Европейская война 1543 года: причины и подготовка сторон

В конфликт уже ввязались короли Дании и Швеции, на пороге вступления в войну был английский король. В немецких землях протестантские князья продолжали противостоять католическим, пока ещё в локальных войнах. Не ослабевал и натиск Османского султаната в Северной Африке и на юге Центральной Европы. Под ударом были испанские владения в Марокко и Тунисе, ожидался очередной великий поход султана в Венгрию.

Январь-март, Империя и Испания

Император Карл, начинавший кампанию 1542 года «без ничего» и вышедший из неё без существенных потерь и даже со славою (защита Перпиньяна), вполне восстановил свой политический авторитет и вновь располагал значительными средствами для войны.

Из заморских владений Испании по-прежнему выкачивались богатства с годовой стоимостью, измеряемой десятками и сотнями миллионов мараведи (очень приблизительно — 500 мараведи за 1 золотой эскудо); К концу января в Севилью благополучно пришли давно ожидаемые корабли «из Индий» с золотом и серебром. 28 февраля был введен 3-процентный налог на торговлю «с Индиями», доселе свободную, и лишь за первые пять месяцев получено было 1,194 млн. мараведи. Порядка 50 млн мараведи давали церковные сборы. В Кастилии был устроен чрезвычайный сбор на военные цели, давший 400 000 золотых. Кроме того, император одолжил «крупную сумму» у Жуана, короля Португалии.

Война в Империи ожидалась на нескольких фронтах, из которых западными фронтами (Фландрия, Люксембург, Северная Италия) занимался император лично, а восточным (Венгрия) — его брат Фердинанд.

23 января 1543 года император Карл обратился из Мадрида «к грандам, кабальеро и мещанам Испании», чтобы те, как добрые и верные подданные, вновь послужили короне, не хуже, чем в минувшем году, и готовили б оружие, дабы отправиться на войну, когда время настанет, со всею роднёю, друзьями и вассалами.

1 марта император вручил патент капитан-генерала Фернандо де Толедо, герцогу Альба, и назначил того в своё отсутствие главнокомандующим в испанских королевствах, на суше и на морских границах. Особливо же герцог должен был следить за портами Розес и Кадакес в Каталонии, «где так много всего было припасено, и которые так плохо были укреплены». Дон Альваро Базан должен был прикрывать берега Галиции и Бискайи с 7000 испанцев и тем флотом, какой удалось бы выделить.

Январь-февраль, Империя и Английское королевство

После событий 1542 года стал намечаться династический брак малолетних наследников престолов Англии и Шотландии. Учитывая тесное сближение императора и английского короля, французский король вместо союзного фронта от Англии до Швеции (как он надеялся в начале 1542 года) получал за проливом два враждебных королевства, имеющих плацдарм на континенте в марке Кале (что и оправдалось, но лишь наполовину).

Так что король Франциск уведомил своего друга и брата Генриха, что союзнические обязательства, де, вынуждают его защитить независимость Шотландии. Генрих же вежливо, но твёрдо предъявил к оплате свои ссуды Франциску. И «не было дитяти во Франции, которое б не говорило о войне с Англией».

Среди французской знати стали собираться добровольцы на защиту шотландского трона от посягательств английского короля, да с таким пылом, что «казалось, что дело шотландцев это почти личное дело их, французов». В Руане снаряжались корабли с военными припасами, которые вышли бы в море, как только освободился бы ото льда район устья реки Лит (Эдинбург). Англичане готовили свой флот в Ньюкасле и Гулле, но и он не мог выйти из-за льда.

Но пока ждали очистки моря, время для «шотландской затеи» прошло.

11 февраля 1543 года император Карл тайно возобновил соглашение с Генрихом, королём английским, «против Франциска, союзника турецкого». Все прошлые обиды предавались забвению, и союзники обязывались ко взаимной военной защите против любого нападения на Британских островах, в Испании и во Фландрии, причём врагом следовало бы считать не только нападающего, но и любую державу, которая помогала бы нападению деньгами или как-то иначе. Особо выделялось запрещение вести сепаратные мирные переговоры с Францией. Возместить же обиды, им причинённые, король Франциск мог лишь по исполнении ряда условий, среди которых были:

• полный политический и дипломатический разрыв с султаном;
• возмещение всех затрат христианских стран на войны, начатые по наущению Франциска, а в частности — всех затрат Священной Империи на турецкие войны;
• возврат всех долгов английскому королю, а в залог того — передача в руки английского короля городов Булонь, Монтрёй, Теруан и Ардр (приморская Пикардия рядом с маркой Кале) с межлежащими и прилежащими землями.

