Как норвежский полярник Фритьоф Нансен после революции спасал и красных, и белых

Зима 1921/22 года. Горы мертвых тел на кладбищах, дети в крайней степени истощения… Эти кадры, снятые в голодающем Поволжье, норвежский ученый и филантроп демонстрирует слушателям публичной лекции. «Фотографии живых скелетов, которые Нансен показывал во время выступлений, вызывали шок, и люди теряли сознание, ведь это было задолго до появления телевидения, которое ежедневно… доносит до уютных диванов вести о нищете в разных уголках мира. Тогда же и в газетах нечасто можно было увидеть фотографии трупов», — писал Пер Эгиль Хегге, биограф знаменитого исследователя Арктики.

Нансен шокировал публику намеренно — чтобы спасти голодающих.

«Нансеновская помощь»

«Неужели вам для этой работы обязательно нужен профессор? Неужели для этого нельзя найти более подходящих людей?» — вздыхал Нансен, когда совет Лиги Наций предложил ему заняться проблемой репатриации бывших военнопленных. После Первой мировой свыше полумиллиона людей пребывали на чужбине, умирали в лагерях от холода, голода и эпидемий. Хуже всего дела обстояли в послереволюционной России, где шла Гражданская война.

Лига Наций, предшественница ООН, была основана после Первой мировой странами-победительницами для решения международных гуманитарных проблем. А Нансен, который и сам приложил усилия к созданию Лиги, имел репутацию человека, способного справиться с одной из наиболее острых. Полярный исследователь с мировым именем, совершивший две арктические экспедиции на грани человеческих возможностей, Нансен считался в родной Норвегии национальным героем. Друг монаршей семьи, он два года был послом своей страны в Великобритании, а в 1917-м, используя международный авторитет, помог предотвратить в королевстве голод.

Совет Лиги Наций отправил сотрудника Филипа Ноэль-Бейкера в Норвегию уговаривать Нансена. Тот сам приехал к нему в британское посольство и семь часов атаковал молодого человека вопросами. Сколько в Европе лагерей военнопленных и где они находятся? Ноэль-Бейкер не мог точно ответить. Кто будет финансировать помощь этим людям и где взять транспорт для их отправки по домам? Ноэль-Бейкер не знал. Готова ли сотрудничать советская власть? Ноэль-Бейкер не мог сказать. По итогам разговора британец не надеялся на согласие Нансена, но тот неожиданно взялся за решение всех этих вопросов без ответов, причем совершенно безвозмездно. Он ездил по Европе, лично знакомясь с положением военнопленных, договаривался с правительствами разных стран о финансовой помощи, обеспечивал аренду транспорта.

БИОГРАФИЯ

Фритьоф Ведель-Ярлсберг Нансен

1861 — родился близ Христиании (ныне Осло) в семье юриста и баронессы.
1880 — окончил школу и поступил в Университет Христиании по специальности «зоология».
1888 — защитил докторскую диссертацию.
1888–1889 — в научных целях впервые в истории пересек Гренландию на лыжах.
1889–1907 — был женат на певице Еве Сарс; в браке родилось пятеро детей.
1893–1896 — предпринял полярную экспедицию на корабле «Фрам», попытался с него добраться до Северного полюса на собаках и поставил мировой рекорд приближения к нему.
1896 — был избран почетным членом Императорского Русского географического общества.
1905 — выступил на митинге в Христиании с призывом бороться за независимость Норвегии от Швеции и приложил много усилий для достижения ее самостоятельности в том же году.
1920 — стал верховным комиссаром Лиги Наций по делам военнопленных.
1921 — начал кампанию по спасению голодающих в России.
1922 — получил Нобелевскую премию мира.
1930 — умер на веранде своего дома в Норвегии от последствий сердечного заболевания.

Особенно трудно оказалось наладить контакт с правительством Советской России, где находились не только военнопленные, но и 30 тысяч интернированных лиц — подданные Германии и ее союзников, оставшиеся на территории Российской империи в начале Первой мировой войны. Лига Наций и советская власть не признавали друг друга. Нансеновского курьера в Москве отказались принимать, и ученый отправился туда сам.

В дореволюционной России именитого исследователя знали и уважали: он проехал через всю Сибирь, Урал и Поволжье, был избран почетным членом Императорского Русского географического общества и Санкт-Петербургской академии наук. Второй народный комиссар по иностранным делам Советской России Георгий Чичерин со знаменитостью встретился, однако дал понять, что готов сотрудничать с Нансеном лично, но не как с представителем Лиги Наций. На этих условиях стороны достигли компромисса.

