Эгон Шиле и его главная муза Валли Нойциль: история любви в картинах

Юное дарование

В начале прошлого века профессия натурщицы по престижности и восприятию социумом мало чем отличалась от занятия проституцией. Как правило, позировали художникам женщины из низших социальных слоев, без образования и хорошей родословной. К ним относилась и Вальбурга Нойциль.

Она была незаконнорожденной: девочке исполнилось полгода, когда родители поженились и Валли получила фамилию отца — учителя в провинциальном городишке недалеко от Вены. Когда Йозеф Нойциль умер (предположительно в 1905 году), мать с детьми (у Валли было еще младших три сестры) переехала в Вену. Жили они небогато, часто меняли место жительства, и девушке пришлось самой начать зарабатывать на жизнь: кассиром, продавщицей, демонстратором одежды в магазинах — где только брали.

По одной из версий, в 1911 году Эгона Шиле с Валли познакомил его наставник и покровитель Густав Климт. Та якобы тоже служила у него моделью, а молва приписывала роман между 16-летней натурщицей и почти 50-летним художником. Но этот факт никогда не был подтвержден документально, оставаясь не более чем сплетней.

Поначалу отношения Нойциль и Шиле были профессиональными: художник даже платил девушке за позирование. Но довольно быстро они переросли в бурную связь, отблески которой были слишком горячи для добропорядочных австрийских бюргеров. Когда парочка поселилась в городке Крумау (ныне — Чески-Крумлов на территории Чехии), откуда родом была мать художника, то были вынуждены переехать оттуда уже спустя полгода из-за жалоб соседей на аморальный внебрачный союз. На память о непродолжительном периоде проживания в Крумау остались восхитительные полотна Шиле с живописными видами на открыточные дома.

Веселые картинки

Пара переехала в город Нойленгбах, но стало только хуже. Здесь Шиле вообще загремел за решетку. По некоторым сведениям, полиция нагрянула в студию художника в поисках сбежавшей из дома девочки, которую Эгон и Валли приютили на ночь. Обнаружив в мастерской довольно вызывающие по тем временам рисунки с обнаженной Нойциль и другими моделями, художнику выдвинули обвинения в распространении непристойных изображений.

Пока шло судебное разбирательство, Шиле три недели провел в тюрьме. В этот период Валли всячески поддерживала его, приносила еду и материалы для рисования. Позже он напишет: «Среди моего ближайшего окружения не нашлось никого, кто что-либо сделал для меня. Кроме Валли, с которой я не так давно был знаком. Но ее поведение было настолько благородным, что я был покорен». В итоге Шиле был осужден за демонстрацию произведений эротического содержания в присутствии несовершеннолетней и отбыл еще три дня наказания сверх тех, что уже провел за решеткой.

Это был не первый и не последний скандал с Шиле, в который оказалась втянутой Валли прямым или косвенным образом. Бурление в среде католической общественности вызвала картина маслом «Кардинал и монахиня» 1912 года. Помимо возмутительного сюжета, публика усмотрела черты самого художника в лице монахини, а у кардинала — ноги Нойциль (такими они выглядели на одной из акварелей, изображавших девушку).

Иллюстрации выше: картины, из которых «растут ноги» кардинала со скандальной картины, и лицо монахини.

Верой и правдой

Союз с Валли был для художника благодатным и благотворным во многих отношениях. Она была неутомимой моделью и позировала без устали — как соло, так и вместе с другими девушками (к тому же это позволяло присматривать за ними, чтобы те ненароком не соблазнили страстного Шиле). Считается, что именно в период романа с Нойциль он окончательно созрел и утвердился как творец. К этому же времени относят едва ли не все его лучшие и узнаваемые работы.

Зашкаливающая чувственность Валли и полное отсутствие комплексов немало способствовали вдохновению Эгона, он писал ее без устали. Картины запечатлели его особое отношение к модели: изображения проникнуты теплым чувством, которое делает их такими притягательными, проникающими в сознание и моментально обретающим там постоянную прописку.