Договор императора католиков и короля протестантов («еретиков») был беспрецедентным событием в христианском мире и тяжелейшим ударом по авторитету папы римского. И дело было не только в «ереси английского короля», а и в давнем соперничестве императоров и пап на европейской политической арене. Попытки папы Павла привлечь в анти-протестантскую коалицию Венецию не удались.

С другой стороны, мощному военному союзу против союзника османского султана «все добрые люди [особенно те, кто жил под постоянной угрозой османского вторжения или набега] возрадовались без меры».

Февраль-май, Франция

Французский король был поражён договором императора и английского короля. Спешно сменили посланника в Англии, который получил разрешение на неслыханные уступки; но время было упущено.

Впрочем, в феврале же Антуан Эскален дез Эмар или «капитан Полен», как он был известен современникам, вновь отправился королевским посланником к султану, чтобы этим летом получить османскую помощь на море. На сей раз Полен вернулся с твёрдым султанским обещанием предоставить «в полное королевское распоряжение» флот с комплектом личного состава и с «янычарами с ружьями». Притом, однако, султан в своём письме предостерегал короля от «чрезмерного риска», и дважды — от заключения мира, будь то по предложению папы римского или чьему-то ещё.

Подготовка Франции к войне продолжалась. На середину февраля был назначен сбор и смотр конницы и дворянского ополчения в Амьене. Однако, как замечал Пэджет: «Если хватит им настойчивости — что редко бывает … великие дела [французы] похваляются сделать — да денег не имеют … и людей [солдат] мало, ибо денег нету … верно, что имеют большой запас артиллерии, и для пороху достаточно угля и серы, но очень мало селитры, что сейчас одна из их великих забот, и повсюду ищут её добыть».

Действительно, Жан Пакелок с тремя сотнями работников готовил в Париже артиллерию. И в том же году был установлен институт королевских ординарных селитренников в числе 300 человек. Они получили право беспрепятственного входа в принадлежащие кому бы то ни было подвалы, погреба, пещеры, голубятни, отхожие места и тому подобное для сбора там селитры. После двойного выпаривания они доставляли собранный продукт на один из королевских арсеналов (Париж, Руан, Трой, Суассон, Тур, Бордо, Нант, Тулуза, Нарбонна, Оксон, Марсель, Гренобль, Лион, Бурж). И ещё ранее, в 1540-1541 гг., французский порох приказано было делать в новом составе: 10,5:1,5:1 по селитре, сере и углю вместо прежнего 6:1:1.

Французам для пушек не хватало бронзы, и за ней слали «к маврам» (в Марокко). Но мелкие и средние орудия делали и из железа. В одной из росписей французской артиллерии 1543 года фигурируют железные полу-кулеврины, фальконы и эсмерильоны, причём уже тогда французская калиберная система показывает высокую степень стандартизации — для орудий французской выделки и их боезапаса калибры просто не указываются. Это, за единичным различием в названиях (эсмерильон-фальконет), уже знаменитые «шесть калибров Франции».

Империя Габсбургов также вооружалась, готовясь к большой войне.

После смерти дона Мигуэля Эррера, наивысшего начальника артиллерии Испании, его реформы испанской калиберной системы были свёрнуты, и в 1540‑х годах основными образцами вновь стали орудия из имперских немецких земель. В первой половине 1543 года в Аугсбурге под руководством Грегора Лёффлера выполнялся большой заказ императора: 27 пушек калибром 44 фунта (видимо, кастильских фунтов по 460 г), со стволами длиной 17 калибров и весом 55 квинталов; 24 полупушки — 27 фунтов, 18 калибров и 36 квинталов, соответственно; 11 кулеврин — 12 фунтов, 32 калибра, 54 квинтала; 20 коротких кулеврин — 12 фунтов, 24 калибра, 30 квинталов; 12 полукулеврин — 7 фунтов, 32 калибра, 22 квинтала; 18 сакров (у испанцев это половинная короткая кулеврина) — 7 фунтов, 26 калибров, 16 квинталов; 36 фальконетов — 3 фунта, 34 калибра, 10 квинталов; 4 больших мортиры, стреляющих огневыми снарядами. Всего 102 «больших орудия», за которые было уплачено 23 500 флоринов (металл и работа), и 36 легких орудий и 4 мортиры.

