Рейд на Рио-де-Жанейро: блестящий успех французов с сомнительными итогами

Летом 1711 года к берегам Бразилии отправилась французская эскадра под командованием корсара Дюгэ-Труэна. В ходе сотрясавшей Европу уже на протяжении десяти лет войны за Испанское наследство французские корсары, отчаявшиеся расстроить морские коммуникации Англии, решили нанести удар по её близкому союзнику – Португалии. 11 сентября успешной атакой на португальские военные корабли, часть из которых французы заставили выброситься на берег, началась осада ворот португальской части Южной Америки – Рио-де Жанейро.

Стремительный натиск

13 сентября 1711 года Дюгэ-Труэн приказал шевалье де Бовэ погрузить большую часть войск на фрегаты «Амазон», «Эгль», «Астрэ» и «Конкорд» и захватить четыре португальских торговых судна, замеченные около места предполагаемой высадки. Испытывая сильную нехватку в пресной воде, корсары были заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее захватить Рио-де-Жанейро.

Утром 14 сентября, после трёхдневной бомбардировки, на берег высадились 2200 французских солдат и около 800 моряков. Дюгэ-Труэн решил атаковать город с суши – через укрепления монастыря бенедиктинцев. Командовать авангардом корсар поставил де Гойона, арьергардом – де Курсерака, центр оставил под своим командованием, выделив отдельный отряд в 100 человек под началом де Бовэ.

У подножия горы французы разместили полевую батарею из четырёх малых мортир и двадцати корабельных орудий. Для того чтобы корабельные пушки могли стрелять с большим возвышением, Дюгэ-Труэн воспользовался изобретением де Бовэ, которое представляло собой подобие сундука с прорезями и ступеньками, на которые подкладывались деревянные плошки.

При поддержке артиллерии Гойон и Курсерак захватили господствующие над монастырём высоты. После этого совместной атакой монастырь бенедиктинцев был взят. Особенно помог французам очень точный артиллерийский огонь с кораблей. Войска Дюгэ-Труэна вплотную подошли к городу.

Губернатор Рио-де-Жанейро Антонио де Альбукерке был ошарашен: он не ожидал от корсаров такой прыти. Прошло всего 4 дня, а французы уже захватили все предмостные укрепления и готовятся штурмовать город! Потери у португальцев были невелики (на 15 сентября – около 120 человек убитыми, и 200 – попавшими в плен), но дух их серьёзно пошатнулся.

Город уже обстреливался с трёх сторон: с кораблей, с батарей острова Чеврес и с высот монастыря бенедиктинцев. Португальцы пытались контратаковать, проведя отряд в 150 человек через лес и болото, расположенные у подножия епископского замка, но были отброшены картечным огнём и контратакой отряда мессира де Бовэ.

16 сентября Дюгэ-Труэн высадил десант на полуострове. Два из трёх португальских кораблей, выбросившихся на мель пятью днями ранее, французы подожгли калёными ядрами и уничтожили. Напротив форта Санта-Круз была установлена батарея из 10 орудий.

Ночью португальцы попытались контратаковать, но добились лишь уничтожения некоторых складов сахарного тростника, пороха и ядер, а кроме того, подожгли свои оставшиеся корабли, дабы те не достались французам.

17 сентября в результате авантюры нормандца дю Букажа корсары смогли освободить четырёх матросов из отряда дю Клерка. От них они узнали много нового об обороне города.

Развязка

Тем временем португальцы, похоже, решили всерьёз взяться за воинственных пришельцев. С подножия горы защитники города пустили отару овец, при этом в лесу укрылось 50 их самых лучших стрелков. Французский сержант и два матроса, побежавшие к скоту, были хладнокровно перестреляны. Португальцы внезапно атаковали пост господина де Лиеста, который понёс большие потери (около 30 человек было убито, а 20 — ранено), но устоял. На помощь де Лиесту подошли отряды де Гойона и Дюгэ-Труэна. 200 гренадёров напали на португальцев с тыла, и все они были перебиты.

Вечером защитники Рио попытались отыграться. Из города вышел практически весь гарнизон – 900 солдат и 600 человек милиции, которые атаковали отряд из 1000 французов под командованием де Гойона. Корсары укрылись за рогатками и ретраншементами, организовав прицельный ружейный огонь. В результате португальцы понесли огромные потери и, не дойдя до французских окопов, обратились в бегство. На поле осталось лежать 800 защитников города.

