Османизация Парижа, сталинская реконструкция Москвы и др: как перестраивались столицы

Как барон Осман превращал Париж в удобную для жизни европейскую столицу

Получить примерное – очень приблизительное – представление о старом, средневековом Париже можно по кварталу Марэ – эта часть города почти не испытала на себе реконструкций последней четверти XIX века. Высокие здания, узкие извилистые улочки – ширина их во французской столице когда-то составляла от одного до пяти метров. Прибавим нагромождения построек, постоянно выбрасываемые в реки и на мостовые нечистоты, большую скученность, ведь с началом промышленной революции население города постоянно росло, и в небольшой комнатке могло жить до двадцати человек. До реконструкции Парижа в столице практически не утихали эпидемии, а из семерых рожденных младенцев четверо умирали в течение года.

О реконструкции начали думать уже во время Французской революции, а Наполеон Бонапарт даже приступил к реализации своего плана, который не успел полностью претворить в жизнь. Именно при нем появилась широкая улица Риволи, пока еще вдоль сада Тюильри (потом она будет продлена до Шатле). Основная цель была «заставить воздух циркулировать», обеспечить доступ света и солнца к парижским мостовым. Решать было необходимо и проблему с транспортом, ведь на узких средневековых улицах разъехаться двум экипажам было затруднительно или вообще невозможно, а количество карет и повозок с ростом населения постоянно увеличивалось.

Власти столкнулись и с еще одним неприятным следствием такой организации городских пространств: в случае народных волнений, а они в XIX веке были совсем не редки, перекрыть узкие улицы и возвести баррикады оказывалось делом весьма простым. С 1830 по 1847 годы Париж пережил семь вооруженных восстаний. Пришедший к власти в 1848 году Луи-Наполеон Бонапарт, в будущем – император Наполеон III, взялся за перестройку Парижа серьезно. На должность префекта департамента Сена был назначен Жорж-Эжен Осман, энергичный, целеустремленный человек, умеющий отстаивать свою точку зрения.

Последнее качество оказалось не лишним – критики было предостаточно. Прежде всего, для строительства широких и даже очень широких улиц, как то предусматривал проект Османа, требовалось изымать в собственность государства огромное количество строений, а парижан переселять на окраину города или вообще за его пределы. Для этого был выпущен соответствующий закон. Горожанам запрещалось и строить дома за чертой улицы – так предотвращали загромождение парижских проспектов в будущем.

Старый город, по замыслу реформаторов, должен был уйти в прошлое – вместе с домами на ветхих мостах через Сену, стоками нечистот в реку и ее притоки, антисанитарией и эпидемиями. Осман планировал строительство просторных, непривычно широких проспектов, множества бульваров, а также создание и поддержания «легких» Парижа: на севере, юге, западе и востоке города появились соответственно парки Бют-Шомон, Монсури, Булонский и Венсенский.

За семнадцать лет в Париже было высажено около шестисот тысяч деревьев. Появилась площадь Звезды, сейчас – площадь Шарля де Голля. Полностью поменял свой облик остров Сите – самая старая часть Парижа; ветхие здания были снесены, а через остров теперь пролегали прямые улицы, соединенные с мостами. Были уничтожены кварталы, имевшие славу самых грязных и опасных, как Петит-Полонь, на этом месте появился бульвар Мальзерб. Эпидемии сошли на нет.

Сталинская реконструкция

Москва не была, разумеется, классическим средневековым европейским городом, но к началу двадцатого века необходимость ее преобразования уже вовсю обсуждалась градоначальниками. Планировка города, которая складывалась на протяжении столетий, уже не соответствовала времени, требовалось учитывать и бурное развитие автотранспорта, и необходимость централизованной подачи электричества. Еще до революции, в 1912 году была создана комиссия при городской думе, которая занималась разработкой проекта перепланировки Москвы. Но потом началась Первая мировая война, за ней – революционные потрясения, и к вопросу реконструкции города вернулись уже после установления советской власти.

