Первые годы Войны за галицкое наследство: литовский ставленник, польские амбиции, венгерские претензии и татарское войско на Висле

Короли Польши и Венгрии, а также князья Литвы разумно предположили, что Галиция и Волынь будут вполне уместно смотреться в составе их собственных государств. Так началась война за юго-западные земли Руси, продлившаяся полстолетия.

Династический кризис

Галицко-Волынское княжество было создано в 1199 году, когда волынский князь Роман Мстиславович, воспользовавшись усобицей в Галиции, захватил Галич и объединил под своей властью два княжества. Правда, ненадолго. После его смерти в 1205 году объединение распалось. Сын Романа Даниил стал править на Волыни, а Галицию охватила волна усобиц.

Кто в это время только не правил Галичем: и Владимир Игоревич с братьями (сыновья героя «Слова о полку Игореве» Игоря Святославовича), и венгерские королевичи Кальман и Эндре, и новгородский князь Мстислав Удатный, и даже боярин Владислав Кормильчич. Всех и не упомнишь. Даниил тоже не оставлял попыток получить отцовское наследство в полном объёме и добился своего в 1245 году, разгромив в Ярославской битве последнего оппонента — Ростислава Михайловича. Наибольшего могущества Галицко-Волынское княжество достигло при наследниках Даниила: Льве Даниловиче и Юрии Львовиче. После смерти последнего власть перешла к его сыновьям Андрею и Льву, которые умерли в 1323 году во время похода против татар. Прямого наследника у братьев не было, поэтому возникла проблема: кто же будет править на западных землях Руси?

Этот вопрос интересовал не только местное население, но и ближайших соседей. Правители Польши и Литвы решили, что было бы неплохо примерить корону Королевства Русского. Династический кризис удалось разрешить, посадив на престол мазовецкого княжича Болеслава Тройденовича. Его мать была родной сестрой погибших князей, а по отцовской линии княжич приходился родственником польскому королю Владиславу Локетку. Не было только родственных связей с литовской стороной, и это упущение надо было как можно скорее исправить. Болеслав женился на Евфимии (Офке), дочери литовского князя Гедимина. Теперь соседи рассчитывали, что новый правитель Галиции не забудет своих родственников.

По требованию русских бояр католик Болеслав принял православие, став князем Юрием II. Он всячески поддерживал католиков, способствовал переселению немцев на земли Галиции, раздражая при этом простой народ налогами. Естественно, такая политика пришлась не по нраву «русской партии». Закономерным итогом стало отравление князя в 1340 году. Офка пережила супруга на два года и тоже была убита русинами. После смерти Юрия немецкие переселенцы столкнулись с насилием и грабежами. По-видимому, бояре рассчитывали, как и в предыдущий раз, выбрать князя из числа родственников, теперь уже очень дальних. Однако польский король Казимир III не предоставил им такой возможности.

Польский марш

В Кракове полным ходом шли приготовления к празднованию Пасхи, когда из Львова пришли известия о смерти тамошнего правителя и о тяжёлом положении, в котором оказались католики. Польский король Казимир III, сын Локетка, тут же отправился в Галицию. В польской историографии существует гипотеза, что Юрий Болеслав завещал Галицко-Волынское княжество Казимиру, однако никаких доказательств этому не существует. К тому же, договариваясь через десять лет после этих событий с Людовиком Венгерским о статусе Галиции, Казимир даже не заикнулся о том, что располагает каким-либо документом на эту территорию.

Времени собрать большое войско у короля не было, и он решил положиться на небольшой отряд немецких наёмников, который и стал главной силой в походе. Уже в конце апреля 1340 года, совершив форсированный марш, Казимир явился под стены Львова. Подробностей о захвате города не сохранилось. Ян Длугош упоминал, что поляки сожгли два львовских замка — Высокий и Нижний. Исходя из этих сведений, некоторые исследователи считают, что Львов упорно оборонялся. Но если учесть скоротечность похода, то более достоверным выглядит сожжение замков после вступления поляков в город — как месть за немецких переселенцев. Тот факт, что Львов без боя сдался на милость Казимира, подтверждает и Львовская хроника, написанная, правда, через триста лет после этих событий.

В городе польскому королю досталась галицкая казна. Затем Казимир совершил марш к Владимиру, откуда вывел католических купцов с жёнами, детьми и имуществом, а затем, ещё до 15 мая, вернулся в Краков.