В сентябре 1920 года норвежец основал независимую благотворительную организацию «Нансеновская помощь». В Сибирь, в лагеря для военнопленных, «Нансеновская помощь» отправляла медикаменты, продукты питания и одежду. Узников теми же поездами доставляли из Сибири в порты Балтийского побережья, а дальше разными путями на родину. Других отправляли во Владивосток, а оттуда везли пароходами вокруг Азии через Суэцкий канал. Куда легче было развезти 200 тысяч русских военнопленных, находившихся в Центральной Европе. Всего же благодаря деятельности Нансена домой к сентябрю 1921 года вернулось 447 604 солдата из 26 стран.

«Нансеновские паспорта»

Далеко не все бывшие военнопленные родом из России стремились назад в свою страну. Более того, оттуда хлынул поток беженцев. Спасались от Гражданской войны, от разрухи и голода, от новой власти. Советская Россия не признавала беженцев своими гражданами, и они оказывались в других странах без действительных документов и дипломатического представительства. К сентябрю 1921 года Нансена уговорили стать еще и верховным комиссаром от Лиги Наций по делам беженцев. Он руководил их распределением по миру. Например, 10 тысяч человек, интернированных в Китае, расселили в Австралии, Новой Зеландии и Канаде.

Снабжения этих бесправных и беззащитных людей материальной помощью и распределения по странам, готовым их принять, было недостаточно, чтобы эмигранты смогли устроиться на новых местах. Люди нуждались в легальном статусе. И Нансен предложил международному сообществу решение.

«„Нансеновский паспорт»!.. Тогда вы, конечно, принадлежите к аристократии среди лишенных родины», — завидовал русскому эмигранту первой волны персонаж романа Ремарка, в котором действие происходит в 1930е годы. В марте 1922-го Нансен предложил выдавать беженцам сертификаты, которые позже стали называть по его фамилии. Такой документ удостоверял личность владельца, давал ему возможность обращаться с прошениями в государственные органы, работать и жить в стране на законных основаниях.

Раз в год за небольшую сумму в документ вклеивали новую марку с портретом Нансена, и действие паспорта продлевалось. Деньги от продажи этих марок пополняли фонд, средства которого шли на переселение и устройство беженцев в заокеанских государствах. В середине 1920-х «нансеновские паспорта» признавали в 43 государствах, в 1940-е — уже в 52.

С такими удостоверениями жили знаменитости: Иван Бунин, Анна Павлова, Сергей Рахманинов, а также аристократы царских кровей, например двоюродная сестра Николая II, великая княгиня Мария Павловна, и множество простых людей. По словам дочери Нансена Лив, эти паспорта стали спасением, например, для сотен эмигранток, оказавшихся в Турции. Лишенные средств к существованию и документов беженки были зарегистрированы как проститутки. Чтобы выручить их, Нансен собирал деньги по всему Скандинавскому полуострову. Вложились и другие страны. Материальная помощь и «нансеновские паспорта» дали возможность беженкам уехать из Турции и найти более достойную работу.

Лив Нансен-Хейер называла «нансеновский паспорт» самым замечательным документом в жизни ее отца. Всего такие удостоверения получили около 450 000 человек.

СУДЬБЫ

Резонансные дела

В России Нансен спасал людей не только от массового голода — он пытался заступаться и за тех, кто попал под каток политических репрессий. Так, в 1923 году в Москве был арестован обвиненный в «контрреволюционном заговоре» патриарх Тихон, ему грозила смертная казнь.

Нансен обратился к председателю Революционного военного совета РСФСР Льву Троцкому. Ученый написал, что не одобряет вмешательства во внутренние дела государства, но «общественное мнение всего мира, имеется или нет для этого достаточных поводов, глубоко взволновано», а «если патриарх Тихон будет расстрелян, то деятельность различных организаций, которые в настоящее время работают на восстановление России, будет серьезно скомпрометирована, так что нельзя будет рассчитывать на общественную помощь для продолжения дела, которое они совершают в интересах России». В том, что советские власти освободили Тихона, нет заслуги одного только Нансена, но его мнение могло сыграть роль в спасении патриарха.

Нансен заступился и за арестованных чекистами в 1921 году членов Всероссийского комитета помощи голодающим. Благодаря ему эти активисты, в том числе бывшие министры Временного правительства Кишкин и Прокопович, избежали смертной казни; впоследствии они были высланы из Советской России.

Нансеновская речь

Помогая эмигрировавшим из Советской России, Нансен параллельно пытался спасти оставшихся там. В 1921 году на огромных территориях Поволжья, уже пострадавших от Гражданской войны и продразверстки, разразилась засуха, а следом неурожай, и голод в этих местах достиг катастрофических масштабов. Люди ели солому и глину, были случаи каннибализма, начались эпидемии. Нансен, ездивший в Советскую Россию по делам помощи бывшим военнопленным, не смог игнорировать нарастающее бедствие.

