Кем был Михаил Андреевич Милорадович

Граф (1813), генерал от инфантерии (1809),под начальством Суворова, итальянский и швейцарский походы. Участвовал в войне против турок; был генерал-губернатором в Киеве. В 1812 г. прибыл к армии за несколько дней до бородинского сражения активный участник Отечеств, войны 1812, воен. губернатор Петербурга (1818). Во время восстания декабристов 14 дек. 1825 был смертельно ранен на Сенатской площади декабристом П. Г. Каховским.

Михаил Андреевич происходил из сербского рода, переселившегося в Россию при Петре 1. Его отец был участником русско-турецких войн Екатерининской эпохи, достиг чина генерал-поручика и должности наместника в Малороссии, как тогда называлась Украина. Его сын Михаил помимо домашнего воспитания имел возможность поучиться за границей, где он посещал занятия в ряде университетов и военных школ. Еще в детстве Милорадович был зачислен в лейб-гвардии Измайловский полк, в его рядах он начал свою боевую карьеру -участвовал в русско-шведской войне 1788 — 1790 гг., в 1796 г. уже имел чин капитана. Подтянутый, молодцеватый и исполнительный офицер благополучно пережил плац-парадные испытания и муштру в царствование Павла 1, в 1798 г. стал генерал-майором и командиром Апшеронского мушкетерского полка.

Важную роль в становлении Милорадовича как боевого командира имело его участие в Итальянском и Швейцарском походах А.Суворова в 1799 г. В самом начале Итальянского похода командир Апшеронского полка проявил находчивость, быстроту и презрение к смерти в бою при Лекко, и Суворов приблизил его к себе, сделал своим дежурным генералом. Милорадович усвоил суворовскую удаль, предприимчивость и доброе отношение к солдату, которые в дальнейшем принесли ему популярность и известность. В сражении при Нови войска под командованием Милорадовича и П.И. Багратиона внесли решающий вклад в победу, разгромив французские части, оборонявшиеся в центре позиции. Удар отряда Милорадовича предопределил разгром французских войск, оборонявших у озера Обер-Альп подступы к Сен-Готардскому перевалу.

С походом через Сен-Готард связан один любопытный эпизод. При спуске с крутой горы в долину, занятую французами, солдаты Милорадовича заколебались. Заметив это, Михаил Андреевич воскликнул: «Посмотрите, как возьмут в плен вашего генерала!» — и покатился на спине с утеса. Солдаты, любившие своего командира, дружно последовали за ним.

Деятельное участие принял Михаил Андреевич и в боях за Альпами, способствуя выходу армии Суворова из окружения. За походы

1799 г. он был награжден орденами святой Анны 1-й степени, святого Александра Невского и мальтийским орденом.

В период русско-австро-французской войны 1805 г. Милорадович командовал бригадой в составе армии М.Кутузова. При отступлении русской армии от Браунау он отличился в жарком бою с французами у Амштеттена и в сражении под Кремсом. В последнем ему была поручена фронтальная атака неприятельской позиции; за мужество и доблесть в сражении, продолжавшемся весь день, он был удостоен ордена святого Георгия 3-й степени и чина генерал-лейтенанта.

Всегда щеголеватый и изысканно одетый, Михаил Андреевич под пулями мог спокойно закуривать трубку, поправлять ордена и шутить. Отдаваясь музыке боя, он везде успевал, возбуждал войска личным примером; раньше всех садился на коня и слезал с него последним, когда все были устроены на отдых.

В 1806 г., с началом русско-турецкой войны, Милорадович во главе корпуса переправился через Днестр, вступил в придунайские княжества и, заняв Бухарест, избавил Валахию от разорения. Продолжая действовать в составе Молдавской армии И.Михельсона, отличился при Турбате и Обилешти; был награжден золотой шпагой с надписью: «За храбрость и спасение Бухареста». В 1809 г. за сражение при Рассевате Михаил Андреевич был произведен в генералы от инфантерии, став в 38 лет полным генералом. Затем он занимался административной деятельностью, исполняя должность генерал-губернатора в Киеве.

