Что, если бы викинги были мирными

На рубеже первого и второго тысячелетий нашей эры все воевали со всеми. А скандинавов ещё и сама природа подталкивала к тому, чтобы брать в руки оружие. Край они населяли суровый и холодный. Отлично знали, что такое зима и как несладко приходится человеку в эту непростую пору. Каменистая и мёрзлая земля не была столь плодородна, как у южных соседей. Здесь не рос виноград, да и с пшеницей возникали сложности. Викинги достаточно быстро поняли, что проще брать нужные им ресурсы силой, нежели производить их. К тому же, Европа оказалась уж очень податлива.

Небольшие поселения, расположенные недалеко от моря, были попросту беззащитны. Викинги достаточно быстро сообразили, что и реки открывают им путь к куда более богатым землям. Даже самые сильные правители были не в состоянии оказать викингам достойное сопротивление. Альфред Великий, король Англии, потратил на борьбу со скандинавами почти всю жизнь, но не сказать, чтобы добился уверенной победы.

Кроме того, слабые правители готовы были сами отдать норманнам всё, что требовалось, и даже больше. Французский король Карл III Простоватый был вынужден откупиться от вождя викингов Роллона куском своего королевства — Нормандией. Впрочем, земли можно было и захватить. Примерно это произошло в начале 11-го века с Южной Италией, которая перешла под власть норманнов. Словом, трудно себе представить, чтобы викинги добровольно отказались от столь выгодного занятия и осели на родном полуострове.

И тем не менее довольно просто представить себе, что было бы, если бы викинги всё-таки сидели мирно, а не ходили по морям и не нападали на всё, что расположено близко от воды. Основные изменения коснулись бы Англии, которая очень сильно пострадала от враждебных действий датских и норвежских королей, а также их подданных. В истории этой страны не нашлось бы места ни Вильгельму Завоевателю, ни норманнскому вторжению. Как результат, Англией продолжали бы править саксы.

Вернёмся к Нормандии, которую Роллон получил в дар (то есть как откуп) от Карла III. Король Франции в обмен на территориальные уступки получил возможность спокойно спать по ночам. Викинги пару раз осаждали Париж, спускаясь по Сене. Жертвуя Нормандией, Карл покупал безопасность столицы, да и всех прочих своих владений. Формально Роллон становился вассалом короля и даже приносил тому соответствующую клятву. На деле же Нормандия прожила следующие 200 лет как независимое государство: собственные законы, налоги, армия.

Потомок Роллона Вильгельм, герцог Нормандский, известный нам как Вильгельм Завоеватель, чувствовал себя не вассалом французского короля Филиппа I, но самостоятельным монархом. Эту уверенность ему помогала подкрепить мощная армия, одна из самых боеспособных в Европе. Он имел королевские амбиции и возможность их реализовать. У обычного вассала французского монарха таких возможностей могло и не быть.

Битвы при Гастингсе в 1066 году не случилось бы, а Гарольд Годвинсон продолжил бы править Англией вместе со своими саксами. Как результат, английский язык был бы совсем другим, а в Лондоне не было бы знаменитого Тауэра. Впрочем, это, конечно, далеко не единственные из возможных последствий.

Совсем иной была бы и английская юридическая система, а вместе с ней и правовые механизмы всей Европы. Дело в том, что на протяжении многих лет в Англии существовала область под названием Данелаг. Это обширная территория в северо-восточной части острова, которая в 9-м веке оказалась под властью викингов. Господство над этими землями саксонские короли вернули себе лишь через несколько десятилетий.

При этом Данелаг сохранил скандинавскую правовую и социальную систему. Отсюда и название (Dane law, то есть датский закон). Удивительно, но правовая система этой области пережила не только возврат земель под саксонское владычество, но и норманнское завоевание. Более того, действовавшие тут законы стали потом общими для всей Англии, повлияв на судебную систему сначала Туманного Альбиона, а затем и остальной Европы. Как знать, был бы сейчас в Страсбурге Европейский суд по правам человека, если бы викинги не захватили северо-восток Англии тысячу с лишним лет назад.

Возможно, будь викинги более миролюбивы, то и крестовые походы прекратились бы, едва начавшись. Покорением Южной Италии занимались сыновья некоего Танкреда Отвиля, среди которых особенно выделялся Роберт Гвискар. Он был шестым сыном Танкреда, а в Италии объявился в 1046 году, после чего быстро навёл на Апеннинах свои порядки. Гвискар подчинил себе Сицилию, Апулию и Калабрию, а затем захватил и разграбил Рим. Амбиции его простирались достаточно далеко, а потому он очень скоро стал серьёзной угрозой для Византии. Константинополь оказался Роберту не по зубам, но вся Италия от Рима до Этны находилась под его властью.

Все эти обширные владения должен был унаследовать старший сын Роберта Боэмунд, но сыну этому страшно не повезло. Дело в том, что брак его родителей был аннулирован, что лишило сына законных прав на какие-либо земли, принадлежавшие отцу. Боэмунд сам отвоевал себе маленький город Тарент, но столь амбициозному человеку этого было мало. В 1097 году Боэмунд отправился в крестовый поход, чтобы любой ценой расширить свои владения. Этот умный, решительный, хитрый и до крайности жадный человек оказался ещё и самым мотивированным из вождей Первого крестового похода — самого удачного за двести лет существования этого движения. Он не собирался освобождать Гроб Господень, а его территориальные претензии обозначались чётко: или земли в Палестине, или нищета в Таренте.

Позднее Боэмунд стал князем Антиохии. Именно его талант, упрямство и стратегическое мышления протащили крестоносцев от Константинополя до границ Иерусалима. В конце концов, европейские рыцари не умерли с голоду под стенами Антиохии именно благодаря Боэмунду, который нашёл способ захватить этот город. Но Боэмунд не оказался бы ни в Палестине, ни на юге Италии, если бы викинги были миролюбивы и сидели в своей Скандинавии.

Что было бы на Руси? Рюрик, тот, что согласно «Повести временных лет» сел княжить в Новгороде, именуется многими историками не иначе как «полумифический». Потому что кем он был на самом деле и как оказался на Руси — большая загадка. Возможно, позвали, а, может быть, он Новгород завоевал. Гадать бессмысленно, но можно обратить внимание на другую особенность: звать к себе в руководство кого-то со стороны в Средние века было не принято.

Исключение составляли ситуации, когда приглашался дальний родственник умершего бездетным правителя. Но если уж новгородцы звали, то вряд ли абы кого. А ведь в те времена особенно ценилось умение хорошо воевать. То есть логично позвать в князья того, кто известен как неплохой полководец, амбициозен, но обделён владениями. А тот, кто сидит дома и разводит овец, едва ли имел бы такую славу. Так что, как знать, быть может, будь викинги более миролюбивы, и история нашей страны тоже пошла бы совсем другим путём.