Испанский флот накануне Трафальгарского сражения

Государственный секретарь Испании Мануэль Годой выбрал второй вариант. Революционная Франция была главным идеологическим противником Испанской монархии, однако вышло так, что обе страны сражались в альянсе против их главного соперника по переделу мира — Великобритании. Ключевым моментом их противостояния во время Наполеоновских войн стало Трафальгарское сражение 1805 года, завершившееся убедительной победой англичан. Одной из причин такого исхода событий стала слабость испанского флота, который начало XIX столетия встретил не в самой лучшей форме.

Особенности испанского кораблестроения

Многие проекты испанских кораблей эпохи паруса были выполнены не только на уровне британских или французских, но иногда и превосходили их. Ещё во время Войны за австрийское наследство (1740–1748) 70-пушечные корабли «Глориосо» и «Принцесса», построенные по проектам Антонио де Хастаньеты, произвели в Англии настоящий фурор. Первый выдержал три последовательных сражения, уничтожил английский корабль «Дартмут», и лишь в четвёртой битве его захватили англичане, при этом испанский экипаж дрался более шести часов. «Принцесса» на равных сражался с тремя английскими 70-пушечниками, и одолеть его противник смог только после продолжительного боя. Некоторые историки отмечают, что два эти испанских корабля послужили моделями для разработки новых типов английских 90-пушечников.

Испания по итогам войны сделала совершенно иные выводы: поражения своего флота на заключительном этапе войны испанцы списали на неудачные конструкции кораблей. Следующий главный комиссионер флота, Хорхе Хуан, строил корабли, беря за основу английские проекты. То ли вдохновившись традициями Туманного Альбиона, то ли подчиняясь распоряжению свыше (ведь англичане победили в войне — значит, их корабли лучше) Хуан создал проекты укороченных широких 68- и 70-пушечников.

Сменивший Хуана в 1765 году Франсуа Готье построил лучшие испанские корабли по французским эскизам, хотя испанцы и обвиняли его в устаревших методах кораблестроения и прочем безобразии. Дело Готье продолжил его лучший ученик Хосе Ромеро Фернандес де Ланда, создавший знаменитые испанские 112-пушечники «Принсипе де Астуриас» и «Санта Анна».

Чем же испанские корабли отличались от кораблей других ведущих морских держав? Прежде всего, они были примерно на 10–20% больше по водоизмещению, нежели корабли тех же типов в Англии. Нужно это было по двум причинам. Во-первых, испанским кораблям приходилось постоянно совершать далёкие вояжи в колонии. Во-вторых, чем крупнее корабль, тем более устойчивую артиллерийскую платформу он собой представляет.

По сравнению с англичанами и французами испанские корабли были недовооружены. Например, испанский 74-пушечник «Багама» нёс на гон-деке всего лишь 24-фунтовые пушки, тогда как его английские визави — 32-фунтовые, а французские аналогичные корабли имели 36-фунтовые орудия. Испанский 74-пушечный линкор «Азия» (1791) имел вес бортового залпа, равный 712 фунтам, английский 74-пушечный «Каллоден» (1776) — 781 фунт, а французский «Темерер» (1782) — вообще 910 фунтов. 80- и 100-пушечники испанцев, хотя и несли стандартное вооружение на закрытых деках, были недовооружены для ближнего боя. К примеру, английский «Роял Соверин» (1786) нёс на верхней палубе и надстройках сорок четыре 12-фунтовых пушки, тогда как 112-пушечный «Санта Анна» — лишь тридцать два 12-фунтовых орудия плюс десять пушек калибром 8 фунтов.

Такое положение вещей испанские историки объясняют заботой об обитаемости кораблей, а также необходимостью разместить припасы на дальних рейсах. Но скорее всего, корни проблемы крылись в нехватке кадров. Испанские корабли были самыми «малонаселёнными». По штату 74-пушечники комплектовались всего 640 моряками, а по факту их всегда было меньше. У французов для экипажей подобных кораблей требовалось 700 человек, у англичан — 750. Правда, реально на английских кораблях чаще всего было меньше 700 человек. Однако некомплект испанских экипажей при Трафальгаре составлял гораздо больше — примерно 20%.

В общем, если во главу строительства французского флота была поставлена идея боя на дальней дистанции (отсюда самые мощные орудия на закрытых палубах, скорость и манёвренность), у англичан господствовала концепция ближнего боя (отсюда примерно равное распределение бортового залпа по декам, много крупных пушек на верхней палубе и т.д.), то краеугольным камнем строительства испанского флота стала возможность дальних плаваний. В этом и крылись основные проблемы испанских кораблей 1796–1806 годов: ведь линкоры строятся прежде всего для боя, а не для вояжей в Америку и обратно.

