Майя Булгакова на экране и за кадром: две жизни советской актрисы

«Любовник может предать, муж может предать, друзья могут предать, не предает только работа», — повторяла Майя Булгакова. Работой она была одержима даже больше, чем ожидалось от актрисы. Дома тоже отдыхать не умела — какое-то постоянное внутреннее беспокойство, вечная кипучая энергия, не утихающая ни на минутку, заставляло её вместо того, чтобы забраться с книжкой в угол дивана начищать всё вокруг. Не ради идеи, что унитаз — лицо хозяйки, а просто из невозможности ничего не делать.

При всём трудоголизме Булгаковой, при том, что после первой же маленькой кинороли о Майе заговорили как об актрисе очень талантливой, всю жизнь она играла эпизоды, роли второго плана. Один только раз взлетела в главной роли — в драме «Крылья», где надо было сыграть бывшую военную лётчицу, железную женщину, которую преследуют воспоминания о не вернувшихся из боя, в чьих глазах до сих пор стынет война. Как и все актрисы своего поколения, войну Булгакова играла особенно хорошо. Война в детстве сильно врезается в человека. После «Крыльев» ветераны останавливали Майю на улице: благодарили, обнимали со слезами на глазах.

Все режиссёры отмечали игру Булгаковой в «Крыльях» как гениальную — и продолжили приглашать на второй план. Просто очень уж необычной была у Майи Григорьевны внешность. На советском экране должна была блистать девушка, которую хоть сейчас на плакат. Вот интересно: в кино она почти всегда играла сложных женщин, одиноких, порой жёстких — а в жизни была лёгкая, весёлая, постоянно окружённая вниманием мужчин — её буквально отбивали друг у друга видные женихи.

Весенняя девочка

Майю назвали в честь месяца, когда она родилась, без лишних затей. На Руси месяц считался «маетным», не очень счастливым для свадеб и рождений, но Булгакова родилась в советской Украине — май был месяцем праздников. Майе повезло расти без забот, с улыбкой и песней — она петь очень любила, напевала за любой домашней работой, а когда повзрослела, её голос даже стали сравнивать с голосом Пиаф.

Война началась очень быстро после девятого дня рождения девочки Майи.

Отец был офицер. Он на фронт ушёл сразу. Следом ушёл старший брат Борис. Ещё до осени оба погибли, но Майя с мамой этого долго не знали: не всегда похоронки доходили в те годы до семей. От войны они уехали в Краматорск, к родне; мама пошла на завод, работать для фронта. Но вскоре и завод, и Булгаковых эвакуировали в Иркутск, в далёкую Сибирь, так непохожую на киевскую область, где Майя до того росла.

Жили вместе, как в Краматорске: Майя, мама, тётя, сестрёнка Валя, братишка Женя. Майя малышам была за старшую. Пока взрослые на работе, и обед сварит, и постирает, и носы всем вытрет. В школе училась хорошо, после школы с другими ребятами шла в госпиталь — развлекать бойцов песнями, помогать санитаркам и медсёстрам. «Иди в артистки, как вырастешь», говорили раненые. Майе мысль нравилась.

В положение эвакуированных в Иркутстке входили. Булгаковым дали участок — картошку выращивать на приварок. Дети летом ещё ходили гурьбой в тайгу, собирать ягоды, грибы — Майя быстро научилась у местных, что брать, а что оставить. Когда случилось несчастье и мать на работе надорвалась так, что не до работы уж было, Майе подыскали местечко — билетёршей в кинотеатре. Она взяла на себя и это. Вообще создаётся впечатление, что именно в годы войны, в поздние годы своего детства, Майя взяла такой разгон, что остановиться потом, разрешить себе отдохнуть, всю жизнь не могла. Но и не брать тот разгон не могла тоже — не выжили бы.

Оставалось научиться на любой работе напевать и найти, чему улыбнуться.

Едва закончилась война, Булгаковы поехали обратно в Краматорск: ведь их там будут искать мужчины, вернувшись с фронта… Но никто их там не искал. Пришлось налаживать новую жизнь, убрав в архивы обе старых, военную и довоенную. Майина мама вышла замуж. Майя закончила школу. Объявила, что едет в Москву. Во ВГИК!

