Кем был Иван Михайлович Головин

Являлся кораблестроителем при Петре I. При Анне Иоанновне был назначен адмиралом и начальником галерного флота (1732). Сын боярина Михаила Петровича Головина (ум. 1689). Дальний родственник главы петровского правительства Фёдора Алексеевича Головина, приходится прапрадедом А. С. Пушкину.

Он начал службу комнатным стольником и сопровождал монарха и в Азовских походах (1695–1696), и по Европе в составе «большого посольства» (1697). Царь вознамерился послать его в Италию, где Головину надлежало учиться «корабельной архитектуре». Пробыв за кордоном четыре долгих года, он вернулся, наконец, в Петербург. Монарх препроводил его в Адмиралтейство и подверг строгому экзамену. Тут-то и выяснилось, что Иван не ведал в корабельном деле. «Выучился ли ты по крайней мере по-итальянски?» – спросил рассерженный Петр. Головину пришлось ответить, что и тут он не преуспел. «Что же ты делал все это время?» – «Всемилостивейший государь! Я курил табак, пил вино, веселился, учился играть на басу и редко выходил со двора», – откровенно признался горе-ученик. Как ни горяч был Петр, такой искренний и прямодушный ответ утишил его гнев. Он не только не наказал Ивана Михайловича, но велел нарисовать его парадный портрет, где Головин с трубкой в зубах, окруженный музыкальными инструментами, торжественно восседает за столом, а рядом валяются в небрежении навигационные металлические приборы. Более того, царь дал ему прозвище «князь-бас» (игра слов: «бас» – одновременно и музыкальный инструмент, и, в переводе с голландского, «искусный мастер»), а также объявил его главным корабелом всего российского флота. Вот что говорят по этому поводу современники. Камер-юнкер Фридрих Вильгельм Берхгольц утверждает, что Головин получил это звание «только в качестве царского любимца». Другой иноземец Фридрих-Христиан Вебер подчеркивает шутовской характер должности князя-баса и говорит о ней как о наказании, которому Петр подверг нерадивого подданного.

Петр – не только великий преобразователь, но и главный шутник своей эпохи. Конечно, князь-бас стал членом его собора и был окружен всеми внешними атрибутами власти. Царь величал его «высокоблагородным господином» и «высокопочтеннейшим учителем», называл «вторым Ноем», сравнивая заботы Головина о российском флоте с трудами строителя ветхозаветного ковчега. Кроме того, именно Иван Михайлович ведал производством в чины (по ходатайству царя) российских корабелов. Он также получил право при спуске каждого нового корабля на воду церемонно «вбивать в него первый гвоздь и прежде всех помазать немного киль дегтем, только после чего прочие корабельщики, в том числе и сам царь, следовали его примеру». И тогда в Адмиралтействе во славу князя-баса торжественно палили пушки! Петр взял за правило на каждом застолье поднимать тост «за деток Ивана Михайловича», то есть за корабли российского флота. Сам Головин одевался щеголевато, вызывающе бряцал двумя золотыми компасами, украшенными драгоценными камнями. На царевых трапезах вальяжно садился по правую руку от Петра, тогда как сам «полудержавный властелин» светлейший князь Александр Меншиков пристраивался слева.Безусловно, импульсивный Петр не всегда оказывал князю-басу должное почитание и уважение.Иногда он срывался, забывая правила придуманной им же самим шутовской игры.Рассказывают, что однажды будучи на Каспии, Петр собственноручно бросил не умевшего плавать Головина в море, сопроводив сие комическое действо забавным стихотворным каламбуром: «Опускается бас, чтоб похлебал каспийский квас!». Английский историк Линдси Хьюз в статье «И. М. Головин и потешный двор Петра Великого» отмечала, что князь-бас играл чисто декоративную роль, в то время как подлинным строителем российского флота был сам царь Петр Алексеевич. Таким образом, Иван Михайлович предстает здесь этаким свадебным генералом, точнее, адмиралом, поскольку речь идет о военно-морском деле. Это справедливо только в отношении самых первых лет службы корабела Головина.

