Как Надежда Ламанова одевала дореволюционных светских львиц и простых советских женщин

Покорить Париж

Выездом в Париж в 1925 году Лиля Брик, скандальная возлюбленная Маяковского, была взволнована. Ей и её сестре предстояло выполнить ответственное поручение: по всему Парижу ходить в невиданных нарядах, сшитых из полотенец, скатёрок, случайных обрезков и обрывков тканей самого невзыскательного происхождения. Такова была, как сейчас бы сказали, рекламная поддержка модной коллекции, которую СССР представлял на Всемирной выставке в Париже.

Коллекцию подготовили две звезды российского и советского искусства, одна — уже признанная легендой, другая -на пороге такого признания: Надежда Ламанова и Вера Мухина. Та самая Мухина, которую сейчас вспоминают по «Рабочему и колхознице», и та самая Ламанова, чьё имя с волнением произносили дамы при российском императорском дворе. Только теперь Ламановой пришлось поработать не с шелками и бархатами, а с тем, что можно было достать из сундуков и буфетов, добыть на толкучке или по знакомым, сочинить на коленке.

Что же, такого материала, с которым не могла бы справиться Надежда Петровна, для неё просто не было. Тончайшие, капризнейшие ткани некогда превращались под её руками в удивительные наряды. Теперь она создавала ультрамодные платья и притягивающие взгляд аксессуары из самых невзыскательных материалов, ещё и найдя способ их обыграть: сочинив стиль, который сейчас бы назвали «этно», с опорой на русскую деревню и её узоры. Стиль заставлял по‑новому играть бусы из дерева и засохшего хлебного мякиша, грубоватость ткани, грубоватые контрасты цвета вместо переливов или звонкой цветовой игры.

Коллекция произвела настоящий фурор. Мухина с Ламановой получили награду, а Европа на некоторое время заболела этникой в русском стиле.

Стриженая, гордая, картёжница

Портрет работы В. А. Серова, 1911 г.

В рождении и детстве Надежды Ламановой будущего в модной индустрии, да и вообще занятий искусством любого рода не предвещало ничто. Она родилась в деревне под Нижним Новгородом, в семье обедневшего дворянина, полковника Ламанова. На дворе был 1861 год. Отмена крепостного права, нигилистки с короткими причёсками отказываются от предрассудков о всякой там любви и изучают химию, отпечатан первый номер журнала «Вокруг света». Родилась девочка Надя, названная в честь мамы.

В должное время девочку Надю отправили учиться в один из институтов для девиц, то есть — в закрытую школу. Отучившись обязательные семь лет, Надя взяла ещё год, восьмой, чтобы получить верную профессию — после восьми лет школы девушкам дозволялось преподавать. Со свидетельством о праве обучать в сельских классах географии Надежда Ламанова вышла в большой мир и поняла, что хочет чего угодно, только не назад в деревню.

Надя отправилась покорять Москву. Санкт-Петербург покорять было бы куда амбициознее, но Ламанова решила для начала довольствоваться малым.

Она скоропалительно вышла замуж за мужчину по фамилии Андруцкий и поступила учиться в Московскую школу кройки и шитья Ольги Суворовой. Увы, семейная жизнь быстро завершилась трагедией: муж умер в объятьях Надежды. С кройкой вышло удачнее. Для кройки Надежда была буквально рождена.

Держалась в компаниях Ламанова независимо, с лёгким вызовом. Стриглась коротко, как одна из тех отчаянных русских студенток, которые штурмовали университеты Европы, отлично играла в карты, в качестве тоста всегда говорила: «Ну, братцы, выпьем!» Представить, что удивительно скоро она будет вращаться в кругах, где к платьям надевают семейные бриллианты, и творить для княгинь элегантнейшие наряды, было невозможно.

Скульптору шить необязательно

Ламанова набрала клиенток, ещё работая закройщицей в чужой мастерской. Кроила она прямо на посетительнице, вертела её туда и сюда, втыкая в наверченные куски материи иголки. Клиентка, которая соглашалась терпеть такой неудобство, была обязательно вознаграждена: она получала платье, которое сидело идеально, заставляя выглядеть прекрасно даже фигуры, от идеала далёкие.

