История нормандского завоевания Канарских островов

Ранние плавания к Канарским островам

Повторное «открытие» европейцами Канар связывается с именем генуэзского мореплавателя Лансароте (искажённое Ланселот) Малочелло, именем которого был назван один из островов. Точные дата и обстоятельства этого события неизвестны. Вплоть до конца XIV века архипелаг время от времени посещали португальские, итальянские и каталонские моряки, постепенно открывая всё новые острова.

Уже в 1340-х годах португальский король Аффонсу IV выдвинул притязания на Канары, однако папа римский Климент VI принял решение не в его пользу. В 1344 году кастильский принц Луис де ла Серда принёс папе вассальную присягу в качестве короля Счастливых островов, обязавшись выплачивать ежегодную дань в 400 флоринов. С XIV века архипелаг был известен под двумя названиями, причём оба были заимствованы у Плиния: Канарские острова или Острова Фортуны (Insulae Fortunatae) — Счастливые острова.

Экспедиция Жана де Бетанкура

К началу XV века состоялось как минимум шесть миссионерских экспедиций на Канарский архипелаг. На островах поселились монахи, несколько местных жителей отправились на обучение на Майорку. В 1351 году была учреждена епархия Фортунии (La Fortuna), действовавшая до конца столетия. Также архипелаг часто посещали пираты, обращавшие местных жителей в неволю и использовавшие острова в качестве секретных стоянок.

В начале XV века двое рыцарей, знакомые со времён осады Махдии герцогом Бурбоном в 1390 году, выдвинули проект колонизации архипелага. Руководителем экспедиции на Канары стал Жан де Бетанкур — не очень богатый нобиль средней руки, владевший имением Гренвиль-ла-Тентюрьер в Нормандии. Его родственные связи позволяют говорить о вполне прагматичных целях намеченной экспедиции. Одним из идейных вдохновителей, а также спонсоров экспедиции стал адмирал Франции Робен де Бракемон, кузен Бетанкура, связанный также свойством с испанскими семействами Лас Касас и Пераса. Во главе экспедиции стояли французские рыцари, однако она отвечала интересам испанских купцов из Севильи.

Вторым лидером экспедиции был выходец из Пуату Гадифер де Ла Салль, служивший при дворе и в администрации герцога Бургундского и короля Франции. По его собственному утверждению, он отличался страстью к приключениям и побывал к этому времени на Родосе и в Пруссии, а также проявил себя при осаде Махдии.

Исходной точкой экспедиции стал порт Ла-Рошель, откуда 1 мая 1402 года отплыл корабль с 280 добровольцами на борту. По своему этническому происхождению это были в основном нормандцы и гасконцы, а также анжуйцы и пуатевинцы. На корабле находились женщины, что говорит о намерении колонизировать острова. Судя по тексту «Канарца», беллетризованного рассказа об экспедиции, только некоторые переселенцы были «способны воевать», а остальные являлись простыми обывателями, которые надеялись обрести в далёком краю счастливую жизнь. В качестве переводчиков экспедиции были приданы двое гуанчей (коренных обитателей Канарских островов), мужчина и женщина.

Претерпев некоторые приключения, колонизаторы достигли острова Лансарот. Их целью было создание поселения на архипелаге и эксплуатация его богатств. В это время основным предметом экспорта были красители (драконья кровь, орсель), однако севильские купцы возлагали большие надежды на работорговлю.

Начало колонизации Лансароте и Фуэртевентуры

На момент появления французов острова были слабо населены. Вероятно, поэтому гуанчи вполне доброжелательно встретили пришельцев. Местный вождь на Лансароте

«дал согласие перейти в подчинение к Бетанкуру и его спутникам, но только как друг, а не как подданный».

В обмен нормандец обещал «королю» и другим туземцам защиту.

В юго-восточной части острова колонисты построили форт Рубикон, а затем основная их масса отправилась на остров Фуэртевентура. Комендантом крепости Бетанкур назначил своего нормандского соседа Бертена де Берневаля. На Фуэртевентуре французы также основали укреплённое поселение, которое должно было служить исходным пунктом для последующих завоеваний.

Правда, некоторые участники экспедиции, столкнувшись на новом месте с трудностями, захотели вернуться домой. По совету Ла Салля вместе с ними в Европу отправился Жан де Бетанкур, «обещая вернуться как можно скорее и привезти новых людей и провизию». Старшим над колонистами остался Гадифер де Ла Салль.

Мятеж Берневаля

Хотя Бетанкур завещал оставшимся колонистам «жить как братья, всегда храня мир», после его отъезда «очень скоро между ними начались большие раздоры и ссоры». Источником размолвок стал Бертен де Берневаль, который отказался подчиняться Ла Саллю и подбивал колонистов на мятеж. После неудачной попытки убить Ла Салля и его сына-бастарда Берневаль вознамерился вернуться в Европу, привезя с собой туземцев-рабов.

