«Заяц с янтарными глазами» и другие лучшие книги об импрессионизме

Сислей, Кайботт, Базиль, Берта Моризо и даже Камиль Писсарро своих русскоязычных биографий и вовсе не дождались. Остальные художники — уже много лет в статусе исследованных по умолчанию. Поэтому мы выбрали 5 лучших книг, написанных в разных жанрах, в разное время, с разными исследовательскими целями — чтобы вы могли подойти к импрессионизму с любой удобной стороны и по-настоящему во всем разобраться.

Библия: Джон Ревалд. «История импрессионизма»

На обложках разных изданий книги Ревалда использовались разные картины. Но всюду главный — Моне. Слева направо: Огюст Ренуар, «Клод Моне, пишущий картину в своем саду в Аржантёе«; Клод Моне — «Улица Сен-Дени, праздник 30 июня 1878» и «Дама в саду Сент-Адресс».

Автор: Прошло всего 6 лет после смерти последнего французского художника-импрессиониста, Клода Моне, когда Джон Ревалд закончил Сорбонну и написал диссертацию. Его научная работа была посвящена дружбе Сезанна и Золя. Ревалд стал первым в мире пожизненным исследователем импрессионизма и постимпрессионизма, редактором впервые издаваемых писем Сезанна, Писсарро, Гогена, рисунков Ренуара, скульптур Дега, автором нескольких биографий. Он сделал фотографии тех мест в Эксе, где писал самые известные и важные работы Сезанн, он сохранил студию художника и принимал участие в создании там музея, наконец, он похоронен в рядом с Сезанном и в честь него названа площадь в Эксе.

Книга: Даже если вы перечитали современные биографии всех художников импрессионистов, по тому — на каждого, «История импрессионизма» Ревалда останется актуальной при любом объеме знаний. Он создал стройную, насыщенную (головокружительную в количестве собранной информации) биографию целого художественного направления. Книга охватывает строго отчерченный период: с дня, когда импрессионизм родился, до дня, когда импрессионизм умер. То есть от первой до восьмой (последней) выставки «Анонимного общества художников, скульпторов и граверов». Время в книге течет правильно, продвигаясь от одного события к другому. У Ревалда легко увидеть, как нищал Моне, в то время, как Мане проводил лето в Монжероне и брюзжал на Салон, а Ренуар знакомил Шоке с Сезанном. Ревалд обещает читателю «полный отчет» о зарождении и развитии направления — и обещание выполняет.

Самое ценное: а точнее, бесценное в книге-эпопее «История импрессионизма» — это объективный, тактичный и бесстрастный взгляд. У Ревалда нет центральной фигуры, как это бывает в частных биографиях, вокруг которой вертится повествование, нет попыток кого-то оправдать или выставить в лучшем свете.

Цитата: «Открытие состоялось 15 апреля 1874 года. Выставка должна была продолжаться один месяц, открыта она была с десяти до шести и, что тоже было нововведением, — с восьми до десяти вечера. Входная плата составляла один франк, каталоги продавались по пятидесяти сантимов. Вначале выставка, видимо, хорошо посещалась, но публика ходила туда главным образом посмеяться. Кто-то пустил анекдот, что метод этих художников состоит в том, что пистолет заряжается несколькими тюбиками краски, после чего из него стреляют в холст и завершают работу над картиной подписью».

Недостатки: методичный, дотошный Ревалд иногда вызывает приступы зевоты скупым перечислением уже подзабытых художников, литераторов, критиков, имена которых в общей картине импрессионистского мира важны. Истории притормаживают и замедляются, когда нужно указать список картин, участвовавших в какой-то из выставок. Но статус первооткрывателя оправдывает Ревалда в этом суховатом исследовательском занудстве: нужно понимать, что на момент написания книги все это произносилось впервые.

Автор: Жан-Поль Креспель — прежде всего журналист, который писал об искусстве для нескольких популярных французских газет. И его книги о повседневной жизни Монмартра и Монпарнаса в начале ХХ века, о жизни импрессионистов построены как раз в духе журналистского расследования.

Книга: Жан-Поль Креспель выбирает произвольные хронологические рамки для книги — начинает с Салона отверженных в 1863 году, где перед публикой впервые появился скандальный «Завтрак на траве» Эдуара Мане, а заканчивает смертью того же Мане. Но точные даты и историческая последовательность Креспеля не волнуют — он иначе организовывает пространство книги. Ему интересней отмечать на карте Франции и мира те места, где побывали импрессионисты, рыться в их меню, счетах и гардеробных, подслушивать разговоры за дружескими посиделками. Какими были театральные постановки и балы в мастерской Глейра, где учились молодые Моне, Ренуар и Базиль? Сколько действительно получал «вечно нищий» Моне по сравнению с простым служащим или с врачом? И даже кем был знаменитый фотограф Надар, щедро предоставивший студию для первой выставки импрессионистов? Ну, а заодно, какая из любовниц Мане оказалась фригидной, кто из художников сам был импотентом, а чья любовь была действительно платонической.