Прежде всего (и это отмечали даже его недоброжелатели), Головин вовсе не был человеком бездеятельным, а стяжал себе славу хорошего сухопутного командира – в 1712 году он был произведен в генерал-майоры. И хотя его участие в морских баталиях было менее удачным (в Гангутском сражении его команда потеряла 5 галер, 6 шлюпок и 74 человека убитыми), сам он показывал чудеса храбрости. Не потому ли царь еще в 1713 году доверил ему возглавить весь гребной флот? Если мы обратимся к переписке Петра и Головина, становится видно, как из дилетанта и шутовского князя-баса постепенно вырастает настоящий специалист своего дела, радетель российского кораблестроения. Царь поручает Ивану Михайловичу весьма важные задания, которые тот неукоснительно выполняет.Ясно, что он распоряжался работой всех корабельных мастеров и строителей, сносился с Сенатом, настаивая на строгом выполнении распоряжений Петра, да и сам проявлял завидную инициативу. C 1720 года Головин курировал работы якорных мануфактур в Петербурге и одновременно нес службу камер-советника в Адмиралтейской коллегии.Со смертью царя прекратил свое существование Всешутейший и Всепьянейший собор, и само прозвание Головина «князь-бас» стало забываться. Но военная карьера Ивана Михайловича задалась и при преемниках Петра. Императрица Екатерина Алексеевна в мае 1725 года назначила его вице-адмиралом и удостоила ордена св. Александра Невского. Особой милостью пользовался Головин и у императрицы Анны Иоанновны, которая в августе 1732 года произвела его в полные адмиралы от галерного флота.

Статья из Военной энциклопедии: «В 1697 г. отправлен при посольстве в Голландию для обучения корабельному делу, которое изучил вместе с Государем на ост-индской верфи в Амстердаме; в 1701 г. послан в Венецию для обучения галерному строению и итальян. языку; по возвращении из-за границы Головин получил от Царя шуточный титул князь-бас (игра слов: «бас» – одновременно и музыкальный инструмент, и, в переводе с голландского, «искусный мастер») с жалованием в 60 алтын в год, по мнению Веберга («Рус. Архив», 1872), за то, что он возвратился из-за границы, не зная ни кораблестроения, ни языка. Дальнейшая служба Головина протекала в армии; за участие в ряде сражений со шведами он быстро подвигался в чинах и в 1712 г. был уже генерал-майором;

В Гангутском сражении (1714) Головин командовал отрядом из 9 скампавей и в снт. с тем же отрядом произвел высадку на шведский берег, сжег с. Умео и истребил неск. прибреж. судов. На обратном пути Головин выдержал сильную бурю, потерял в море 4 скампавей и затем еще одну в шхерах; т. обр., экспедиция материальных успеха не имела, но показала Швеции опасность близкого соседства с русскими. В 1715 г. Головин командовал 8 галерами и, находясь в ав-рде флота, был взят в плен шведами, но вскоре возвращен через размен пленных. В 1717 г. назначен обер-сарваером с подчинением ему одноимен. конторы, образованной из прежней модель-камеры, а также назначен к приему на верфь подрядных корабельных лесов; в мае 1720 г. Головину поручено ведать Петровским якорным заводом, а в июне он назначен камер-советником в адмиралтейств-коллегию. В 1721 г. состоял при Государе в Персидском походе. В 1725 г., уже после смерти Петра, был назначен генерал-кригс-комиссаром флота, ранга вице-адмиральского, и пожалован орд. св. Александра Невского; в июле ему повелено присутствовать в адмиралтейств-коллегии. В 1730 г. Головин пожалован в полные генералы и освобожден от всех должностей, в 1732 г. был переименован в адмиралы и назначен командиром галерного флота. Умер в 1737 году».

Супруга И. М. Головина — урождённая Мария Богдановна Богданова. Сын —  Александр Иванович Головин (умер в 1766 году), также стал адмиралом (15 (26) мая 1757 года) и командиром галерного флота. Помимо должностей, унаследовал от отца дом «в 53 покоя» вблизи Зимней канавки, выстроенный по проекту Н. Ф. Гербеля. Внутри этого семейного особняка А. И. Головин устроил для своей матери церковь, для чего воспользовался имуществом церкви, ранее существовавшей в Адмиралтействе. Освящённая 16 (27) марта 1757 года в честь апостола Андрея Первозванного, домовая церковь адмирала Головина просуществовала до его смерти в 1766 году). Евдокии Ивановне Головиной, вышедшей замуж за офицера лейб-гвардии Александра Петровича Пушкина, суждено было стать прабабкой А. С. Пушкина. Впрочем, этот брак был весьма несчастен – Александр Петрович в припадке сумасшествия зарезал жену, был арестован и скоро умер в тюрьме. К чести Головина, он заботился о воспитании внуков-сирот, которых взял на свое попечение. В их числе был и Лев Александрович Пушкин, будущий дед великого поэта. Сам же Иван Михайлович приходится А. С. Пушкину прапрадедом.