Этот план он претворил в жизнь после того, как Гадифер с 11 товарищами отбыл на островок Лобос для охоты на морских котиков. Обманом мятежники захватили 22 невольника и доставили их на кастильский корабль «Тахамар». Капитан согласился доставить Бертена вместе с другими мятежниками в Европу. Вместе со сторонниками Берневаль учинил в Рубиконе погром. Женщин-колонисток он отдал на произвол испанских моряков, а весь провиант и оружие забрал себе. Даже вино мятежники перелили из бочки, «а остаток выпили и вылили».

Часть колонистов сохранила верность законному наместнику. По их просьбе экипаж другого испанского корабля помог им провизией и вывез Гадифера с товарищами на Лансароте. После переговоров с бесчестным рыцарем Бертеном удалось добиться лишь того, что поселенцам «отдали» переводчицу:

«Люди Бертена схватили канарку Изабеллу и выбросили её за борт в море. И она бы утонула, если бы не капелланы и оруженосцы, которые вызволили её из воды и втащили в лодку».

Впрочем, Берневаль обманул даже своих сообщников, высадив 12 человек на берегу и оставив их на волю судьбы. Всего двое из них добрались на лодке до африканского побережья, но там их захватили «мавры» и обратили в рабство.

Между тем прибывший в Кастилию Жан де Бетанкур

«намеревался вернуться (…) с новыми людьми на Канарские острова и привезти туда провизию, ибо рассчитывал на милость короля Кастилии».

Действительно, Энрике III отнёсся к нормандскому рыцарю очень благосклонно. Узнав о цели Бетанкура «завоевать и обратить в христианскую веру» Канарские острова, король принял у рыцаря оммаж за Лансароте и Фуэртевентуру, предоставив их ему в сеньориальное владение. Бетанкур получил торговые привилегии, право чеканить монету и столь необходимые для дальнейшей колонизации средства. Снаряжённый корабль с 80 колонистами отплыл из Кадиса, неся «вино, муку и прочие вещи», включая оружие, а также добрые вести для Ла Салля.

Начало войн с гуанчами

Покинувший Канары мятежный рыцарь Берневаль «посеял смуту, принёсшую много смертей». После предательских действий Бертена канарские туземцы стали настороженно и даже враждебно относиться к поселенцам, а затем подняли мятеж, убив несколько человек и ранив многих.

На протяжении двух лет нормандские колонисты под командованием Ла Салля вели против гуанчей боевые действия. Вначале им помогал претендент на пост вождя Аш, но когда его коварство вскрылось, разгневанные нормандцы отрубили пленному канарцу голову и насадили её на длинный кол. С этого события началась долгая война против местных жителей.

Основным местом поселения нормандцев на Канарском архипелаге был остров Фуэртевентура с крепостями Балтарэ и Ришрок. До возвращения Бетанкура колонисты терпели лишения:

«Целый год оставались без хлеба и вина и были вынуждены жить на мясе и рыбе; долгое время они спали на голой земле без одеял, белья и тёплой одежды, на них было только рваное платье, и от этого они очень страдали».

После возвращения предводителя войны с гуанчами продолжились, причём Бетанкур совершал набеги на соседние острова: Гран-Канарию, Иерро, Пальму. Эти рейды нормандцы называли «охотой» — соответствующее обозначение не раз встречается в рассказе об истории экспедиции. Надо признать, что нормандский рыцарь отвергал работорговлю, стремясь лишь подчинить туземцев и обратить их в христианство. Постепенно вожди ряда островов со своими людьми приняли крещение и власть Бетанкура.

Населявшим Канарские острова племенам было трудно сопротивляться более развитым в технологическом отношении европейским колонизаторам. Они жили на уровне неолита, не зная металлургии и гончарного круга. По свидетельству участников экспедиции,

«у неверных нет никакого оружия, они не умеют воевать. Они не знают, что такое война, и не могут обратиться за помощью к другим племенам (…) Это не те люди, которых надо бояться, как это обычно бывает с остальными народами; у них даже нет стрел».

В лучшем случае воины гуанчей были вооружены деревянными пиками без железных наконечников. Впрочем, большое беспокойство доставляло умение гуанчей метать камни, которые разили подобно арбалетным болтам. Спустя несколько десятилетий венецианский моряк Альвизе де Ка да Мосто подтверждал эти данные:

«Гуанчи сильны в метании камней и обладают такой силой рук, что двумя-тремя ударами кулака разбивают вдребезги щит».

Несмотря на это Гадифер утверждал, что для покорения канарцев достаточно сотни лучников и сотни других солдат.

Крупным успехом Бетанкура стало крещение в январе 1405 года двух вождей с острова Фуэртевентура, которые осознали бесперспективность сопротивления колонизаторам. Вскоре их примеру стали следовать и другие канарцы.

К этому времени дороги Бетанкура и Ла Салля разошлись. Затаив обиду на получившего сеньориальные права Жана, Гадифер пожелал вернуться во Францию:

«Он видел и думал, что чем дольше будет находиться на островах, тем меньше приобретёт».