Только снимать эскиз платья надо было очень осторожно: если булавки выпадут — начинай всё сначала. Вылезание клиентки из эскиза было отдельным ритуалом, во время которого порой не дышали. Шить выкроенное Ламанова не умела, да и не считала нужным уметь. Для этого есть швеи.

А она — скульптор. Она ваяет Афродит.

Вскоре Надежда Петровна вышла замуж за потрясаще красивого актёра Каютова, открыла собственную мастерскую и стала брать за платье больше полусотни рублей. Постепенно её представили ко двору, и именами клиенток стало можно сиять не хуже, чем фамильными бриллиантами.

Специально под мастерскую Ламанова выкупила место на Тверском бульваре и заказала дом. В этом доме сейчас расположена информационное агентство ТАСС. Завела квартиру в Париже, чтобы ездить за закупками и знакомиться с находками ведущих модельеров. Переняла из Парижа моду на отрицание корсетов и стала делать элегантнейшие платья-рубашки. По выходным зимой ездила на личном авто в лес, кататься на лыжах для моциона.

Жизнь её не обтесала: стричься под мальчика она перестала, но продолжала славиться грубоватой манерой общаться, авторитарностью, заносчивостью… В общем, ни одного лестного слова про её характер не находилось. И мало кто знал, что грубая, надменная, жадная до денег (бешеные цены на каждое платье!) Надежда Ламанова на деле воспитывает и обучает профессии несколько десятков детей, помогает знакомым женщинам в нужде работой — и вовсе не за копейки, тратит свои бешеные деньги с заказов на благотворительность. Ей когда-то и самой в Москве удалось удержаться благодаря чужой благотворительности.

Жизнь после революции

Революция изменила всё очень круто. И Надежду Ламанову, и её мужа в 1919 году арестовали. Только благодаря жене Горького Надежда Петровна вернулась на свободу. Каютову предстояло мыкаться по тюрьмам и лагерям вплоть до самого своего расстрела.

Мастерская сократилась до трёх человек, включая саму Ламанову. А отбоя в заказах, между тем, не было. Жёны и любовницы НЭПманов, видные актрисы, постановщики фильмов и театральных пьес. В легендарных «Цирке», «Аэлите», «Александре Невском» и «Иване Грозном» — её костюмы.

В двадцатых вызовы времени не на шутку заинтересовали Ламанову. Вместе с Мухиной она разработала уникальное пособие для советских модниц: выкройки платьев и верхней одежды актуальнейшего кроя из того, что почти каждая может достать. В ход предлагалось пустить головной платок, старую солдатскую шинель, владимирские расшитые полотенца

Одежда, разработанная Ламановой и Мухиной, отлично выглядела и удобно сидела. К сожалению, она не пошла в массовое производство. Художницам пришлось довольствоваться фурором в Париже — а ведь они искренне творили для своих, советских, живых женщин и девушек…

В 1926 году Надежда Петровна получила от Всекопромсоюза на создание новой коллекции этно, представляющей культуру народов Севера — но и эта коллекция стала исключительно экспортной.

После Парижа и отмены новой экономической политики Ламанова полностью сосредоточилась на своей работе во МХАТ. Её умение создавать выразительные, глядящиеся и богатыми, и пышными наряды из почти ничего позволило сделать незабываемые постановки «Женитьбы Фигаро» и «Принцессы Турандот». Этому искусству она обучала и молодых костюмеров.

Великая Отечественная война сделала то, что не смогли никакие другие повороты в её жизни. Она сломала Ламанову.

Вернее будет сказать, сломало её предательство театра, которому она отдала много лет. Весь театр эвакуировали — без неё. Надежде Петровне даже не подумали сообщать про эвакуации. По скорбному совпадению она пришла к театру с сестрой в тот день, когда от театра отходили последние грузовики с артистами.

Сестра долго успокаивала Надежду Петровну, расписывала, как они уедут на дачу и замечательно там отсидятся. Две никому не нужные старухи — кто их побеспокоит? Но на следующий день им довелось снова идти мимо театра, и сердце Надежды Петровны не выдержало. Она упала замертво на глазах у сестры.

Надежду Ламанову похоронили на Ваганьковском кладбище. В её могиле сейчас покоится шесть человек. Её любимейший муж, расстрелянный в 1931 году. Она сама. Две её сестры. Дочь одной из сестёр. И их невестка.