Музы Клода Моне (ч.1): Камилла Донсье

Спутницы его жизни были вынуждены делить с ним все — и взлеты, и падения, терпеть бедность и голод, выносить его вспышки ярости, когда задуманное не удавалось. Однако Моне умел быть щедрым и расточительным, иногда на грани разумного, и тогда все в его окружении погружались в атмосферу счастья и благоденствия.

Зимой 1866 года, когда до очередного парижского Салона оставались считанные недели, Клод Моне, подгоняемый своим другом Гюставом Курбе, размышлял, что бы ему представить на выставку. Новых работ не было, и он принимает решение: в сжатые сроки написать большое полотно, женскую фигуру в натуральную величину. Для этой картины, получившей название «Дама в зеленом», ему позировала молодая натурщица Камилла Донсье — жгучая брюнетка с черными глазами и молочно-белой кожей. На работу с огромным полотном размером 2,3×1,5 метра Моне понадобилось всего четыре дня. Художник ужасно устал, натурщица вымоталась, но все усилия были не напрасны: «Дама в зеленом» принесла Моне огромный успех!

Тем не менее, картины по-прежнему практически не продавались — время импрессионизма еще не настало. Осаждаемый кредиторами, Моне спешно уехал из Парижа в Севр. И здесь, в тенистом саду, который раскинулся вокруг его маленького домика, у него родилась еще одна «глобальная» идея — написать большую картину с четырьмя женщинами. Ему опять позировала красавица Камилла. В то время Моне работал только на пленэре, и ему надо было решить задачу — как разместить посреди огорода огромное полотно? Находчивость ему никогда не изменяла: он выкопал траншею, в которую при помощи блоков опускал нижнюю часть картины (2,55×2,05 м) по мере ее написания. Увы, «Женщин в саду» на Салон 1867 года не приняли. К счастью, картину приобрел давний друг Моне, Фредерик Базиль — правда, в рассрочку. Но и эта покупка, с ежемесячными выплатами в 50 франков, стала для Моне большим подспорьем: Камилла ждала ребенка.

Где и как Моне познакомился с Камиллой, он так никогда никому и не рассказал — даже друзьям. Встреча в кафе «Гербуа», где обедал Моне и друзья? Возможно…
Камилла Леония Донсье родилась 15 января 1847 года в Лионе, а вскоре скромный служащий Шарль Клод Донсье перевез семью в Батиньоль. Когда Моне встретил Камиллу, ей исполнилось 19 лет. Самому художнику было 26.

Нельзя сказать, чтобы Моне так уж радовался предстоящему пополнению семейства — которого, к слову, на тот момент еще не было. Родственники были против этого брака, да и сам художник сомневался — а нужно ли ему обременять себя семьей? Он уехал накануне родов к своим родственникам — те не знали о развитии ситуации у Клода с Камиллой. Так или иначе, 8 августа 1867 года Камилла родила сына, которого назвали Жан Арман Клод. Мальчика записали как «законного сына Клода Оскара Моне и Камиллы Леонии Донсье, его супруги». Конечно, это был подлог, но, с другой стороны — также и признание художником ребенка и его матери. Прошло лишь четыре дня после рождения сына, а Моне уже уехал на пленэры: в его карманах гулял ветер, и надо было работать, чтобы прокормить семью.

Признание все никак не приходило. Моне работал много и настойчиво, но картины почти не продавались. Родственники окончательно отказались помогать художнику, семья ютилась в маленькой комнатушке, и иногда им действительно нечего было есть. Жюри Салона продолжало отвергать картины импрессионистов, опять накопились долги, и Моне увез жену и сына в Глотон. Здесь его отчаяние дошло до предела, в письме к Базилю он писал: «Вчера я был в таком смятении, что чуть было не свалял дурака и не бросился в реку…» Однако вряд ли Моне смог бы утопиться: выросший в Гавре, он плавал как рыба.

Впрочем, продалось несколько картин, но достатком и не пахло: Моне быстро спускал деньги, живя на широкую ногу. В 1869 году семейство поселилось в городке Буживаль. Большую помощь им оказал Ренуар, который периодически привозил что-нибудь из еды. Жилось голодно, но местные пейзажи были исключительно хороши, и Моне с головой погрузился в изучение причудливой игры света на водной глади. В промежутках он бомбардировал письмами Базиля с требованием выслать очередные 50 франков (общая сумма за «Женщин в саду» составляла 2500 франков): «Как бы там ни было, конца моим несчастьям, судя по всему, не ожидается. Близится зима, а это не самое лучшее время для обездоленных…».

