже несколько раз отправлял им «царское жалование», размер которого неизвестен.

В январе 1592 года специальным универсалом Сигизмунд III создал комиссию из шести человек для расследования сложившейся на Киевщине ситуации. Возглавил её Миколай Язловецкий — официальный предводитель реестрового казачества («старший» над казаками). Его и остальных комиссаров сопровождали приватные почты, так что в любое время, в зависимости от хода расследования, поляки могли перейти к вооружённым действиям. Остановившись в Фастове, комиссары отправили казакам письмо, в котором предлагали всю вину возложить на Косинского и, выдав полякам этого злодея, разойтись по домам. Казаки отказались. Противостояние продолжило набирать обороты.

Восстание расширяется

События 1592 года задокументированы весьма скупо и к тому же без учёта хронологии. Вероятно, в начале года Косинский захватил Переяслав. С жителями города низовые казаки уже некоторое время конфликтовали из-за того, что где-то за пару лет до описываемых событий переяславцы избили и ограбили несколько сотен казаков. Чтобы разобраться в ситуации, была создана комиссия, но как только она прибыла в Васильков, её окружили казаки и заставили принять решение в пользу своих ограбленных товарищей. Позднее комиссары отказались от своего решения, а переяславские мещане потребовали нового судебного разбирательства. По другой версии событий, переяславцы собрали нужную сумму и передали её казакам через Константина Острожского — вот только князь оставил всё себе. При вступлении войск Косинского в Переяслав впервые произошло крупное столкновение, в ходе которого были убиты местный подстароста и многие шляхтичи. По словам московского информатора, казаки подожгли Переяслав и избили при этом множество мещан.

Летом 1592 года Александр Острожский, сын князя Константина, совместно с М. Язловецким во главе приватных хоругвей предпринял поход на Триполье. Первоначально поляки собирались взять город штурмом, но, увидев созданные казаками укрепления, отказались от этой идеи. Стремясь сохранить лицо, поляки начали переговоры, всё так же требуя выдать Косинского и прекратить мятеж. Казаки обещали внимательно рассмотреть требования, и, удовлетворившись этим, Острожский отступил.

Во второй половине 1592 года Косинский, посчитав, что имения Острожского на Киевщине разорены и не позволяют содержать казаков, начал наступление на ещё не тронутую Волынь. Около 5000 казаков и примкнувших к ним селян и мещан начали опустошать владения Острожских на Волыни. На одном из сеймиков волынской шляхты их действия были описаны так:

«Обычаємъ неприятелскимъ замки и места такъ єго корол. милости яко и шляхетскиє поседаютъ и людей забияютъ и мордують, палятъ и пустошатъ и до присегъ на послушенство своє примушаютъ, подбиваючи ихъ на послушенство своє».

Битва под Пяткой

Примерно в середине января 1593 года Сигизмунд III издал универсал о сборе посполитого рушения, прежде всего от воеводств Киевского, Волынского и Брацлавского, указав местом сбора город Константинов. Возглавить его должен был К. Острожский. Монарх планировал направить против казаков и коронные войска, но гетман Ян Замойский, у которого был личный конфликт с К. Острожским, настоял на том, что восстание произошло из-за частного спора Острожского с Косинским, и подавлять его должны приватные хоругви.

Несмотря на тяжёлые зимние условия, к Константинову стала стягиваться украинская шляхта — остановить дальнейший грабёж и разорение имений следовало любой ценой. Кроме приватных войск Острожского туда прибыли хоругви А. Вишневецкого, Я. Претвича и Я. Гульского. Также в распоряжении князя имелась и наёмная венгерская пехота. Общая численность войск достигала 5000–6000 человек. Это войско в конце января выступило из Константинова. Сам К. Острожский в поход не пошёл, передав функции главнокомандующего сыну Янушу.

Косинский в это время находился в Острополе к северо-востоку от Константинова. Из-за сильных морозов и трудностей с прокормом казацкое войско было рассредоточено по окрестным сёлам и местечкам. Узнав о наступлении Острожского, Косинский решил не принимать бой в невыгодных условиях и, оставив в Острополе небольшой отряд для наблюдения за врагом, с основной массой войска выдвинулся в восточном направлении. Казаков в Острополе войска Острожского очень быстро разгромили, после чего поляки ринулись вдогонку за Косинским.

Решающий бой произошёл возле местечка Пятки (Пятка). Косинский первоначально планировал дать полякам бой, укрепившись в Пятке, но затем выступил из города. Казаки шли табором, когда наткнулись на противника. Войска Острожского обошли Пятку с юга, намереваясь перекрыть казакам путь на восток. Те поспешили занять позицию на невысоком холме, поставив возы в форме треугольника. Документальных подтверждений того, как был расположен укреплённый табор казаков, не сохранилось, но исследователи считают, что именно такая форма являлась в то время традиционной. Времени на создание укрепления у них было явно недостаточно, поэтому ни окопать возы, ни выкопать ров казаки не успели. Всю надежду они возлагали на огонь из пищалей и лёгких пушек.