Киевский военный губернатор

Кратковременное пребывание Милорадовича на посту киевского генерал-губернатора было отмечено созданными им максимально комфортными условиями службы подчиненных ему чиновников, а также атмосферой необыкновенной толерантности и доброжелательности, которую он создал для киевского общества. Пышные балы, которые он давал в Мариинском дворце, и на которые публика нередко являлась в национальных костюмах, до сих пор остаются городской легендой.

9 июля 1811 года на киевском Подоле начался разрушительный пожар, уничтоживший почти весь нижний город. Основная часть подольских строений была деревянной, поэтому количество жертв и масштаб разрушений, причиненных стихийным бедствием, был огромен. Военный губернатор лично руководил тушением пожара. Вечерами он возвращался домой в шляпе с обгоревшим плюмажем. Через неделю после пожара Киевское губернское правление донесло Милорадовичу об огромных размерах убытков: подольские мещане, ремесленники и купцы остались без крыши над головой и средств к существованию. 22 сентября 1811 года Милорадович отослал императору доскональный план выплат компенсаций погорельцам. Однако предложения Милорадовича не имели успеха у министров и были признаны неудобными к приведению их в действо и несоответствующими благотворительному намерению государя императора.

Между тем киевляне штурмовали своего губернатора с требованием предоставления им немедленной помощи, собираясь в противном случае писать петицию с описанием их плачевного положения к самому императору. Милорадовичу стоило немалых усилий отговорить их от приведения в исполнение этого намерения.

Неоднократные бесплодные попытки Милорадовича ускорить процесс решения в верхах судьбы киевских подолян закончились тем, что он обратился за помощью к частным лицам — киевскому дворянству, которое охотно оказало помощь, и таким образом кризис, возникший после стихийного бедствия, удалось преодолеть.

В июле 1812 года Милорадович получил письмо от Александра І, в котором ему поручалась мобилизация полков Левобережной, Слободской Украины и юга России.

Отечественная война 1812 года

С началом Отечественной войны 1812 г. Милорадовичу было поручено формирование резервных и запасных войск в районе Калуга — Волоколамск — Москва. 18 августа он с 15-тысячными подкреплениями присоединился к главной армии у Гжатска. В Бородинском сражении Михаил Андреевич, действуя в составе 1-й армии Барклая-де-Толли, командовал тремя пехотными корпусами на правом фланге и успешно отбил все атаки французских войск. 28 августа, через два дня после Бородино, Кутузов назначил его начальником арьергарда русской армии, и с этого дня отважный генерал стал стражем армии, а при необходимости — ее острием.

Командир русского арьергарда сумел вырвать согласие у маршала Мюрата, руководившего авангардом французских войск, на беспрепятственное продвижение русской армии через Москву. «В противном случае, — заявил Милорадович Мюрату, — я буду драться за каждый дом и улицу и оставлю вам Москву в развалинах». При переходе русских войск на старую Калужскую дорогу арьергард Милорадовича своими энергичными ударами по противнику, неожиданными и хитроумными перемещениями обеспечил скрытное проведение этого стратегического маневра. В горячих боях и стычках он не раз заставлял отступать рвавшиеся вперед французские части.

Когда под Малоярославцем корпуса Дохтурова и Раевского перекрыли путь французской армии на Калугу, Милорадович от Тарутино совершил столь стремительный марш к ним на помощь, что Кутузов назвал его «крылатым». Наполеон после неудачи под Малоярославцем вынужден был отступать по Смоленской дороге, и Кутузов поручил непосредственное преследование противника Михаилу Андреевичу. В сражении под Вязьмой (28 октября) авангард Милорадовича при поддержке казачьего отряда Платова нанес поражение четырем французским корпусам и занял город. На плечах французов он овладел Дорогобужем, а затем отличился в сражении под Красным, заставив французские войска повернуть по проселкам к Днепру. В Вильно (Вильнюсе) Александр 1 лично вручил отважному генералу алмазные знаки к ордену святого Георгия 2-й степени. По поручению царя Милорадович был направлен для занятия Варшавского герцогства, где он сумел почти бескровно вытеснить австрийцев и овладел Варшавой. Отечественная война 1812 г. сделала имя Милорадовича необыкновенно популярным и известным.