Примечательно, что в мае того же года в поход на Галицию выступили и венгерские войска. Король Карл-Роберт Анжуйский, памятуя, что венгерские принцы в своё время были властителями Галича, полагал, что имеет полное право на галицкое наследство. Однако узнав, что во Львове побывали поляки, венгры повернули назад.

Кстати, делая упор на молниеносные действия Казимира, украинский исследователь Л. Войтович допускает, что отравление Юрия мог инспирировать польский король, в нужный момент уже имевший под рукой армию. Однако позволим себе в этом усомниться. Для захвата Галиции и Волыни этого войска было недостаточно. Львов Казимир покинул, даже не оставив в городе гарнизона. Возможно, поэтому он и сжёг замки — чтобы в дальнейшем они не стали ему препятствием. Не отравил же он галицкого князя только для того, чтобы завладеть его казной.

Пронёсшись по Галиции и Волыни, Казимир оградил католиков от гнева русских, но сил закрепиться на этих землях у него не было. Возможно, уходя в поход, он отдал указ о сборе войск, запланировав на летние месяцы новое наступление для окончательного утверждения своей власти.

Как один боярин двух правителей обхитрил

Взятая Казимиром пауза не пошла ему на пользу. В отсутствие короля Владимир-Волынский занял сын Гедимина литовский князь Любарт, названный в крещении Дмитрием. Матерью его долгое время считалась последняя жена Гедимина Евна. Однако недавно в научный обиход вошёл документ, в котором говорится, что одна из жён великого литовского князя носила имя Леонида. Это позволило исследователям построить весьма интересную цепочку умозаключений, основанную на ряде возможных допущений. По их мнению, Леонида была дочерью Льва Юрьевича, и, соответственно, Любарта можно считать прямым потомком династии Романовичей. Иными словами, его легитимность была выше, чем остальных возможных претендентов. Кроме того, Любарт был женат (опять же — возможно) на дочери Юрия Болеслава, что снова играло ему на руку. Руководствуясь, быть может, подобными соображениями, его поддержала часть местного боярства, посчитавшая, что власть польского короля в гораздо большей степени ограничит их возможности.

Любарт довольно быстро распространил свою власть на всю Волынь. Однако в Галиции выдвинулся боярин Дмитрий Дедько (Дядько), который сыграл одну из главных ролей в отражении нового польского вторжения. Во время правления Юрия Болеслава Дедько был лидером галицкого боярства и занимал должность перемышльского воеводы.

В середине июня Казимир располагал войском, с которым рассчитывал удержать за собой бывшие юго-западные земли Руси. Численность армии, по сведениям хронистов, достигала 20 000 воинов. 24 июня, в день Иоанна Крестителя, поляки выступили в поход. На этот раз до Львова они не дошли. Прослышав, что на помощь русским идут татары, они повернули назад.

Слухи возникли не на пустом месте. Сразу после первого похода Казимира Дмитрий Дедько и служилый князь Даниил Острожский отправились в ставку к правителю Золотой Орды хану Узбеку. Польский хронист Янко из Чарнкова указывал, что эта миссия осуществлялась в тайне от других бояр. Современные исследователи допускают, что она не была так глубоко законспирирована и, возможно, реализовывалась даже с согласия князя Любарта.

Прибыв в ханскую ставку, послы в самых мрачных тонах обрисовали татарскому владыке последствия польского вторжения, делая упор на то, что после разграбления сокровищницы галичане не сумеют выплатить Узбеку дань в полном объёме. Расчёт оказался верен. Узбек решил отправить войско на помощь Львову. Однако татары, по-видимому, не особо спешили, так как появились в Галиции только в конце года. Впрочем, можно предположить, что по приказу Узбека для демонстрации силы собиралось внушительное войско, и поэтому военные действия возобновились только в декабре 1340 года.

По свидетельству уже упоминавшегося Янко из Чарнкова, вторгшееся в Галицию татарское войско насчитывало 40 000 воинов, хотя можно предположить, что эта цифра несколько завышена. К татарам присоединились русские из Галиции и Волыни, а также литовцы Любарта, что косвенно говорит в пользу того, что новый волынский князь был в курсе переговоров Дмитрия Дедько и Узбека. Союзники разделились на две части. Одна вторглась в Польшу, а вторая двинулась в Венгрию. Видно, татары пытались сразу показать претендентам на наследство, кто в доме хозяин. Подробностей татарского нападения хроники не сохранили, отметив только громадный ущерб, нанесённый польским и венгерским землям, а также смерть сандомирского воеводы Миколая Челея в бою у переправы через Вислу.

