Эмоциональные скульптуры Джила Брувеля о чувствах и переживаниях

Брувель родился в 1959 году в Австралии и вырос на юге Франции. Магазинная мастерская его отца стала классной комнатой, и Джил рано узнал о точности и трёхмерном дизайне, вырезая и создавая из дерева. В детстве будущий художник-скульптор выражал себя через рисунок и живопись, а в молодости его приняли в уважаемую мастерскую по реставрации произведений искусства, где он получил интенсивное практическое образование в области художественных приёмов и истории. Он начал посещать Соединенные Штаты в середине 1980-х, провёл своё первое американское персональное шоу в Лагуна-Бич, штат Калифорния в 1988 году и обосновался в этой стране в 1990 году.

Выросший на юге Франции, Джил погрузился в богатую культурную атмосферу Европы. Поддержанный и поощрённый его семьёй и учителями как молодой художник, Брувель был волен следовать и выражать своё видение. Переполненный безграничным чувством любопытства, самопознания и творческого влечения, он продолжает своё интеллектуальное и эмоциональное приключение, постоянно исследуя новые творческие методы и инструменты. Тщательно изученные истории искусства, художественные инструменты и методы, которые охватывают период в шесть столетий – всё это результаты, которые в итоге представляют собой сложные, интригующие художественные произведения, позволяющие окунуться в многогранный мир прекрасного.

Художественный процесс Брувеля состоит в том, чтобы начать с наблюдения, сбора и слияния ментальных, сенсорных и эмоциональных образов и впечатлений от самых маленьких до универсальных, которые он тщательно обрабатывает с течением времени, прежде чем даже прикоснуться к своим художественным инструментам: рисование карандашом, кистями или инструментами моделирования. К тому времени появилось ясное видение, направляющее художника к тому, для чего предназначено произведение. Поскольку он переводит это видение в материальную форму, он свободен от приверженности любому понятию товара или тренда. Следовательно, то, что он создаёт, всегда искренне и заставляет задуматься.

Брувель вежливо отказывается описывать свою работу, используя слова, оканчивающиеся на ism, не потому, что они классифицируют, а, возможно, потому, что они подразумевают, что его работа существует в определённых границах или что она каким-то образом завершила свою эволюцию. Его художественное путешествие началось ещё в детстве с большим интеллектом и перспективным творческим воображением, где он старательно пытался создавать то, что было близко его душе. Исполнитель, скульптор, творец, мечтатель, фантазёр, ремесленник, эстет − первые семь из многих прозвищ, которые приходят на ум при рассмотрении силы воли, что содержится в творчестве и разуме художника Джила Брувеля.

Работая безупречно между новыми художественными технологиями, которые он разрабатывает, и историческими практиками, в которых он хорошо разбирается, Брувель воплощает в себе современного человека эпохи Возрождения. Видения Брувеля коренятся в его обучении, но при этом они отдают «блеском» артистического революционера. Самые последние художественные коллекции Джила Брувеля включают в себя несколько серий работ, таких как: «Изгибая линии», «Поток» и «Кубизм», а также коллекцию функционального искусства, шахматные доски и его вызывающие воспоминания картины − всё это охватывает чувство медитативного спокойствия. Сильные, но плавные, произведения говорят о его окружении, его любви к красоте человеческой формы и его чувству геометрических экспериментов.

Этот органический разговор не только отражает потусторонний образ мыслящего художника, но и даёт представление о процветающем коммуникативном сотрудничестве с каждым произведением. Его команда помощников и друзей, кажется, интегрированы в его процесс, сохраняя при этом исключительный голос, который мог исходить только от самого Брувеля. Приспосабливаясь к окружающему его миру, творчество мастера, разойдясь по всему миру, украшает многие заведения.

Бесстрашный Брувель постоянно пытается расширить свои скульптурные серии в отдельные выпуски более провокационного характера, в котором есть преимущество истинного мастерства, позволяющего родить экстраординарные части, которые добавляют новую и непредвиденную сторону современного мира искусства, где возвышение формального эстетизма как нового пути для смелого решения, постепенно раскрывается в новых уникальных произведениях Джила: «Вариация может быть бесконечной. Любая возможность может быть там в любое время. Это не волшебство, но похоже на волшебство...