Неожиданным для окружения художника стала деловая хватка натурщицы, которую никто не воспринимал всерьез. Оказалось, ей под силу было ведение всех финансовых дел Шиле, общение с клиентами, коллекционерами и владельцами галерей. Она была его доверенным лицом и лично относила заказчикам рисунки эротического содержания, вносила плату за аренду жилья, была одновременно менеджером и экономкой.

Не будучи дамой робкого десятка, Валли оставалась ранимой, и жестокие ремарки соседей или клиентов Шиле касательно ее социального статуса могли легко довести до слез. Артур Рёсслер, друг и покровитель художника, называл Валли «его тенью». А в 1915 году, после получения повестки о призыве на военную службу, Шиле напишет в письме Рёсслеру, что планирует «жениться как можно выгоднее, не на Валли».

Предательство и смерть

Некоторые источники указывают, что с будущей женой художника познакомила чуть ли не сама Валли. Эдит Хармс проживала по соседству с венской мастерской Шиле и происходила родом из не особо зажиточной, но благопристойной семьи с хорошей репутацией.

Судя по портретам, Шиле питал определенные чувства к жене: как минимум привязанность. Это вряд ли был брак по расчету в чистом виде, либо со временем перерос во что-то большее, как это иногда бывает. Но на картинах, посвященных Эдит, нет и малой толики той страсти, которой буквально пропитаны акварели с Нойциль.

Девушка из низших слоев общества оказалась гораздо более стойкой, чем кто-либо мог ожидать. Удар в спину от Шиле не сломал ее, напротив — она пошла учиться на медсестру и трудилась в венском военном госпитале. А в конце 1917 года Валли умерла от скарлатины в хорватском городе Синь, куда отправилась в составе миссии Красного Креста.

По легенде, Шиле, узнав о ее гибели, переименовал картину «Мужчина и девушка», написанную в 1915 году, в «Смерть и девушка». Прообразами героев полотна были сам Эгон и его непревзойденная муза. Может быть, таким образом он сообщал, что считал себя виновным в ее кончине. Ведь останься он с ней, Нойциль не отправилась бы ухаживать за ранеными и, возможно, осталась жива. Но ему самому оставалось жить совсем недолго: всего десять месяцев спустя Эгон и беременная Эдит умерли от испанского гриппа.

Фильм, фильм, фильм

Понятное дело: такой сюжет, полный скандалов, интриг, страсти и трагедий, не мог оставить равнодушными писателей и сценаристов. Биография Эгона Шиле и история его отношений с Валли Нойциль легла в основу не одной книги («Порнограф из Вены» Люиса Крофтса, «Высокомерие» Джоаны Скотт) и далеко не одного фильма — не составит особого труда найти и художественные, и документальные.

Оставила эпатажная парочка след после жизни и в других областях. В городе, где родилась Нойциль — Тоттендорфе — есть площадь, названная ее именем. А портрет Валли, написанный в 1912 году, вообще стал историческим. Ведь благодаря истории со сменой его владельцев представители 44 стран подписали в 1998 году Вашингтонские положения по урегулированию процессов проведения реституций.

После многолетней судебной тяжбы эти портреты Эгона и Валли образовали своеобразный диптих в музее Леопольда. Австрийский коллекционер Рудольф Леопольд, будучи страстным поклонником творчества Шиле, собрал наиболее обширную коллекцию картин художника из более чем двух с половиной сотен экспонатов. Было бы очень жаль, если бы эти портреты все-таки удалось разлучить.

Актер Ной Сааведра, сыгравший Шиле, куда более обаятелен и смазлив, чем реальный исторический персонаж. Но он настолько украшает собой картинку, что ему можно это простить.

Фабула киноленты Дитера Бернера сосредоточена не только на романе художника с верной музой, но и на его отношениях с сестрой Герти, которая также позировала для картин, и с экзотической танцовщицей Моа. Но главной движущей силой сюжета все равно остается всепоглощающая страсть, бушующая вокруг Валли и Шиле.