Свою боевую славу Михаил Андреевич не уронил и в заграничных походах русской армии 1813- 1814 гг. После Лютценского сражения (апрель 1813 г.) он в течение трех недель прикрывал отступление русско-прусских войск, не дав возможности Наполеону развить успех. В Бауценском сражении Милорадович стойко выдержал на левом фланге все атаки французских войск и не раз сам переходил в контратаки, восхищая наблюдавшего за ходом битвы Александра 1. Под командованием Барклая-де-Толли доблестный генерал успешно действовал в знаменитом сражении под Кульмом (август 1813 г.), где союзные русско-австрийские войска окружили и разгромили французский корпус Ван-дама.

После Леипцигской «битвы народов», в которой Михаилу Андреевичу было доверено командовать русской гвардией, Александр 1 произвел его в графское достоинство. Девизом своего герба Милорадович избрал: «Прямота меня поддерживает». Кроме того, царь разрешил ему носить солдатскую георгиевскую награду — серебряный крест на Георгиевской ленте, сказав: «Носи его, ты — друг солдат». В 1814 г. Милорадович командовал гвардией и гренадерскими корпусами, участвовал в боях под Арси-сюр-Об, Бриенном, Фер-Шампенуазом, Парижем.

Санкт-Петербургский военный генерал-губернатор

После возвращения в Россию граф Милорадович возглавлял цвет армии — гвардию, а в 1818 г. был назначен на пост генерал-губернатора Петербурга. Зная для себя лишь одно достойное занятие — войну, он не имел удовлетворения от должности градоначальника. Лишь при разного рода происшествиях, особенно в дни наводнений, генерала видели распорядительным, смелым и энергичным. Доступный и снисходительный, он старался во всех делах соблюдать справедливость и гуманность. Круг обязанностей военного генерал-губернатора был очень широк, к тому же ему подчинялась и полиция города.

Милорадович и Пушкин

В апреле 1820 года Пушкин был приглашен к Милорадовичу. Вызвано это было вольнолюбивыми стихам и эпиграммами поэта на царя и высших чиновников, распространявшимися в многочисленных списках. На предложение Милорадовича предоставить ему антиправительственные стихи Пушкин просил дать ему бумагу и тут же в кабинете генерала «написал целую тетрадь» собственных стихов и тех, что разошлись под его именем. Милорадович был тронут поступком поэта и назвал его «рыцарским».

Стараниями Милорадовича, а также влиятельных друзей ссылка в Соловки или Сибирь была заменена Пушкину служебным переводом на юг в распоряжение генерала И. Н. Инзова. «Что касается графа Милорадовича,— писал в эти дни С. Л. Пушкин В. А. Жуковскому,— то я не знаю, увидя его, брошусь ли я к его ногам или в его объятия». Пушкин вспомнил своего «покровителя» в «Медном всаднике», его деятельное участие в спасении утопающих во время наводнения осенью 1824 года.

Милорадович занялся улучшением состояния городских тюрем и положения заключенных, организовал антиалкогольную кампанию, уменьшив количество кабаков в городе и запретив устраивать в них азартные игры. Вынашивал проект отмены крепостного права, спас русского поэта Пушкина от грозящей ему ссылки, покровительствовал театрам, был в тесной дружбе со многими декабристами. Тяготившийся административной рутины, он лишь время от времени находил выход своей неукротимой энергии, появляясь на улицах столицы то во главе отряда во время тушения пожара, то спасая тонущих во время наводнения.