Известна любопытная переписка по поводу оплаты этого заказа, в которой выясняется, в частности, что потери на выплавку у Лёффлера считались в одну десятую веса против обычных 3-8% в Испании, и всё равно сделать в Аугсбурге оказалось выгоднее.

Также и найм пушкарей в Аугсбурге оказывался на треть дешевле, чем в испанских землях. А пушкари в 1543 году потребовались сотнями, — как для новых пушек императора, так и в каталонские земли, которые следовало прикрыть от возможного французского нападения.

Зато заказы на стрелковое оружие, аркебузы и мушкеты, испанцы размещали у себя. Обращают внимание объёмы и стандартизация образцов. Так, один из испанских контрактов 1543 года говорит о 15 000 аркебуз с указанным весом, длиной и калибром ствола (9 кастильских фунтов или 4,14 кг, 90 см и пуля в ¾ унции свинца или 15,4 мм; вес оружия в сборе до 12 фунтов или 5,5 кг), качеством резьбы в затыльнике ствола и т.д. Иногда заказ размещался на производство «комплектов пехотинца» — аркебуза и шлем-морион, общей стоимостью 2 дуката. И даже тогдашние возможности контроля качества, несомненно, позволяли упростить снабжение и увеличить силу огня испанской пехоты.

Вообще конец 1530-х и 1540-е годы в Европе были годами активного строительства крепостей, в том числе — бастионной системы.

Так, ещё в 1542 году, на случай несостоявшегося тогда прихода османского флота, укрепили Савону («с великим самопожертвованием горожан») и назначили главными над крепостью Андреа Узо ди Маре и Стефано Негро Паскуа. В 1543 году, на случай состоявшегося прихода османского флота, была «изрядно» укреплена Генуя.

В 1543 году венецианский архитектор Микеле ди Санмикели начал постройку семиугольного казематированного форта Сан-Андреа на песчаной (!) косе Лидо у северного прохода в Венецианскую лагуну. В болотистую почву был забит двойной ряд свай, после чего, собрав большое число работников, первый ярус каменной кладки уложили в один заход, а после того уже, дав кладке осесть, выложили стены и облицевали их твёрдым истрийским камнем. Скептикам, утверждавшим, что сооружение развалится от огня собственной артиллерии, Микеле ди Санмикели дал ответ, приказав установить в форте много тяжёлых пушек и разрядить все разом — без малейшего вреда для постройки.

В 1543 году были начаты постройкой бастионные укрепления Антверпена. Работы велись под руководством Донато Бони, того же архитектора и инженера, который в 1541 году выстроил имперскую крепость в Генте.

Мощный бастионированный форт Читаделла-да-Бассо был выстроен Антонио да Сангалло-младшим во Флоренции между воротами Прато и Сан-Галло после реставрации Медичи. Несколько позже по проекту Джамбаттиста Белуччи была укреплена по новой системе гора Сан-Миньято.

В 1536 году да Сангалло выстроил крепость нового образца на горе в Анконе, главном порту Папских земель, и несколько позже по бастионной системе был укреплён Борго (Ватикан).

В 1540-е годы усиливалась и модернизировалась линия крепостей в Шампани (Мезье, Музон, Мобер-Фонтэн), оказавшаяся, по выражению Даффи, столь ценной для французских королей впоследствии.

Начало 1543 года, немецкие земли (владения Габсбургов)

Всю зиму 1542-1543 гг. немецкие союзники короля Франциска провели на собственной локальной войне. Саксонский электор и гессенский ландграф заняли Брауншвейг, а герцог Клевский захватил имперское герцогство Гельдерн.

В Северной Германии принц Оранский с брабантцами разорял юлихские и лимбургские земли, бывшие во владении герцога Клевского, хотя тот вскоре и забрал назад всё, кроме Хайнсберга.