19 сентября на острове Червес было установлено ещё 5 мортир и 20 пушек калибром 24 фунта. Дюгэ-Труэн приказал новой батарее стрелять в стены форта Виганьон и попытаться пробить брешь. Одновременно корсар предпринял попытку дипломатическим путём решить проблему: он отослал де Альбукерке письмо, в котором предлагал почётную сдачу, грозя в противном случае уничтожить город «в пух и прах».

Губернатор ответил, что без приказа короля он не имеет права сдать город, а на упрёки в плохом отношении к захваченным в плен корсарам дю Клерка отвечал, что только недостаток хлеба в самом городе создал трудности в их содержании. Де Альбукерке обращал внимание Дюгэ-Труэна на то, что он не приказал расстрелять этих «600 пленных пиратов, хотя они приплыли так далеко только лишь из склонности к грабежу и убийству».

Корсар стал готовиться к решающему штурму. «Бриллиант» и «Марс» подошли к форту Сан-Жуан и открыли ураганный огонь по укреплениям португальцев. Ночью ядро, выпущенное самим Дюгэ-Труэном из пушки, расположенной на «Бриллианте», послужило сигналом штурма. Его отряд начал атаку со стороны ворот Консепсьон, Гойон со своими солдатами одновременно выдвинулся от монастыря бенедиктинцев. С моря корсаров поддерживали 5 линейных кораблей, обрушивших град ядер на укрепления города.

Шевалье де Курсерак пошёл в лобовую атаку на монастырь иезуитов и в отчаянной схватке захватил его. Сразу же в бойницах были развернуты лёгкие пушки, которые начали обстрел укреплений города с суши. Отряды Гойона и Дюгэ-Труэна ворвались в город практически одновременно. Попытки мародёрств и реквизиций были сурово пресечены командованием французов. К примеру, 10 человек были расстреляны на месте только за то, что покинули колонну и попытались ворваться в богато украшенную церковь.

Защитники в полнейшем беспорядке отступили в форты Санта-Крус, Сан-Жуан и Виганьон. Французы заложили мины под стены бастионов и взрывом обрушили одну из секций. 23 сентября на укреплениях португальцев взвился белый флаг. Одновременно крепости заволокло дымом – португальцы сжигали магазины и склады.

Большая добыча

Антонио де Альбукерке и Дюгэ-Труэн определяли сумму выкупа. Для устрашения корсар послал в предместья три отряда, которые разграбили и сожгли частные дома. Корсар наложил на губернатора выкуп – 600 000 крузейро, которые были подготовлены для отправки в Португалию. На торговцев была наложена дань по 1000 крузейро с каждого.

11 октября, когда погрузка сокровищ на корабли была в самом разгаре, под Рио-де-Жанейро появился португальский отряд в составе трёх полков ландмилиции (причём половина солдат в их составе была конными) и 6000 вооружённых негров. Но эти силы встали лагерем перед городом и не делали никаких попыток штурма.

Тем временем корсары загрузили на транспорты все запасы сахара и около 600 бочонков рома. Несколько повреждённых судов Дюгэ-Труэн продал португальцам, причём заставил заплатить за них, как за новые.

Были полностью ограблены все церкви и монастыри, французы вывезли всё столовое серебро, церковную утварь, из икон были вынуты драгоценные камни. В трюмы кораблей загрузили и «живой» товар – около 3000 негров, использовавшихся на плантациях рядом с Рио. Из тюрем были освобождены 4 французских офицера и 500 солдат, попавших в плен вместе с дю Клерком. Если судить по этой информации, видно, что португальцы не устроили никакой расправы с военнопленными, и обращение с ними вряд ли можно было назвать «бесчеловечным».

13 октября французская эскадра вышла из города. Предприятие увенчалось совершеннейшим успехом. Единственное, что беспокоило Дюгэ-Труэна – это малые запасы продовольствия. К сожалению, в Рио продовольственные склады оказались пустыми, а часть их португальцы успели сжечь.

Для того, чтобы как-то решить эту проблему, фрегат «Эгль» и несколько захваченных португальских транспортов с грузом сахара отправились во Францию через Карибское море с целью пополнить запасы провизии на Мартинике. 20 декабря экспедиция пересекла экватор, а 29 января 1712 года корабли были уже в районе Азорских островов. Переход не был простым: во время сильного шторма погиб 74-пушечный «Ли», один из лучших кораблей в эскадре. Буря раскидала корсаров по безбрежному океану.