Самое ценное: книга абсолютно оправдывает заявленную в названии задачу — никакого искусствоведческого занудства, только живые истории, эмоции и бытовые привычки, удачно упакованные в тематические разделы.

Цитата: «Ренуар, человек покладистый и весьма доброжелательный, ненавидел Гогена — и как человека, и как художника. Узнав о его отъезде на Таити, он заметил: „С таким же успехом можно заниматься живописью в квартале Батиньоль“. Сезанн хотя и любил Ренуара, но все-таки не мог снести непочтительные высказывания друга о банкирах во время их совместного пребывания в Жа-де-Буффан. Это было равносильно разговору о веревке в доме повешенного. Ну, а Ван Гога недолюбливали оба, и именно Сезанн убедил Воллара побыстрее отделаться от имеющейся у того коллекции картин гениального голландца!»

Недостатки: фамильярность и сомнительная осведомленность в интимных мыслях и причинах поступков художников. Эта писательская легкость, тем не менее, оказывается простительной и временами даже забавной.

Идеальная биография: Жан Ренуар. «Ренуар»

На обложках — картины Огюста Ренуара, «Автопортрет», «Сад на улице Корто на Монмартре» (фрагмент) и «Завтрак в ресторане Фурнез» (фрагмент с автопортретом художника).

Автор: Жан Ренуар — тот самый длинноволосый мальчик, который шьет платье верблюду, рисует, играет и просто позирует для многих картин отца. Любимая модель Ренуара с золотыми волосами, мальчик, который вырос и женился на юной натурщице отца. Про это несколько лет назад сняли фильм во Франции. Сам Жан Ренуар — из тех редких детей, которые не уступают родителям в одаренности, заслуженной славе и признании. Он входит в пятерку лучших режиссеров мира, а две его работы — в сотню фильмов с тем же монументальным охватом — «всех времен и народов». В 1975 году Ренуар получил почетную премию Оскар за вклад в киноискусство.

Книга: Тот редкий случай, когда человек, обладающий бесценным личным объемом информации о художнике, еще и прекрасный рассказчик, умеющий эту информацию систематизировать, срежиссировать. Несколько страниц с описанием случившихся в мире перемен от рождения Ренуара и до его старости, способны заменить всю книгу Креспеля о повседневной жизни. Разговоры о живописи, женщинах, странах, жизненной философии, которые Жан слышал от отца лично, переплетаются с историями других художников, рядом с которыми автор рос.

Самое ценное: Огюст Ренуар написан с такого близкого расстояния, что после книги остается впечатление личного знакомства.

Цитата: «Вот перечень некоторых вещей, относимых им безоговорочно к категории „бедных“: ярко-зеленые, подстриженные английские газоны, белый хлеб, натертые полы, все предметы из каучука; статуи и здания из каррарского мрамора, „пригодного только для кладбищ“; мясо, тушеное на сковороде; соусы с мукой; красители для стряпни; бутафорские камины, выкрашенные черным лаком; нарезанный хлеб (он любил его ломать); фрукты, очищенные ножом со стальным лезвием (он требовал серебряного); бульон, с которого не удален жир; дешевенькое вино в бутылке с красочным ярлыком и громким названием; лакеи, подающие в белых перчатках, чтобы спрятать грязные руки; чехлы, покрывающие мебель, и того более — люстры; щетки для хлебных крошек; книги, резюмирующие писателя или научный вопрос или излагающие историю искусства в нескольких главах, и заодно — иллюстрированные и периодические журналы, тротуары и дома из бетона; асфальт на улицах; литые предметы; простыни с набойкой; центральное отопление, иначе говоря — „ровное тепло“; к этому разряду он относил смешанные вина; предметы серийного производства; готовую одежду; муляжи на потолках и карнизах; проволочные сетки; животных, стандартизованных рациональными методами выведения; людей, стандартизованных обучением и воспитанием».

Недостатки: В книге Жана Ренуара вы не найдете ни слова о полуподтвержденных романах, влюбленностях, флиртах его отца, о непопулярных антисемитских взглядах художника. Это биография, написанная восхищенным, умным, чутким и деликатным сыном.

Новый взгляд: Алекс Данчев. «Сезанн. Жизнь»

Автопортреты Сезанна с обложек книги Данчева

Автор: Алекс Данчев — британский историк, профессор, офицер, переводчик. Сферы его интересов — это международные отношения, политическая аналитика и искусство. В системе координат Данчева как раз искусство и художники — те фигуры, которые влияют на ход мировой истории.