Король Фердинанд Габсбург вновь пытался собрать средства на войну с турком, но австрийские военные катастрофы двух предыдущих лет не внушали доверия кредиторам. В своих же венгерских владениях он существенно утратил поддержку из-за заточения Петра Переньи в 1542 году за якобы желание захватить с турецкой помощью венгерский трон. На этот раз должны были выручить славянские края. Так, ещё в октябре 1542 года представителей Каринтии — Краины — Карниолы созвали в Вену для сбора 200 000 гульденов «на защиту границы». Созванный в ноябре 1542 года сейм в Бадерсдорфе одобрил сбор по золотому с каждого дыма и с каждого помещика по 50 золотых; также просили о помощи будущий имперский сейм. Сейм Богемии, хотя и обещал в прошлом году деньги и солдат на венгерскую войну, сейчас предлагал нанимать солдат только в богемских землях и только для защиты границ Богемии. Оставалась надежда на имперский сейм и на папу римского.

10 февраля 1543 года был открыт имперский сейм в Нюрнберге, где католические и протестантские князья были более заняты взаимными распрями чем слушали императорского представителя Гранвелла или призывы Фердинанда Габсбурга. Католики желали «усмирения ереси», а протестанты — политического переустройства, чтобы им иметь свободу вероисповедания и твёрдые политические права.

Немногочисленные войска Фердинанда Габсбурга были разложены по важнейшим крепостям. Защищать Венгрию было нечем.

Январь-апрель 1543 года, Испанская Африка

Северная Африка к 1543 году оставалась под османским и исламским натиском, и особенно — по направлениям Триполи и Туниса. В 1542 году против испанцев выступил и Мулей Мухаммед, царь Тлемсена (город и область к юго-западу от Орана, от 140 до 180 км по современным дорогам). Проблему должен был решить новый капитан-генерал Африки (испанской), дон Мартин де Кордова, граф Алькаудете, знаток африканской войны.

Вечером 10 января на 22 кораблях из Картагены в Оран отправлены были 4500 человек отборной пехоты с припасами, артиллерией и лошадьми. И уже через несколько часов после выхода флот попал в жестокий шторм и был рассеян. Часть кораблей под командой Франсиско, сына дона Мартина, смогла достичь Мазальквивира (Мерс-эль-Кебир; до 9 км к западу от Орана). Остальные укрылись в гавани Хуб на испанском берегу (возможно, имеется в виду нынешний Хавеа). 13 января генуэзский неф «Ла Капитана», на котором был сам дон Мартин с двором и семейством, и ещё 5 парусников вышли из Хуб, но вновь были рассеяны штормом. Четыре парусника пришли во враждебный порт Арзев; войска, высадившиеся на берег, были атакованы маврами. 15 января «Ла Капитана» вошла в Мазальквивир. 17 января дон Мартин направил старшего сына Алонсо с отрядом навстречу войскам, пробивающимся из Арзев. К 20 января испанцы сосредоточились, и на смотру 22 января вместе с оранским контингентом у них оказалось до 12 000 пехоты и до 1800 конницы. Мартин, младший сын дона Мартина, был оставлен в Оране во главе гарнизона и с наказом быть бдительным. Царь же Тлемсена предлагал в те дни дону Мартину за то, чтобы тот отказался от похода, 200 000 дукатов, а потом ещё 400 000.

27 января испанский экспедиционный корпус из Орана отправился на Тлемсен; солдаты несли продовольствия на 8 дней. Путь затрудняли сильные продолжительные дожди, и с 1 февраля начались мелкие стычки и нападения мавров, так что двигаться приходилось, построившись в каре. Однако остановить продвижение испанцев не удалось, население Тлемсена стало волноваться, и в ночь с 4 на 5 февраля началось бегство в близлежащие горы. К вечеру 5 февраля испанцы с боем подошли к стенам Тлемсена, а 6 февраля вошли в почти опустевший город, который уже успели пограбить войска тлемсенского царя. Дон Мартин приказал собрать имевшееся продовольствие, а испанцы довершили грабёж, так что Тлемсен был разорён на годы. В плен были захвачены 2000 местных жителей, мавров и евреев, а трон занял претендент Абдалла, пришедший с испанцами. 26 февраля тот признал себя вассалом императора и обязался присылать ежегодно 4000 дублонов, а также коней и соколов. Многие местные вожди признали власть Абдаллы. 1 марта в 8 утра испанский корпус вышел в обратный путь, уводя невольников и увозя добычу, и 8 марта вошёл в Оран под пушечный салют и приветственные крики населения. Полные потери корпуса составили 2300 человек (солдаты, носильщики, слуги и так далее).