В тесной эмоциональной связи, где находится граница между внутренним и внешним, между мной и тобой? Как извилистая полоса Мёбиуса, которая образует бесконечный цикл, мощный поток энергии внутри и между нами движется свободно, не ограничиваясь такими понятиями, как кожа, пространство или время. «Never Ending» передаёт это внутреннее чувство цельности, а также чтит параллельные потоки, составляющие две разные, но переплетённые жизни. Эмоциональная скульптура Брувеля также намекает на то, что воспоминания или чувства, как пузыри в потоке времени, могут иногда собираться, как на груди женской фигуры, так иногда оставаться рассеянными. А что с глазами его, как открытые окна, что пристально приковали её? Можно представить, что в другой момент её глаза позволят его пристальному взгляду течь прямо сквозь него. Как говорит художник: «Имеет смысл, что мы смотрим друг на друга, чтобы увидеть самих себя». Тем не менее, ответы на каждый вопрос, вызванный работой, могут быть такими же плавными, как и сама пьеса. Если смотреть под разными углами, фигуры представляют совершенно разные аспекты их отношений, все существуют одновременно, все меняются с течением времени, и каждый из них истинен.

Ещё одно произведение Брувеля из серии «Flow» предлагает вариацию на тему человеческой слабости. Состоящая из «энергетических лент», которые стремятся охватить процесс вовлечения всех уровней бытия, чтобы быть полностью человеком, эта работа также предлагает зрителю статическую, отражающую поверхность, которая находится в ядре всей энергии и сложности, которые составляют индивидуальная психика. Таким образом, «Остатки моего зеркала» предполагают, что, возможно, истинное состояние наблюдения просто отражает прошлое, несмотря на очевидные лабиринтные черты существования. И, хотя зеркало − это просто инструмент, ищущий должен решать, как он или она будет его использовать. Будет ли зеркало создано для наблюдения и отражения или оно будет спроецировано в мир? Таким образом, эта скульптура пытается вызвать наши спонтанные, безусловные состояния ума и возможность неподвижности в центре, а также отражает непрерывный поток себя и психики.

Вдохновлённый движением, «Ветер», будь то на поверхности воды или в виде неровностей на песке, стремится сначала вызвать яркие ощущения, которые он производит на коже. С этой целью скульптура показывает ленты энергии, которые испытывает ищущая, её собственные нейронные структуры, которые в момент сосредоточенности и однонаправленности соответствуют вибрации ветра и окружающего мира. Таким образом, работа «Ветер» − это мгновение о том, чтобы быть в данный момент и интенсивно чувствовать этот момент с точки зрения того, чтобы быть заземлённым в мире. Скульптура предполагает нашу собственную восприимчивость через чувства и показывает нам, что текучесть, удовольствие и лёгкость приходят, когда мы позволяем себе жить в данный момент.

С тех пор он страстно преследовал органический всплеск художественного выражения через ряд сред и форм. Среди них: живопись, графитный карандаш, литьё из бронзы, функциональная мебель, смешанная техника, общественная скульптура, а также работы из нержавеющей стали. «Я нахожу постоянное и постоянно меняющееся вдохновение в наблюдении за бесконечными слоями в моём окружении», − говорит Брувель. «Если есть намерение понять и полностью открыть себя для того, что наблюдается, тогда шаблоны начинают определять себя и интуитивно собираться в интересные произведения искусства». Обладая глубоким пониманием истории искусства, неизбежно, что некоторые художники оказали влияние и вдохновили Брувеля на создание его шедевров. Раньше среди них были сюрреалисты, в том числе Сальвадор Дали, Макс Эрнст и Джорджо де Кирико. Позже − такие художники, как Фрэнсис Бэкон и Роберт Матта были среди искр, которые зажгли его воображаемое пламя: «Когда я был молодым художником, это было всё об импульсе, инстинктах, целеустремленном видении, чтобы создать что-то в основном из чувств и образов, всплывающих у меня в голове».

В эти дни Брувеля особенно привлекают оригинальность и скульптурное видение некоторых архитекторов, среди которых Заха Хадид, Фрэнк Гери и Леббеус Вудс. Тем не менее, он легко перемещается из одной среды в другую, благодаря своему восприятию и интуитивной способности сохранять эфемерные образы, когда они пробиваются в его сенсорном, эмоциональном и интеллектуальном полях. Для Джила акт создания искусства является синонимом открытия таких образов, в то время как стремление перевести эфемерные качества человеческого опыта в твердую форму. Ощущение ветра через кожу или изящно тонкая энергетическая дуга, которая преодолевает расстояния, неизмеримо малые или огромные, казалось бы, случайные модели, которые появляются и сливаются. Прелесть достижения Брувеля в том, что невидимым элементам природы дают жизнь в такой эстетически неотразимой, удивительно осязаемой форме, что мы можем почувствовать то, что предлагает его работа, без необходимости в словах.