Фартовый «Таникадзэ»: сколько нужно снарядов, чтобы потопить японский эсминец?

Первый облом

Утром 11 декабря 1941 года японский блицкриг дал первый сбой на крохотном атолле Уэйк с гарнизоном из 388 морпехов с шестью старыми 127-мм орудиями. После трёх дней бомбёжек к атоллу подошло соединение, в девять раз превосходившее защитников по количеству стволов сравнимого калибра и в 11 раз — по весу суммарного залпа.

Американцы почти час не отвечали на обстрел, пока японские корабли не вошли в зону уверенного поражения. Но когда ответили, то внезапно получилось очень бодро: несмотря на отсутствие дальномеров, они смогли повредить шесть японских кораблей и судов.

А в одном случае вообще сработал эффект «золотой пули». Снаряд прилетел прямёхонько в торпедный аппарат эсминца «Хаятэ». Корабль буквально разорвало взрывом, и он мгновенно ушёл на дно вместе со всем экипажем.

В этот момент командующий соединением контр-адмирал Кадзиока окончательно убедился, что ловить тут нечего, и скомандовал отход. Вскоре его корабли и суда были уже вне пределов досягаемости береговых орудий, но тут в дело вступили совершенно неожиданные действующие лица.

Вторая «золотая пуля»

За считанные минуты до начала японского обстрела защитники атолла успели поднять в воздух остатки своей авиации: четыре истребителя F4F-3 «Уайлдкэт». Их основной задачей было, конечно же, прикрытие с воздуха, но на всякий пожарный на них оптимистично навесили ещё и по паре стофунтовых авиабомб.

К моменту отхода японцев окончательно рассвело, и пилоты решили принять участие в завершающемся внизу мероприятии. Они были теми ещё специалистами по бомбометанию с пикирования, не говоря уже об отсутствии на их самолётах тормозных щитков и специальных прицелов, поэтому основная надежда оставалась на штурмовку.

Истребители в меру сил подырявили из 12,7-мм пулемётов надстройки подвернувшихся кораблей. Но один из пилотов, капитан Генри Элрод, ухитрился-таки положить бомбу прямо позади мостика эсминца «Кисараги».

По идее, лёгкая фугаска с 25 килограммами тротила для 1800-тонного корабля — это не то чтобы «как слону дробина», но что-то близкое к этому. Но тут сдетонировал то ли артпогреб, то ли глубинные бомбы. Второй за 15 минут японский эсминец развалило взрывом надвое, и он тоже ушёл на дно вместе со всем экипажем.

Насколько известно, это был единственный случай, когда истребитель — причём не камикадзе — смог в одиночку потопить достаточно крупный боевой корабль. А сам капитан Элрод погиб с винтовкой в руках спустя 12 дней, во время второго штурма Уэйка. Его посмертно наградили высшей наградой США — медалью Почёта.

Все ищут «Хирю»

Спустя полгода произошла полностью обратная история. Это случилось 5 июня 1942 года, на второй день сражения при Мидуэе. Ранним утром японские эсминцы сняли экипаж с горящего «Хирю» — последнего из четырёх авианосцев Мобильного соединения, после чего шарахнули по нему парой торпед и ушли.

Однако прилетевший через пару часов японский самолёт обнаружил, что «Хирю» всё ещё на плаву. Кроме того, он заметил на палубе забытых членов экипажа. К не желающему идти на дно авианосцу отправили эсминец «Таникадзэ».

Американцев тоже интересовало, что случилось с четвёртым японским авианосцем. В конце концов контр-адмирал Спрюэнс отчаялся что-то понять из противоречивых сообщений «Каталин» и решил просто послать туда пикировщики. Чтобы два раза не вставать — все оставшиеся.

В сумме это составило 32 «донтлесса» с «Энтерпрайза» и «Йорктауна», плюс столько же с «Хорнета». Но на авианосцах не знали, что с Мидуэя с той же целью отправили ещё и пару групп «летающих крепостей».

Я от бабушки ушёл…

Меж тем «Таникадзэ» прибыл в указанную точку, но ничего не обнаружил — «Хирю» к тому времени всё же затонул. Зато на эсминце вскоре увидели восемь четырёхмоторных самолётов. И они явно разворачивались по их душу…

Капитан 2-го ранга Кацуми понял, что сейчас их будут бомбить, причём больно. В смысле — сразу кучей бомб. Так что он не стал уворачиваться, а наоборот — дал по тормозам. B-17 вывалили на «большой крейсер» 56 500-фунтовых бомб, но все они легли далеко перед «Таникадзэ».

Спустя час на эсминце заметили 11 одномоторных самолётов. Командир корабля приготовился к продолжению банкета, но те просто пролетели над ним. Это была передовая группа «донтлессов» с «Хорнета», они искали авианосец и пока лишь сообщили всем об обнаружении «лёгкого крейсера».

Однако «Хирю» они по понятным причинам не нашли и решили на обратном пути потопить хотя бы обнаруженную мелочь. На этот раз Кацуми изображал ужа на сковородке на максимальных 35 узлах. В результате лишь одна 500-фунтовая бомба взорвалась достаточно близко от эсминца — её осколки вызвали взрыв в кормовой башне.

И от дедушки ушёл…

На «Таникадзе» даже не успели толком перевести дыхание, а на горизонте показалась ещё одна группа пикировщиков. На этот раз их оказалось уже 32 — сводный отряд с «Энтерпрайза», который тоже не нашёл «Хирю». И они были весьма не прочь на обратном пути хоть что-нибудь потопить — например, обнаруженный коллегами «лёгкий крейсер».

Чтобы оперативно получать информацию о творящемся наверху, капитан 2-го ранга Кацуми приказал высунуть в иллюминатор рубки одного из сигнальщиков и держать его за ноги.

Но и это не всё. Спустя пять минут по эсминцу отработала ещё одна группа из пяти «летающих крепостей», но ни одна из их 23 бомб даже не поцарапала корабль. Мало того, один из B-17 по ошибке вместе с бомбами сбросил дополнительный бак и не смог дотянуть до Мидуэя. Ещё одной «крепости» пришлось сесть на воду.

Всего за пару часов на эсминец вывалили 122 авиабомбы, из них 43 — с пикировщиков. Корабль отделался вынесенной кормовой башней и шестью убитыми. Американцам же это обошлось в три самолёта, включая два «стратега».

Удача улыбалась везучему кораблику ещё два года, но затем сполна вернула должок. «Таникадзэ» словил торпеду; уцелевшую часть экипажа принял на борт другой эсминец, но и его торпедировали. Там выживших уже не было.

Так сколько нужно?

Ответ тут предельно банальный: раз на раз не приходится. Как это часто бывает на войне, далеко не всё определяется соотношением сил, миллиметрами калибров или узлами скорости. Очень многое зависит от мастерства, решимости, стечения обстоятельств…

И от удачи.