Междуцарствие 1825 года

Роковыми для М.А. Милорадовича оказались события декабря 1825 года, когда после смерти Александра I Россия стала перед выбором следующего императора. Столичный генерал-губернатор был одним из главных действующих лиц междуцарствия, твёрдо высказавшись за присягу цесаревичу Константину Павловичу, с которым ещё в 1799 году участвовал в суворовских походах. Возможно, поэтому М.А. Милорадович не предпринял энергичных мер по предотвращению мятежа на Сенатской площади. Не желая, чтобы Николай I занял престол, и, сознавая, что «у кого 60 000 штыков в кармане, тот может смело говорить», Милорадович потребовал и добился присяги Константину Павловичу. Когда последний отказался царствовать, Милорадович прибыл утром 14 декабря в Конногвардейский полк, шефом которого являлся Константин. Милорадович не захотел вести его против восставших, жалея русскую кровь. «Пойду сам», — сказал он и поскакал при полном параде на Сенатскую площадь, чтобы убедить войска, уже присягнувшие Константину, переприсягнуть Николаю.

Около полудня, в понедельник, 14 декабря 1825 года, М.А. Милорадович со своим адъютантом А.П. Башуцким прибыл на Сенатскую площадь, где у монумента Петру I стояло каре из нескольких рот Московского полка и некоторых других полков. Громадные толпы народа запрудили часть площади. По дороге на площадь Милорадович встретился с генерал-майором А.Ф. Орловым, по распоряжению которого в это время выезжала из казарм конная гвардия. Орлов стал разубеждать Милорадовича выходить к мятежникам: “Я только что оттуда, но советую вам, граф, туда не ходить. Этим людям необходимо совершить преступление; не доставляйте им к тому случая”. Милорадович, однако, не послушал совета. С трудом пробравшись сквозь толпы народа, Милорадович близко подъехал к каре и стал убеждать солдат образумиться. Он верхом выехал к участникам мятежа, его узнали, но честь отдали далеко не все. Приподнявшись на стременах и достав золотой клинок, он обратился к солдатам: «Скажите, кто из вас был со мной под Кульмом, Лютценом, Бауценом?» На площади стало тихо. «Слава богу, — воскликнул Милорадович, — здесь нет ни одного русского солдата!» Это было не так. Среди собравшихся были ветераны походов 1813-го, именно поэтому на них слова Милорадовича подействовали. Милорадович обратился и к офицерам, проклиная тех, кто отказался от присяги. Чувствовалось, что ситуация должна измениться в пользу генерала, напомнившего солдатам о верной службе царю и Отечеству.

Руководитель штаба и в скором времени «диктатор восстания» поручик Евгений Оболенский предложил Милорадовичу покинуть площадь: «Не мешайте солдатам исполнять свой долг». Генерал резко ответил, что никто не может запретить ему говорить с солдатами. Тогда Оболенский, вырвав ружьё из рук солдата, штыком попытался повернуть генеральскую лошадь, задев бедро Милорадовича. Это означало, что мятежники готовы идти ва-банк, не считаясь с авторитетом героя Альп и Кульма. Милорадович хорошо знал о тайных обществах, о настроениях среди офицеров, но неподчинения не ожидал. Мгновение спустя прозвучал роковой выстрел. Стоявший впереди каре в группе офицеров отставной поручик лейб-гвардии Гренадерского полка Пётр Каховский выхватил у находившегося возле него штабс-капитана лейб-гвардии Московского полка Михаила Бестужева пистолет и выстрелил Милорадовичу в бок. Генерал рухнул в снег на руки адъютанта Александра Башуцкого. Когда раненого уносили с площади, то несшие его люди обобрали его – украли ордена. Раненого генерала доставили в казармы Конногвардейского полка, шефом которого был великий князь Константин Павлович. Сюда скоро явился доктор Милорадовича, сопутствовавший ему во многих походах, Василий Буташевич-Петрашевский – отец будущего революционера М.В. Петрашевского. Он вынул пулю, но смерть была неизбежна. По иронии судьбы Милорадович был сторонником Константина, а погиб за Николая…