В августе 1921 года Международный Красный Крест и Лига Наций создали Международный комитет помощи голодающим России, который должен был предоставлять эту помощь непосредственно и координировать другие благотворительные организации. Комитет возглавил Нансен.

К тому времени поставлять продовольствие в Поволжье согласилась Американская администрация помощи (American Relief Administration, ARA). Но этого было недостаточно. Нансен считал, что правительства Европы тоже должны помочь бедствующей Советской России. На собрании Лиги Наций 9 сентября норвежец произнес речь, попросив кредит на закупку хлеба для голодающих. Ему отказали.

Через несколько дней Нансен выступил опять: «Моим намерением не было обращаться к частной благотворительности. Я поставил вопрос перед правительствами. Они остались глухи. В этот самый момент 20–30 миллионам людей угрожает голодная смерть. Если через два месяца не придет помощь, участь их решена…» Когда филантроп закончил говорить, в зале сначала повисла напряженная тишина, а потом раздался шквал аплодисментов. Руководство Лиги Наций постановило… снова отказать. Европейские правительства не собирались давать кредиты, пока советская власть не признает царских долгов.

Оставалось просить помощи у общественности. Однако публика слабо представляла себе, что творится в России, и толкам о голоде не очень-то верила. Кроме того, газеты распространяли слухи, будто Нансен — агент большевиков и поезда с грузом для военнопленных, которые он отправлял в сибирские лагеря, на самом деле везли оружие для Красной армии.

В ноябре 1921 года Нансен поехал в Поволжье. Он фотографировал, а режиссер Аугуст Керн снимал кинохронику. Они намеренно старались запечатлеть самые страшные, душераздирающие сцены. Европе нужны доказательства? Она их увидит.

«Нансеновские посылки»

С отснятым материалом Нансен отправился по городам Европы и США с публичными лекциями. Историк Григорий Циденков отмечает, что они строились по одному плану. Сначала норвежец рассказывал о причинах засухи и о стихийной миграции населения. Он демонстрировал фотографии беженцев от голода и между делом замечал, что вот эти самые люди, скорее всего, уже мертвы.

Встревоженные слушатели просили пояснений. Нансен отвечал, что спасаться несчастным негде: голодом охвачен обширный край, всюду ждет мучительная гибель. И, не давая схлынуть эмоциональному напряжению, показывал самые страшные фото и документальный фильм. Миллионы голодающих спасти еще можно, обнадеживал он, призывал жертвовать и обещал, что все собранные средства дойдут по назначению. Эти призывы имели необыкновенный успех.

Деньги стекались отовсюду. «Рабочий из Монтевидео прислал все свои сбережения, 12 тысяч песо, один французский поэт — 48 тысяч франков, а 18-летняя девушка — содержимое собственной копилки: 341 доллар», — писала дочь Нансена. Пожилые люди жертвовали организации Нансена пенсии, школьники — деньги, сэкономленные на завтраках. В одной только Норвегии частные благотворители собрали 3,3 млн крон. Подключилось и правительство, добавив 770 тысяч. Датский Красный Крест перечислил 723 тысячи крон, из них 100 тысяч пожертвовало из своего бюджета государство. Помогали и другие страны. Сам папа римский Бенедикт XV отправил 1 млн лир.

В Поволжье ARA и организации, связанные с «Миссией Нансена», как прозвали комитет помощи голодающим, открывали благотворительные столовые и передвижные пункты питания, раздавали «нансеновские посылки» с едой и предметы первой необходимости. Филантроп сам ездил по охваченным бедствиями регионам, контролируя распределение помощи, общаясь с людьми, несмотря на эпидемии: от тифа умерло 12 из 60 сотрудников миссии.

На пике деятельности, в августе 1922 года, нансеновские организации кормили в России почти 1,5 миллиона голодающих. ARA помогала больше, но именно Нансен привлек столько внимания к проблеме по всему миру; к тому же власти в Советской России лучше относились к нему, чем к американцам, и ученому не раз приходилось служить посредником. Помогали эти организации и Украине, где вымирали от голода пять губерний.

Нансен рассудил, что просто поставлять продовольствие — недостаточно. В 1922 году он получил Нобелевскую премию мира и потратил ее денежную часть, 122 тысячи крон, на создание в Поволжье и на Украине сельскохозяйственных станций, чтобы помочь крестьянам восстановить производство. Эти хозяйства-концессии просуществовали несколько лет, пока их не уничтожила коллективизация.

***

Для Нансена не было правых и виноватых, белых и красных. Только несчастные люди, которым он помогал как мог. Недаром писатель Ромен Роллан назвал Нансена «лучшим иностранцем России».