Мать с отчимом пытались отговорить: с простецкой ли майкиной внешностью — в артистки? А если и в артистки, просто попробовать можно ведь — но зачем так далеко, за тридевять земель? Всё о твоём таланте и ближе скажут, хоть бы в Киеве. Но Майю переупрямить было невозможно. Собрала документы, вещи, поехала в Москву и… На экзамене еле давила из себя слова. Перепугалась. Переконфузилась. Взяли её чудом — председатель комиссии разглядел что-то в скуластом, необычном лице. Булгакова вошла в золотой курс, где учились Надежда Румянцева, Изольда Извицкая, Юрий Белов и другие имена разной — через много лет — звёздной величины.

Сердцеедка, играющая тихонь

Актриса Майя Булгакова в роли Надежды Петрухиной в фильме «Крылья».

После первого фильма карьера Булгаковой сделала поворот, которого не ожидали. Внезапно выступать она стала… с ансамблем Утёсова. Пела джаз. И как пела — на Всемирном фестивале молодежи и студентов в 1957 взяла серебряный приз! От голоса ли, от необычного лица, от улыбчивого взгляда — мужчины кругом теряли голову. После концерта Майе было не пройти. Но романы она предпочитала в своём, киношном, мире. Первый роман на съёмках крутила с Савелием Крамаровым. Первым мужем — так, ненадолго — стал для неё кинооператор Ниточкин. От него родилась старшая дочь.

Своих двух дочерей, Зину и Машу, Майя всю жизнь любила трепетно. Хотя приходилось их ради работы оставлять на нянь, стоило маме появиться дома, и девочки знали, что в зимний день их будут ждать не просто чистые колготки поутру, а согретые на батарее, не просто чистый галстук — а отглаженный. Все первые фрукты и овощи немедленно оказывались на столе, ягоды — почти обязательный был десерт летом. Если Майя была далеко, то обязательно звонила поговорить с детьми и по голосу могла почувствовать, если у них образовалась какая-то детская беда.

Первой большой любовью для Булгаковой стал Алексей Габрилович, молодой красавец, сын режиссёра Евгения Габриловича.

Алексей и Майя стали вместе жить. Когда позже будут писать, что Майя вышла замуж за режиссёра Габриловича-младшего, это будет лукавство: режиссёром он стал в её руках. Даже, можно сказать, в её ежовых рукавицах. И дарование к документальному кино она смогла рассмотреть, и сурово критиковала, оттачивая это дарование. Их союз, казалось, будет идеальным по крайней мере с точки творчества, но беременную второй уже дочерью Майю буквально увёл из семьи другой молодой режиссёр, тоже очень интересной внешности молодой человек, к тому же из обеспеченной семьи — сын директора «Мосфильма» Александр Сурин.

Потом и этот союз распался. Слишком Майя была популярна у мужчин, слишком характером была взрывной — такое сочетание трудно бывает перенести. Был потом английский балетмейстер Ричард Коллинз, на тринадцать лет младше — увидел Майю в ресторане и пропал. Пытался увезти её замуж в Британию, но Майя не хотела случайно превратиться в домохозяйку. Ведь сколько времени надо и язык освоить, и заново признания добиваться…

А вот за австрийского предпринимателя Петера Добиаса замуж пошла. Когда Петер увидел сорокашестилетнюю Майю, он был женат, с ребёнком — но потерял голову. Ездил следом за ней на гастроли, на съёмки. Она его посылала в магазин, как мальчишку на побегушках (наверное, и звала мальчишкой — он был младше); он носил за ней концертные платья, готовил любимые блюда, развёлся, бросил бизнес. Кто бы мог заподозрить такие страсти, глядя то на жёсткое, то на простецкое лицо Булгаковой в фильмах?

Они женились в конце концов, и Петер переехал в Москву. Наоборот для Майи быть не могло.

Петера Майя любила долго, до самой его смерти в июле 1994 года. Тосковала страшно; подругу пугала фразой: «Скоро с ним буду». А в октябре 1994 попала в аварию на автомобиле. Вместе с подругой ехала на концерт. Водитель не справился с управлением, врезался в столб. Подруга выжила. Булгакова умерла. Глядя на то, как умирали в девяностых другие советские кинозвёзды, даже язык не повернётся сказать, что смерть её была ужасна. Это была, похоже, та смерть, которую она хотела.