Когда, преодолевая боль, он разрешил врачам извлечь пулю, пробившую ему лёгкое и застрявшую под правым соском, рассмотрев её и увидев, что она выпущена из пистолета, он с облегчением воскликнул: «О слава Богу! Это пуля не ружейная, не солдатская! Теперь я совершенно счастлив»! Пуля оказалась со специальной насечкой; она разрывала при прохождении ткани больше, чем обычная. Умирающий Милорадович, собравшись с силами, пошутил: мол, жаль, что после сытного завтрака не смог переварить такого ничтожного катышка. Николай I прислал Милорадовичу ободряющую записку: «Уповай на Бога так, как я на Него уповаю. Он не лишит меня друга. Если бы я мог следовать сердцу, я бы при тебе был, но долг мой Меня здесь удерживает». Через полтора часа, в три часа ночи на 15 декабря 1825 года граф Милорадович скончался. Перед самой смертью он продиктовал свою последнюю волю. Среди прочего там значилось: «Прошу Государя Императора, если то возможно, отпустить на волю всех моих людей и крестьян». Император завещание исполнил, отпустив принадлежавших Милорадовичу крепостных крестьян (1500 душ) на волю.

генерал от инфантерии граф М.А. Милорадович умер 15 (27) декабря 1825 года в казарме Конногвардейского полка на 55-м году жизни, он был погребён 21 декабря в Духовской церкви Александро-Невской лавры. В 1937 году его прах и надгробие были перенесены в Благовещенскую усыпальницу, ныне его могила совсем рядом с могилой А.В. Суворова. Всю жизнь Милорадович носил с собой портрет Суворова – память о боевом крестном отце. И успокоение нашёл по соседству с учителем. Надпись на надгробии гласит: “Здесь покоится прах генерала от инфантерии всех российских орденов и всех европейских держав кавалера графа Михаила Андреевича Милорадовича. Родился 1771-го года октября 1-го дня. Скончался от ран, нанесённых ему пулей и штыком на Исаакиевской площади декабря 14-го дня 1825-го года в Санкт-Петербурге”.

Оценка личности

Генерал Милорадович был очень популярен во всей России. После гибели Багратиона, пожалуй, лишь он, Ермолов, да ещё любимый казаками Матвей Платов были олицетворением воинской доблести, верности солдатскому призванию, непобедимой русской удали. М.А. Милорадович был добр, храбр, всегда делил с солдатами трудности военной жизни, и они его любили. Молва восторженно повторяла кредо Милорадовича: «Никогда не заставлял войско ждать меня ни в походе, ни на учебном месте; ездил не за колоннами, не в экипаже, но всегда верхом на лошади, всегда в виду солдат; не изнурял их на войне пустыми тревогами; являлся первый в огонь; при несчастных случаях был веселее обыкновенного». Излишних «изнурений» войскам он не давал и в мирное время: начальника гвардии не раз упрекали в распущенности вверенных ему полков, в том, что он поощряет гуляк. Но генерал был готов доказать стойкость гвардии на полях сражений.

“Солдатский генерал” Милорадович, презиравший вольнодумные увлечения высокородного офицерства, погиб от руки отставного поручика, принял на себя пулю, предназначенную для императора. О подвигах Милорадовича говорили в армии, судачили в светских салонах. При отчаянной храбрости ему удавалось избежать ранений. Почти тридцать лет Милорадович находился в боевых походах, бессчётное число раз подвергался опасности, участвовал в 52 сражениях и ни разу не был ранен.

«Всегда щеголеватый и изысканно одетый, Михаил Андреевич под пулями мог спокойно закуривать трубку, поправлять ордена и шутить. Отдаваясь музыке боя, он везде успевал, возбуждал войска личным примером; раньше всех садился на коня и слезал с него последним, когда все были устроены на отдых». (Ф.Н. Глинка).