Поселенцы и туземцы

Одновременно, хоть и на другом корабле, в Европу снова отправился Бетанкур. Побывав в своих родных краях, он навербовал множество добровольцев. Особый упор Бетанкур делал на привлечение ремесленников и земледельцев. На трёх кораблях на Канары отправилось 160 мужчин и 23 женщины, и уже в мае 1405 года нормандцы высадились на Лансароте.

Бетанкур не удовольствовался подчинением двух островов архипелага, а стремился расширить свои владения и с этой целью предпринял походы на Гран-Канарию и Пальму. В отличие от Лансароте и Фуэртевентуры, эти острова были более плотно заселены — вероятно, потому, что европейские работорговцы сюда ещё не добрались. Их покорение оказалось трудной задачей, которую Бетанкур так и не завершил. Невзирая на доброжелательную беседу с гран-канарским вождём Артами, часть нормандцев напала на местных жителей. Нападение оказалось неудачным: 22 человека погибли, включая Ле Куртуа и Ганнибала, незаконнорождённого сына Ла Салля. На острове Пальма Бетанкур и его люди уже «не раз вступали в бой» с туземцами, и потери были с обеих сторон.

Несмотря на эти неудачи, сеньория Бетанкура увеличилась за счёт острова Иерро, к этому времени сильно обезлюдевшего из-за работорговли. Авторы «Канарца» писали, что

«прежде Иерро был очень населённым, а теперь людей здесь совсем мало, так как их неоднократно захватывали и увозили в рабство в чужие страны».

Жители острова добровольно подчинились нормандцам. Часть из них Бетанкур обратил в рабство, чтобы таким образом вознаградить своих соратников.

Переселенцы из Франции разместились на трёх принадлежавших Бетанкуру островах, распределив между собой земельные участки, а также установив подати и привилегии. Помимо этого, рыцари решили построить две каменные церкви на Лансароте и Фуэртевентуре. Ещё раз объехав свою сеньорию, Жан де Бетанкур 15 декабря отплыл на родину. Его наместником остался племянник Масио де Бетанкур.

В 1406 году по просьбе Бетанкура папа Иннокентий VII назначил на Канары епископа Альберто де Лас Касаса. Вскоре тот прибыл на Фуэртевентуру, где колонисты под руководством Масио стали «пахать, сеять и строить». В истории Канарского архипелага начиналась колониальная эпоха.

Рождение эпохи конкисты

Деяния Бетанкура, Ла Салля и история нормандской колонизации Канарских островов нашли отражение в сочинении двух участников экспедиции 1402 года — монаха Пьера Бонтье и священника Жана Ле Веррье. Их «Канарец, или Книга о завоевании Канарских островов и обращении их жителей в христианскую веру» является основным источником, подробно описывающим события 1402–1406 годов.

Умер Жан де Бетанкур в 1422 году, более в Атлантику не вернувшись. Во время пребывания во Флоренции его называли «королём Канарских островов», что не могло не льстить. Что касается других носителей этого славного имени, то они проживали на островах ещё в конце XVI века, сохраняя как французский язык, так и французские нравы. Вероятно, канарские Бетанкуры были потомками Масио. Самый известный среди них — российский военный инженер XIX века Августин Бетанкур.

По словам историка XVIII века Хосе Вьера-и-Клавихо, Жан де Бетанкур «нёс на себе печать своего века, его доблести и благочестия». Действительно, его частная биография отражает фрустрации и надежды целого социального слоя мелкой знати эпохи позднего Средневековья. Одним из ответов на порождённый утратой привычных авторитетов и социальной нестабильностью кризис западноевропейского рыцарства был выход за пределы ускользающей реальности. Этот выход мог осуществляться в прямом смысле — в виде невероятных крестоносных планов или плаваний к далёким островам.

Кризисные явления выразились в моральном упадке рыцарства, признаки которого легко заметны на страницах «Канарца». Увы,

«любой человек, будь то самый великий, не может уберечь себя от обмана и предательства», —

сокрушаются авторы книги. Действительно, её герои-рыцари постоянно предавали друг друга. Солдаты не раз выказывали неповиновение приказам командира, что обычно приводило к печальным последствиям. Культивировалась взаимная зависть. Помимо преступлений Берневаля в «Канарце» описано, как казначей компании де Ла Буассьер похитил выделенные кастильским королём деньги и уехал во Францию. Также рассказывается о подделке документов.

Жан де Бетанкур не раз озвучивал великую цель, ради которой он предпринимал свои экспедиции: христианизация обитателей новых земель. Между тем, в «Канарце» открывается и другой мотив. Оказывается, Бетанкур и Ла Салль стремились отыскать мифическую реку Золота, протекающую на западе Африки. В этом смысле участники нормандской экспедиции на Канарские острова являются носителями того же амбивалентного менталитета будущих конкистадоров с их христианским миссионерством и жадностью к драгоценному металлу. Канары стали первым шагом на пути в Новый Свет, как в прямом, так и в переносном значении.

Продолжение: Колонизация Канарских островов: форпост на пути в Новый Свет