Очередной Салон — и очередной отказ: картины Моне не приняли. Пытаясь хоть как-то поправить дела, Моне и Камилла решают официально зарегистрировать брак, чтобы получить полагающееся ей скромное приданое — 1200 франков. Они расписались 28 июня 1870 года в мэрии, в присутствии одного лишь Гюстава Курбе. Оберегая Камиллу от возможных проблем, супруги заключили договор, согласно которому мадам Моне не являлась ответчицей по долгам ее мужа. Какой была Камилла, супруга Моне? Свидетельства отыскать трудно, можно лишь по описаниям событий жизни художника понимать, как она любила его и насколько была стоически терпеливой, живя с ним. Сам же Моне еще накануне родов Камиллы писал о ней Базилю: «Она очень мила, добродушна и даже рассудительна, но это-то и огорчает меня больше всего!»

События на мировой арене тем временем не способствовали спокойной оседлой жизни. Наполеон III объявил войну Пруссии. Спасаясь от очередных кредиторов и возможного призыва в армию, Моне пересек Ла-Манш и обосновался в Лондоне. Вскоре приехала Камилла с Жаном, но, главное — здесь Моне познакомился с Полем Дюран-Рюэлем, парижским торговцем картинами, отец которого преуспел в этом деле, прославив на весь мир Коро и Делакруа. Война не благоволила торговле, и Дюран-Рюэль открыл галерею на лондонской Нью-Бонд-стрит. Картины Моне ему очень понравились — равно как и сам художник, и Дюран-Рюэль с радостью предложил Моне написать несколько работ для его новой галереи.

Британский парламент, британские сады, газоны, туманы, Камилла — все это в сфере внимания неутомимого художника. Его картина «Размышление», для которой позировала жена, была представлена на Международной выставке изобразительных искусств в Кенсингтоне. Известие о кончине отца — а следовательно, о возможном наследстве — нисколько не взволновало Моне. Дюран-Рюэль платил исправно, и художник с семьей отправился в Голландию, где написал 25 полотен, в том числе — знаменитую серию с ветряными мельницами.

По возвращении в Париж семейство Моне, благодаря Дюран-Рюэлю, ставшему официальным агентом художника, провело два года в достатке: в отчетах галериста фигурировала цифра покупок почти на 22 тысячи франков. Продавать свои картины напрямую покупателю Моне не возбранялось, и он продавал: его доход от личных продаж составил еще 36 тысяч франков. К этому добавились наследства, полученные после кончины отцов Моне и Камиллы. Семья Моне первый раз за последние годы вздохнула спокойно: у них была еда крыша над головой, служанка и няня, у Камиллы — красивые платья, она по-прежнему оставалась любимой моделью своего мужа. Обосновавшись в Аржантее, Моне вновь погрузился в работу: он без устали писал портреты жены и прекрасные местные пейзажи.

Наступил 1874-й год. Экономика Франции терпела один удар за другим. Выставка импрессионистов в Салоне Надара наделала много шума, но картины не продавались. Цены и долги росли, деньги заканчивались, Дюран-Рюэль почти прекратил закупки… Камилла, ведущая счета семьи, была в ужасе: впадая в состояние эйфории, Моне был щедр и расточителен, он совершенно не думал о завтрашнем дне. Впрочем, в мае Дюран-Руэль познакомил Моне с господином Эрнестом Ошеде, богатым коммерсантом и любителем искусства, который желал приобрести нашумевшую картину «Впечатление. Восход солнца» — и купил ее за 800 франков.

Второй Салон Надара окончился большим скандалом: пришлось вызывать полицию, чтобы разошедшаяся публика не повредила представленные картины Моне, Ренуара, Берты Моризо, Сислея, Писсарро, Дега и их соратников. Продажи были скудными, и Моне вновь оказался вез гроша за душой… «Несносных импрессионистов» никак не хотели признавать, а страницы газет пестрели критическими статьями. Журналист «Ревю политик и литтерер» Шарль Биго писал о картине Моне «Японка»: «Г-н Моне решил прикончить зрителя одним-единственным пистолетным выстрелом, и это ему удалось! Г-н Моне не счел нужным выписывать лицо женщины, ибо он из тех, кто презирает лепную форму, зато он наградил свою модель самыми выразительными трупными оттенками…» Позировала для картины Камилла, и, к слову, год спустя это полотно было продано за 2 тысячи франков.

В 1876 году Моне начал сотрудничество с Эрнестом Ошеде. Камилла с сыном оставалась в Аржантее, а художник регулярно ездил в Монжерон, в замок Роттенбург, доставшийся Ошеде в наследство от покойного отца его супруги Алисы, урожденной Ренго. Эстет, игрок, коллекционер искусства, щедрый по натуре человек, Эрнест Ошеде вел жизнь, полную удовольствий. Однако настал момент — и он вынужден был продать свою коллекцию картин. Год спустя Ошеде не смог устоять перед «Восходом солнца» Моне, буквально «оторвав» от себя требуемые 800 франков. Несмотря на угрозу банкротства, он по-прежнему приглашал художников погостить в свой замок, и как раз перед Моне там гостил Эдуар Мане, его друг и временами соперник.