Отметим и такой факт. К концу XVIII века испанцы зависели от поставок мачтового дерева, льна и пеньки из России и Америки. После заключения испано-французского союза и начала войны с Англией эти торговые маршруты для испанских купцов закрылись. Пришлось использовать вместо балтийской сосны пиренейскую, гораздо менее прочную и не такую высокую, а также отечественные и колониальные лён и пеньку, которые оказались гораздо хуже российских товаров. Импортозамещение не сработало.

Тактика и проблема восполнения потерь

Важным аспектом испано-английского противостояния было численное превосходство британского флота. На 1805 год англичане имели 217 линейных кораблей, тогда как испанцы — всего 52, а французы — около 60. Грубо говоря, англичане могли себе позволить терять корабли, а испанцы и французы — нет. Отсюда и разница в тактике. Англичане были настроены на более рискованный бой, на победу, тогда как их противники вели сражения от обороны. Над коалиционными силами всегда висел дамоклов меч высоких потерь, которые никак не получится восполнить.

До революции во Франции испанские верфи стабильно закладывали по три-четыре линейных корабля в год вместо списанных, а также производили тимберовку (капитальный ремонт) старых кораблей. Однако экономика Испании в 1790-х годах переживала глубочайший кризис, в том числе и из-за разрыва регулярного морского сообщения с колониями, поэтому с 1798 по 1852 год не было заложено ни одного линейного корабля. Испанцы сосредоточились на поддержании в строю старых кораблей, постепенно теряя их и уменьшая в размерах свой флот.

Дело могли бы поправить французы, и они старались в меру сил, однако они сами в 1789–1799 годах понесли очень большие потери — не менее 54 линкоров. Например, 12 из них были сожжены во время осады Тулона в 1793 году, а 11 кораблей французы потеряли в сражении при Абукире в 1798 году. Французский флот хоть и активно строился, но и своих-то потерь не мог возместить — что уж говорить о помощи Испании.

Проблемы с финансированием флота привели к тому, что выплаты жалования морякам и офицерам задерживались, а это не могло не сказаться на ухудшении качества экипажей, что порой приводило к настоящему дезертирству.

Пушки

В Трафальгарском сражении соотношение сил составляло 33 испано-французских корабля против 27 английских, то есть перевес в 20% был на стороне союзников. Если посмотреть на вооружённость, то у англичан было семь кораблей от 98 орудий и выше, а у испанцев и французов — только четыре. Англичане имели 2152 орудия против 2320 у союзников, то есть уступали им лишь на 8%. Если же брать калибры пушек, то получится любопытная вещь: 27 английских кораблей превосходили 33 коалиционных корабля по весу залпа за счёт большого количества карронад, годных лишь для ближнего боя. Но ведь ближний бой в результате и произошёл!

Именно эти орудия ближнего боя как минимум в первой фазе боя спасли британские корабли от захвата. Карронады, ведя огонь картечью, опустошали палубы французов и испанцев, на которых для абордажа собиралась бо́льшая часть команды. Бедные «Редутабль» (по нему четыре раза прошлись двойные залпы карронад «Виктори» и «Тоннанта»), «Фуге» и «Энтрепид» сполна испытали на себе смертельные залпы этих пушек ближнего боя.

«Противоядия» у французов и испанцев на тот момент не было. И французские орудия-«обюзьеры» (obusier), и испанские «обусес» (obúses) были слишком тонкостенными и часто взрывались, неся бо́льшую угрозу собственному экипажу, чем противнику. Обстреливая с высокой скорострельностью верхние палубы — а именно там располагались французские и испанские аналоги карронад, — англичане просто сметали артиллерийские расчёты союзников, нанося им страшный урон.

Кстати, долгое сопротивление «Сантиссимы Тринидад» при Трафальгаре объясняется как раз тем, что она оказалась слишком высокой. Трёхдечники англичан, подходя к двухпалубным кораблям французов, спокойно вели огонь сверху вниз, сметая с верхней палубы всё живое. А вот с четырёхдечником испанцев такой номер не прошёл. Пришлось англичанам повозиться и с испанскими 112-пушечниками, высота борта которых превышала высоту британских «коллег».

Исход Трафальгарского сражения во многом был предопределён ещё до его начала. Французы были лучшими на суше, а вот их флот в 1793–1805 годах сильно сдал. Испанцы из-за финансовых проблем не могли поддерживать свои корабли на прежнем уровне. В это же время англичане не только активно строили линкоры, но и вводили в строй захваченные у французов и испанцев корабли. Кроме того, после 1796 года Испания взяла курс на усиление армии, что, естественно, происходило в ущерб флоту. Денег хватало либо на одно, либо на второе. К 1802 году испанские долги по флоту достигли астрономической суммы — 262 млн песо. Казначеям флота поставщики отказывали в кредите. В такой ситуации нечего было и надеяться выиграть у англичан морское сражение.