Чтобы «использовать людей и средства, пока они есть», а также «чтобы честь испанцев в Африке поддержать», дон Мартин решил совершить набег на Мостаганем (до 80 км пути к востоку от Орана). 21 марта в поход вышли 7000 пеших (из них 5000 стрелков с аркебузами или арбалетами) и 170 конных копейщиков, имевших 1 большое осадное орудие и 4 лёгких пушки. 23 марта на прибрежной дороге вблизи Арзев корпус был обстрелян из пушек и ружей с 6 «турецких» галер, присланных алжирским наместником Хасан-агой по просьбе низложенного тлемсенского царя; испанцы развернули свою артиллерию и вступили в перестрелку. Вскоре, однако, галеры из-за усилившегося ветра были вынуждены укрыться в Арзев и больше в тот день испанцев не тревожили. В тот же день к испанцам присоединились местные союзники в 4000 конных. 24 марта от соединённых сил бежали без боя якобы 2000 конницы мавров, а ещё 4000 мавров так и не приблизились. Однако 28 марта, узнав, что Мостаганем защищают 1500 человек при 29 больших пушках, дон Мартин, имея лишь одно осадное орудие, приказал возвращаться в Оран, куда корпус без особых трудностей пришёл 1 апреля.

Остаток 1543 года прошёл в этой части Испанской Африки в подобных же боях и походах; положение испанцев и, через них, Священной Империи, здесь поколеблено не было.

Февраль-апрель, Венгрия — Славония — Болгария — Константинополь

Магнаты запольинской партии в Венгрии — во главе с королевой Изабеллой и отцом Георгием при малолетнем Иоанне Сигизмунде — пытались и пред султаном смиренными быть, и с Габсбургами не рассориться. И отец Георгий в своих владениях в Трансильвании, и граф Петрович в Темешваре смогли уклониться от участия в войне 1542 года. Теперь отец Георгий вёл дипломатическую борьбу, отводя претензии великих князей («воевод») Валахии и Молдавии на богатую Трансильванию.

Но война в Венгрии в том году началась всё равно, причём ещё до прихода главной турецкой армии. В конце февраля султан приказал Бали-паше из Буды и Улама-паше из Боснии и Далматии (Клис) очистить земли Славонии между Дунаем и Дравой, где стояли замки «вольных господ» (грабь-рыцарей). С другой стороны этой области должны были действовать Мюрад-бей из Пожега и Касим-паша из Мохача.

После короткого сопротивления был взяты замки Атина (между Криш и Пожегом), принадлежавший Урбану Баттяни, Софроника (Соплоница?), принадлежавший Стефану Банффи, Бела-Стена (Белостина), который до того перехватывали друг у друга Кеглевич и Катарина Банффи, вдова сербского деспота Иоанна, Рахоц, он же Рахоца (ныне Ораховица), принадлежавший Ласло Море, знаменитому грабь-рыцарю, и Нона (Нанаи) у подножия гор, принадлежавший его родственнику Стефану Лошонци. Сам Море был захвачен войском Бали-паши и попал с двумя сыновьями в Константинополь, где от вечного заточения их спасло лишь принятие ислама.

28 марта из Белграда вышел Ахмед-паша, румелийский бейлербей, получивший приказ собрать румелийское ополчение и встретить армию султана в Софии. В Белград он был перебазирован со своим контингентом после имперского похода 1542 года, и отсюда, между прочим, держал под ударом Трансильванию.

Сам отец Георгий в феврале получил султанское письмо, в котором Сулейман сообщал, что в апреле, де, двинется [в Венгрию] с армией подобной [числом] водам моря, поскольку Фердинанд, подстрекаемый шайтаном, [в 1542 году] воевал Пешт. Отец же Георгий должен был выслать на пропитание султанской армии крупный и мелкий скот и муку. Молдавский и валашский великие князья («воеводы») должны были не только помогать припасами, но и сами присоединиться к султанской армии. Приказ быть на войне получил татарский хан.

Касим-паша направлен был провести разведку «в направлении Вены». 4 апреля его конный отряд разбил пеший отряд венгров у Сегсарда и на рассвете попытался набегом захватить сам замок. Другой османский отряд напал на Секчёт, а 13 апреля конница Касим-паши у Капоша разбила «после ожесточённого боя» венгерский отряд, шедший в Секешфехервар. Доклад Касим-паши был получен в Филиппополе уже 3 мая; неготовность короля Фердинанда к защите своих венгерских владений подтвердилась; путь для султанской армии был открыт.

Продолжение: Европейская война 1543 года: вояж императора и поход султана