Книга: Сезанна нельзя причислять к импрессионистам, он всегда отличался, писал скорее параллельно, чем вместе. Но при этом книга «Сезанн. Жизнь» — абсолютный must reed для импрессионистской подборки. Это насыщенная книга, скроенная очень современно, для читателя, который привык ворочать огромными объемами информации, по ходу чтения их систематизировать и сразу подыскивать место для постоянного применения. Тонкое и внятное искусствоведение с привлечением позднейших реакций, толкований, точек зрения. Бережная сортировка личных разговоров и писем Сезанна. От такого концентрированного рассказа слегка кружится голова, работа автора кажется нечеловеческой, но образ нового Сезанна, интеллектуала, философа, мудреца — награда за информационное головокружение.

Самое ценное: аккуратное разоблачение хрестоматийного образа Сезанна, варвара, грубияна и истерика, и взамен — новый Сезанн, чуткий, эрудированный, чувствительный, принципиальный.

Цитата: «Сезанн и Писсарро раскрывали друг другу ту самую истину живопи¬си. И оба знали, что это особая привилегия. Десять лет новый Феокрит пытался завлечь Гесиода в край своих муз, к горе, которую он сделал своей. Писсарро был неколебим. Видимо, для Сезанна это стало горьким разочарованием. Отношения не сошли на нет, но продолжались на расстоянии, прерываясь лишь ненадолго. Вольно или невольно, дальше Сезанн прокладывал свой путь один. Начали проступать контуры его особой судьбы».

Недостатки: Данчев почти всегда мастерски выстраивает исторические и мировоззренческие параллели между жизнью Сезанна и других известных личностей. Но если поиск точек соприкосновения Сезанна и Флобера оправдан, то, например, объяснение отношений Сезанна с отцом через похожую историю Франца Кафки выглядит неоправданным.

Читайте также: Золотые слова Поля Сезанна: художник о темпераменте, гордости, почестях, глазах и интеллекте

Семейная история: Эдмунд де Вааль. «Заяц с янтарными глазами»

Автор: Эдмунд де Вааль — английский художник-керамист, у которого титулы, выставки, имя, какое-то глубочайшее погружение в философию собственной профессии. Он, страшно сказать, кавалер ордена Британской империи, но упрямо называет себя гончаром. Вааль написал всего одну книгу, не претендуя на славу историка, искусствоведа, литератора, но стал героем всех британских газет, пишущих о литературе и искусстве.

Книга: Эдмунд де Вааль создал стройную книгу-путешествие, следуя за своим любимым зайцем с янтарными глазами и другими фигурками-нэцке, которые достались ему от двоюродного дедушки, а до этого лет 150 переезжали от одного к другому члену династии Эфрусси. Забросив на два года гончарный круг, каждый день Эдмунд кладет в карман одну из 264 старинных японских фигурок — и отправляется искать бывшие особняки своих прадедов, архивные издания в европейских библиотеках, людей, которые что-то помнят. Это книга о Японии и поголовной моде на все японское в Париже XIX века, о банкирах, свадьбах, о маленьких подвигах забытых уже людей, об огромной еврейской трагедии в Вене в середине века XX и об отчаянии. Баланс остроумия, восхищения, исследовательского азарта, красноречия и точности делает «Зайца…» идеальной книгой об одной семье, нескольких эпохах, искусстве, войне, восточной философии.

На картине Ренуара «Завтрак гребцов» присутствует один из самых знаменитых Эфрусси, Шарль — меценат, критик, искусствовед, ставший прототипом Свана из романа Марселя Пруста. Мужчина в цилиндре — это Шарль Эфрусси.

Раскручивая клубки жизненных связей, переплетения личных историй и всемирных трагедий, Вааль отыскивает следы людей, изображенных на картинах импрессионистов. Девочка в голубом с картины Ренуара была депортирована немцами и погибла в Освенциме.

Самое ценное: герои книги и члены семьи Эдмунда де Вааля достигали в своих делах таких высот и попадали в такие исторические водовороты, что жизнь каждого тянет на отдельный роман. Но трогательные, смешные, героические истории людей, городов, народов автор умудряется находить даже за пределами своей семьи и сплетать их в живой, движущийся организм.

Цитата: «Протолкавшись через толпу студентов, я оказываюсь на Рингштрассе. Там хотя бы можно двигаться, можно дышать. Правда, это настолько тщеславная, имперская по своему размаху улица, что от нее голова идет кругом. Она настолько огромна, что, когда ее только построили, критик заявил, что она породила совершенно новый вид невроза — агорафобию. Какой умный ход со стороны венцев: они изобрели для своего нового города особую, дотоле неведомую фобию!»

Недостатки: разве что один — это книга не вполне об импрессионизме. Прочитать только «импрессионистскую» часть (она как раз первая) конечно можно, но для этого придется сразу же избавляться от книги, дарить ее, увозить на дачу — иначе остановиться будет трудно.