Польские исследователи считают, что на Вислинских переправах Казимир сумел разгромить татар. Вероятно, это большое преувеличение. Татары, похоже, решили не ввязываться в бой с непонятным исходом и предпочли разграбить привислинские районы. Когда они сочли добычу достаточной, а преподнесённый полякам и венграм урок — запоминающимся, татары повернули обратно в степь. И Казимир, и Людовик настолько перепугались, что обратились к папе римскому с просьбой организовать крестовый поход. К тому же они призвали и других европейских монархов. Однако это был глас вопиющего в пустыне: никакой помощи им никто не обещал, а Людвиг Виттельсбах резонно заявил, что если они действительно столь могущественные правители, коими представляются, то пусть сами и сражаются с неверными.

Последствием татарского вторжения стала новая расстановка сил. Любарт закрепился на Волыни, а Дмитрий Дедько — в Галиции, признав вассальную зависимость от волынского князя. Галицкий боярин, по-видимому, пытался играть на противоречиях между Казимиром и Любартом, что вынудило последнего пойти на уступки Дмитрию и фактически признать того владыкой Галиции. Зависимость была номинальной, что подтверждает такой любопытный факт. Хитрый боярин признал над собой ещё и верховенство Казимира, заключив с ним весной 1341 года договор. Галиция переходила под власть польского короля, сохраняя при этом все свои законы и обычаи. Дедько именовался «управителем и старостой Русской земли» («provisor seu capitaneus terre Russie»), оставаясь господином Галиции до самой своей смерти.

Волынь же постепенно подпадала под сильное литовское влияние. Многие родственники Гедимина переселялись на новые земли, формируя прослойку литовской знати.

Такая странная ситуация сохранялась на протяжении почти всего десятилетия. Казимиру, желавшему присоединить Галицию к польскому королевству, всё это время было не до Львова. Сперва внимание короля отвлёк Тевтонский орден, новая война с которым закончилась подписанием мира в 1343 году. Воспользовавшись свободным временем, Казимир отщипнул кусочек от галицкого пирога, захватив пограничный город Сянок с окрестностями, а затем и Перемышль. Однако начавшийся конфликт с чехами из-за контроля над Силезией снова отложил галицкий вопрос в долгий ящик. Только покончив в 1348 году с делами на западе, Казимир вернулся к галицко-волынскому наследству.

В это время ситуация на востоке Польского королевства сложилась как никогда прежде благоприятно для Казимира. Прежде всего, уже не было хитрого галицкого боярина, а многие из оставшихся бояр склонялись к поддержке польского короля. Смерть Дедько относят к началу 1349 года, хотя не исключено, что она произошла гораздо раньше. В 1348 году литовцы потерпели поражение от тевтонских рыцарей в битве у реки Стрева, и теперь в случае войны с Польшей Любарт не мог рассчитывать на военную помощь из Литвы. И напоследок, чтобы застраховать себя от повторения татарских ужасов 1340 года, Казимир заключил договор с Ордой. Подробности его неизвестны, но многие исследователи считают, что Казимир сумел убедить татар в том, что их кошелёк не пострадает.

В сентябре 1349 года началось генеральное наступление поляков на русские земли. Первый удар Казимир нанёс по Волыни, осадив Владимир и Луцк. Владимир капитулировал, а Луцк сумел отразить нападение. Затем поляки атаковали Берестейщину, входившую в состав Литвы, и захватили Брест. Следующей целью стал Холм. Город отказался сдаться и упорно оборонялся. Казимир приказал начать обстрел города из метательных машин, после чего поляки смогли захватить городской замок.

Пример Холма наглядно продемонстрировал русским возможности Казимирового войска. Все последующие города предпочли сдаться без боя: так были захвачены Белз, Львов и Галич. Львовский исследователь Андрей Козицкий считает, что где-то в это время при невыясненных обстоятельствах в плен к Казимиру попал князь Любарт («был захвачен в очень укреплённом месте»), освободившийся в следующем году при посредничестве Кейстута. Но более вероятно, что пленение Любарта произошло годом или даже двумя позже.

В любом случае осенью 1349 года Любарт располагал только Луцком и небольшим количеством мелких городков. Остальные территории были присоединены к Польскому королевству, получив название Русская земля. Естественно, младший Гедиминович не смог смириться с таким поражением и при первой же возможности попытался восстановить статус-кво.

Продолжение следует: Польско-венгерско-литовская борьба за Галицию и Волынь: от вмешательства Кейстута до Кревской унии.