6 февраля на рейд Бреста вошли «Бриллиант», «Беллон», «Аргонот», «Амазон» и «Астрэ». Через два дня появились потерявшиеся «Ашиль» и «Глорье». «Марс» отнесло к югу и, совершив заход в Ла Корунью для неотложного ремонта, он в конце февраля появился на рейде Порт-Луи. «Эгль», также попавший в большой шторм, сумел-таки доползти до Кайены, где его товары и пушки были перегружены на одно из транспортных судов, а сам фрегат пустили на слом.

«Маньяэм» и «Фидель» пропали без следа, а с ними 1200 матросов и много отличных офицеров, среди которых стоит отдельно выделить героя штурма Рио шевалье де Курсерака. На этих двух кораблях было загружено 600 тысяч ливров в золотой и серебряной монете, а также 500 ящиков сахара.

Тем не менее, рейд увенчался потрясающим успехом: 6139 матросов и солдат на 17 кораблях с 738 орудиями захватили сильно укреплённый город с гарнизоном из полутора тысяч солдат и трёх тысяч человек милиции. Потери португальцев составили 2000 человек убитыми, потери французов – 340 солдат и матросов, не считая погибших при переходе на «Ли», «Маньяэм» и «Фидэль».

Денежный вопрос

Если бы в этом деле не фигурировала денежная составляющая, можно было бы закончить рассказ о захвате Рио-де-Жанейро и рассыпаться в похвалах военным талантам Рене Дюгэ-Труэна. Однако, поскольку эта экспедиция была в равной степени как военной, так и коммерческой, от вопроса о деньгах никуда не деться.

По соглашению с пайщиками (в число которых входил и король) инвесторы оплачивали корсару потерю кораблей из своего кармана. Поскольку потерянные линкоры принадлежали Французскому королевству (сиречь — королю), то потерю этих кораблей оплачивать должен был он. Если негоцианты из Сен-Мало, Бреста и Шербура получили по 92 процента прибыли на вложенные деньги (а общая сумма призов оценивалась в 4 миллиона фунтов стерлингов серебром), то королю из этих денег были отчислены жалкие 300 тысяч ливров. При этом даже каждый матрос, участвовавший в экспедиции, получил по 100 пиастров (около 1300 ливров).

Таким образом, неслыханные богатства, обещанные Дюгэ-Труэном Людовику, оказались мифом. Спас удачливого корсара морской министр Франции мсье Жером Поншантрэн. Дело в том, что семейство Поншантрэнов было инициатором перехода флота Франции к крейсерской войне. Поскольку в водах Ла-Манша каперы свою битву проиграли, министру как воздух нужна была какая-либо победа корсарских эскадр. Дюгэ-Труэн, взяв Рио-де-Жанейро, укрепил позиции Поншантрэна при дворе, и морскому министру было жизненно необходимо возвести корсара в ранг героя нации.

В апреле Людовик принял Рене Дюгэ-Труэна в Версале. Поншантрэн представил авантюриста в самом выгодном свете, и Луи, столь же честолюбивый, сколь и жадный, был восхищён успехами французов в таком опасном предприятии. Дюгэ-Труэну был пожалован пожизненный пенсион в 2000 ливров, а в 1715 году он получил звание адмирала корсаров Сен-Мало.

Заключение

Рейд Дюгэ-Труэна на Рио относится к разряду немыслимых подвигов, невыполнимых заданий. Атаковать сильнейшую морскую крепость, вооружённую более чем тремястами крупными орудиями, имеющую сильный гарнизон и флот из трёх линейных кораблей и четырёх фрегатов – «на сие действительно токмо французы способны»! Тем более удивительно, что Дюгэ-Труэн решил эту невыполнимую задачу, уверенно атаковал и всего за 12 дней взял твердыню португальской Бразилии.

Напомню, что англичане только хитростью смогли взять значительно хуже защищённый Гибралтар, испанский гарнизон в Порт-Магоне сдался без боя, а Кадис и Барселона, готовые к обороне, крепко дали по зубам «владыкам морей». Можно смело утверждать, что французы имели целую плеяду отличных флотоводцев и генералов, умеющих проводить десантные операции даже на огромном удалении от Метрополии.

Но если говорить о политическом аспекте данного предприятия, то ничего хорошего сказать об авантюре Дюгэ-Труэна не получится. Взятие Рио вдрызг рассорило Португалию с Францией. На мирном конгрессе в Утрехте, собранном в 1712 году, Португалия оказалась одной из самых непримиримых сторон, требуя от Франции территориальных уступок для своих союзников и больших денежных контрибуций. Только вмешательство Англии, склонной к миру, смогло утихомирить претензии Португалии.