В 1918 году было предложено несколько архитектурных проектов, в их числе «Город будущего» Бориса Сакулина, который предполагал объединение системой дорог собственно Москвы с Большой Москвой, то есть городами, расположенными вокруг. На этой же идее основывался проект Алексея Щусева и Ивана Жолтовского, предусматривавший пять поясов Москвы; ближайшее к Кремлю – Бульварное, на месте Белого города, а самое дальнее – пояс городов-садов. Интересный вариант был предложен Николаем Ладовским: уйти от традиционной кольцевой структуры города, разомкнув кольца, сдерживавшие рост Москвы. Таким образом, возникала парабола – две расходящиеся оси, между которыми развивался бы город, а город в плане представлял бы собой «комету», где ядром оставался исторический центр, а «хвост» мог увеличиваться сколь угодно далеко вплоть до Ленинграда.

Генеральный план был принят в 1935 году. Предполагалось начать строительство метрополитена, канала имени Москвы (в то время – канал Москва-Волга). Улицы и площади Москвы расширяли – за счет сноса зданий. В первую очередь уничтожались церковные сооружения. В конце тридцатых были снесены Сухарева башня, Иверские ворота – часть Китайгородской стены, был взорван Храм Христа Спасителя. Не пережила реконструкции большая часть построек Симонова женского монастыря, основанного в XIV веке, триумфальная арка О. Бове, возведенная около Белорусского вокзала после победы над Наполеоном.

Первой гостиницей, построенной в советской столице, стала «Москва», появился дом № 13 на Моховой, а также Дом на набережной, предназначенный для партийных работников, героев гражданской войны и героев труда, писателей и ученых. В 1937 году был развернут и передвинут печально знаменитый впоследствии дом № 77 по улице Осипенко (сейчас – Садовнической). Массовый снос старый зданий и активное строительство новых остановила начавшаяся Великая Отечественная война.
С ее окончанием работы возобновились – но в план были внесены существенные коррективы.

Православные храмы больше не подвергались уничтожению один за другим. В один день – 7 сентября 1947 года, одновременно были заложены восемь «сталинских высоток» - зданий, которые были призваны создать акценты в Москве, объединить вокруг себя отдельные архитектурные ансамбли. Семь из высоток были возведены, восьмая – Дворец Советов – не была построена по причине «бессмысленной гигантомании».
Период с тридцатых годов до середины пятидесятых – время строительства знаменитых «сталинок» - многоквартирных домов с высокими, от трех метров, потолками, очень толстыми стенами и повышенными для того времени удобствами. Характерными для таких домов элементами были мусоропровод в кухне и зимний холодильник – шкаф, вынесенный на улицу, чтобы в холодное время года охлаждать продукты: электрические холодильники были редкостью.

Брюсселизация

И османовскую, и сталинскую реконструкцию много критиковали: через эти проекты были уничтожены многочисленные исторические сооружения, а центры городов серьезно изменили свой облик. Правда, был и худший вариант перестройки городов, появился даже специальный термин – брюсселизация.
Да, именно столица Бельгии на протяжении последних полутора веков подвергалась неудачным опытам модернизации.

Начиналось все по парижскому образцу – во второй половине XIX века в Брюсселе расширяли и спрямляли улицы. Позже королем было задумано возведение ряда грандиозных сооружений в центре города, решались отдельные задачи, связанные с усовершенствованием транспортного сообщения в городе. В свою очередь, и война оставила свой след на архитектуре Брюсселя – в срочном порядке возводились новые здания для расселения жителей, никакого единого плана строительства не существовало.

Результатом отсутствия какой-либо общей политики градостроительства стал своеобразный подход к организации городского пространства Брюсселя. Столица застраивалась хаотично, бессистемно, находясь в ведении разных коммун без общего управления. Все определяли застройщики, которые добивались признания определенных кварталов Брюсселя аварийными и возводили вместо старых зданий новые, современные.