Сколько было орудий у Косинского, точно не известно. Симон Пекалид в поэме «Об Острожской войне под Пяткой», которая изложением близка к гомеровской «Илиаде», указывает, что, готовясь обороняться в Пятке, Косинский разместил на валу 13 орудий и неизвестное число гаковниц в бойницах дворца. Исходя из того, что в руки победителей после боя попало 26 орудий, это число следует признать минимальным для казацкой артиллерии. Все орудия относились к малым калибрам и во время боя стояли на возах.

Войска Острожского расположились в 2 км от казацкого табора. Впереди разместились хоругви посполитого рушения, за ними — приватные отряды магнатов. С. Пекалид в своей поэме указывает на наличие у Острожского орудий, но ни один источник не сообщает об артиллерийском обстреле табора.

Стремясь не дать казакам усилить оборону, шляхта перешла в наступление. Когда до табора оставалось около 500 м, по всадникам был открыт артиллерийский огонь, к которому вскоре присоединились и пищали. Главной жертвой казацкого огня стали шляхетские лошади — около двухсот коней осталось лежать на поле битвы. Ряды атакующих смешались, и многие шляхтичи начали отступать. Возможно, контратака казацкой конницы окончательно смела бы посполитое рушение с поля боя, но то ли у Косинского её не было, то ли он попросту решил не рисковать.

Шляхта отступила на безопасное расстояние, и в бой пошли приватные хоругви. Более вышколенные, чем посполитое рушение, они под огнём неприятеля смогли преодолеть усеянное лошадиными трупами поле и атаковали табор. Польский историк Марек Плевчиньский считает, что первыми к казацкому табору прорвались гусары Я. Острожского и, используя длину копий, смогли заставить казаков отступить от возов. После этого в некоторых местах линия возов была разорвана, и жолнеры проникли в сам табор. В открытой схватке очень быстро сказалось качественное превосходство обученных жолнеров, и постепенно бой превратился в резню. Вернувшиеся на поле боя всадники посполитого рушения, разъярённые предыдущей неудачей, никого не жалели. Часть казаков вместе с Косинским смогла пробиться к Пятке и там укрылась. Бо́льшая же часть была истреблена.

Потери казаков, по словам победителей, колебались в пределах от 2000 до 3000 человек, при этом погибла значительная часть наиболее боеспособных низовых, стоявших в первой линии на острие вражеского удара. В войске Острожского «не погибло и десяти человек», но это либо очевидное преувеличение, либо отмечены только убитые в ранге товарищей, без учёта пахолков.

То, что соотношение потерь было куда скромнее, наглядно демонстрирует дальнейший ход событий. Вместо того, чтобы добить засевших в Пятке казацких беглецов, Острожский согласился на переговоры. Инициатором выступил Косинский, обратившийся к А. Вишневецкому. Магнаты, взвесив перспективы дальнейшей борьбы и, видимо, не желая загонять казаков в угол, выставили довольно мягкие условия. Казаки должны были снять Косинского с гетманства, отдать награбленное в шляхетских имениях добро и вернуться на Низ, избегая на своём пути земель Острожского и Вишневецкого. 10 февраля стороны пришли к соглашению, и казаки отправились на Запорожье.

Попытка реванша

Казаки выполнили все условия, кроме одного — Косинский по-прежнему был их предводителем (не исключено, что официально он лишился должности, но, пользуясь авторитетом, оставался «старшим» в глазах низовых казаков) и думал только о реванше. В мае 1593 года казаки вновь выступили походом на «волость».

Первыми на их пути оказались Черкассы, где находился А. Вишневецкий. В распоряжении Косинского было около 2000 казаков, с которыми он попытался захватить Черкасский замок. Относительно произошедших здесь событий существуют две версии, противоречащие друг другу. Первая, героическая, выдвинута самим князем А. Вишневецким. Согласно ей, Косинский, появившись под Черкассами, попытался взять замок в осаду и в течении дня обстреливал его. Ночью Вишневецкий с отрядом всадников совершил вылазку и, обойдя противника, атаковал его с тыла. Группа казаков, среди которых находился и Косинский, была окружена и полностью уничтожена. Лишившись вождя, казаки ушли на Запорожье. По другой версии, изложенной хронистами Бельским и Гайденштейном, Косинский, идя к Черкассам, с небольшим отрядом двигался впереди войска. Прибыв к городу, который ранее присягал ему на верность, казацкий гетман безбоязненно въехал в предместье и расположился в корчме. Между разгорячёнными алкоголем людьми Косинского и Вишневецкого вспыхнула ссора, закончившаяся кровопролитной стычкой. В ходе разборок Косинский вместе со своими соратниками был убит. Узнав о его смерти, казаки повернули назад на Низ.

Среди историков нет единства по поводу обстоятельств смерти Косинского. Информация Вишневецкого, непосредственного участника событий, выглядит более авторитетно, но многие подвергают её сомнению. Известно, что родственники и товарищи Косинского впоследствии могли обращаться в суд с требованием возмещения убытков. Вряд ли это было возможным в случае нападения казаков на Черкассы. Сам Вишневецкий, опасаясь казацкой мести, просил гетмана Замойского разместить на «волости» коронное войско.

В любом случае выступление казаков прекратилось со смертью их вождя. Отсутствие авторитетного лидера на время отложило решение казацкого вопроса.