Получив заказ на несколько панно для интерьеров замка, Моне приехал в Монжерон. Хозяйке замка, Алисе Ошеде, к тому времени исполнилось 32 года. Мать пятерых детей, Алиса была женщиной властной, громкой и яркой. Несмотря на некую суровость, которую излучало ее лицо со слегка приподнятым правым уголком губы, она была отнюдь не красавицей, но очень энергичной и интересной личностью. И пока ее муж Эрнест зимой 1876 года пытался поправить торговые дела, а Камилла Моне мерзла в Париже, у Клода и Алисы случился роман. Через девять месяцев на свет появился крошка Жан-Пьер. Алиса родила сына в поезде, по дороге к одной из своих сестер, живущих в Биаррице…

Моне снова в Париже. Камилла болеет, он — пишет серию картин с паровозами и клянчит деньги у всех подряд. Их сын Жан учится в лучшей школе Аржентея, с перспективой поступления в Высшую школу искусств и ремесел. Моне по-прежнему не знает счета деньгам: костюмы шьются у лучших портных, сорочки — только батистовые, с манжетами и жабо из кружев, кожаные сапоги — высшего качества. Тонкие вина и изысканные блюда, постоянные обеды и ужины с друзьями… Стоило деньгам появиться в доме — и они тут же тратились, а остатки шли на оплату многочисленных долгов.

В марте 1878 года, несмотря на болезнь, Камилла подарила мужу второго сына — Мишеля. Вскоре Моне написал один из ее последних портретов — «Женщина с букетом фиалок». Картина была представлена на очередной выставке импрессионистов — 230 картин Писсарро, Моне, Сезанна, Дега, Ренуара, Сислея, Моризо, Кайботта в очередной раз дали пищу сквернословам и критикам. Газеты пестрели разгромными статьями. Импрессионизм завоевывал рынок искусства с невиданными по размаху скандалами.

Стоит ли говорить, что Моне опять вынужден был бежать от кредиторов? Его расточительность привела семейство обратно в Париж. Пройдясь по друзьям, художник занял у них кое-какие средства на жизнь. Он опять продавал свои картины за любые, порой ничтожно малые суммы — если находились покупатели. «Улица Сен-Дени», вся в трепещущих национальных флагах, так приглянулась Эрнесту Ошеде, что он наскреб сто франков и купил картину, хотя его дела были совсем плохи. Долги Ошеде достигли сумм с шестью нулями, жена требовала раздела имущества, замок Роттенбург был заложен. Эрнест Ошеде был объявлен банкротом. В этих сложных жизненных коллизиях вышло так, что Клод Моне взял на себя опеку над Алисой и ее шестью детьми, самый младший из которых хоть и носил фамилию Ошеде, но все-таки был Моне.

Оба семейства поселились в деревушке Ветёй на берегу Сены, в департаменте Иль-де-Франс. Здесь за смехотворные 50 франков в месяц Моне снял большой дом, который превратился в настоящий муравейник. Завели кур и кроликов, посадили овощи. Постоянный шум и гвалт детворы раздражали художника, которого спасала лишь работа. Моне писал пейзажи, церкви, дворики, берега любимой Сены, без которой не мыслил своего существования… Камилла видела, какими взглядами обмениваются Клод и Алиса, и это ее ужасно огорчало. После рождения Мишеля ее здоровье стало ухудшаться, все деньги шли на лекарства и врачей.
Моне настигла очередная черная полоса: весенний Салон импрессионистов был полностью провальным. Критик газеты «Фигаро» Вольф, который многие годы бичевал импрессионистов, вонзил перо в самое сердце художника: «Он выставил на Салоне около 30 пейзажей, похоже, написанных за один день. Теперь можно сказать с уверенностью: он стал таким ничтожеством, что уже никогда не поднимется…» Сегодня, глядя на картины, написанные мастером в тот период, вряд ли можно утверждать подобное.

Следующие три года обе семьи — Моне и Ошеде — проведут В Ветёй. В сентябре 1879 года после тяжелой, изматывающей болезни уйдет из жизни Камилла Моне. Алиса Ошеде порвет с мужем, примет окончательное решение в пользу «дорогого Клода» и возьмет на себя бразды правления большим семейством. Об этом — во второй части нашей публикации «Музы Клода Моне».

Продолжение следует: Музы Клода Моне (ч.2): Алиса Ошеде