Оуэн Салливан: король фальшивомонетчиков

ФАЛЬШИВОМОНЕТНИЧЕСТВО – ТОЖЕ БИЗНЕС

В 1620 году в Хартии Новой Англии английский король гарантировал переселенцам свободу предпринимательства. Так что можно сказать, что первые британские колонисты создали главного американского Бога по имени «Бизнес», который милостиво относился к фальшивомонетчикам, считая их с своем роде предпринимателями. При том, что в Англии фальшивомонетчиков приравнивали к государственным изменникам и подвергали жестокой казни, в американских колониях к ним лишь ограничивались телесными наказаниями. Отсекали уши, клеймили на щеках букву «R» («Rascal» — мошенник), пороли и выставляли у позорного столба. В этой связи любопытно, как капитализм отличатся от социализма. Спустя два с половиной века в социалистическом Советском Союзе в санкции статьи 87 УК РСФСР ввели смертную казнь за подделку денег.

Изначально в Новой Англии ощущалась острая нехватка наличных денег. Переселенцы тратили их на переезд, поэтому с собой привозили лишь оставшуюся у них часть наличности. Вместо денег сначала использовали товары: табак, бобровые шкуры, виски, свинцовые пули и прочее. Потом 1652 году колония Массачусетс начала штамповать серебряные шиллинги. А в 1690 году тот же Массачусетс начал выпуск бумажных ассигнаций, названных аккредитивами. Другие колонии последовали его примеру. Печатались они без особых изысков и водяных знаков на одной стороне бумаги.

Это стало золотым временем для североамериканских фальшивомонетчиков. В ходу находилось множество разных плохо напечатанных денежных ассигнаций, которые выпускались разными колониями Новой Англии. Подделывать их опытному фальшивомонетчику можно без особых ухищрений. И смертная казнь за это не грозила – уши отрежут, но голова останется на месте.

История сохранила имя первого американского фальшивомонетчика. Им стал Джон дю Плисе, подделывавший массачусетские шиллинги и угодивший за это под суд в 1654 году. А уж когда в обращении появились неказистые американские бумажные деньги, от желающих их подделать просто не стало спасу. Другое дело, что у кого-то это получалось лучше, у кого-то хуже. В историю вошли самые удачливые. Например, один из наиболее влиятельных граждан провинции Лонг-Айленд Джон Поттер, организовавший собственный «монетный двор». Или изобретательная домохозяйка, мать семерых детей Мэри Ваттерворт из Род-Айленда. Она придумала собственный способ подделки. На 5-фунтовую ассигнацию своей провинции клала влажную муслиновую ткань и начинала ее гладить утюгом. Рисунок с бумаги отпечатывался на ткани. Тогда она брала чистый лист бумаги и также с помощью утюга уже переносили на него рисунок с муслина. Получалось, конечно, не идеально. Но у Мэри были золотые руки, с помощью гусиных перьев и краски она дорисовывала фальшивую купюру до «товарного вида». Ваттерворты превратили изобретение Мэри в семейный бизнес, и в результате властям провинции даже пришлось убирать пятифунтовую купюру из обращения.

Но в исключительных случаях фальшивомонетчиков казнили и в Новой Англии.

КОРОЛЬ ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКОВ

Оуэн Салливан (Owen Syllavan) был в Новой Англии настоящим «королем фальшивомонетчиков», сколотившим огромную преступную сеть, в которую входило около 500 человек, действовавших по всей колонии вплоть до Северной Каролины.

Впервые Салливан попал в поле зрения правоохранительных органов в 1747 году в Луисбурге, где его арестовали за распространение фальшивых денег. Но на первый раз Оуэну удалось выкрутиться. От греха подальше он перебрался в Бостон, где его не знали. Но, впрочем, вскоре узнали, благодаря болтливости его жены. По-пьянке она разболтала, что ее муженек печатает деньги. В августе 1749 года стражи порядка обнаружили дома у Салливана клише, а в кармане его камзола 30 фальшивых ассигнаций.

На сей раз Оуэну избежать тюрьмы не удалось. Но он не терял надежды выйти из нее поскорее. И даже договорился с жителем Бостона Джоном Файрсервисом, что тот поспособствует ему в этом. В качестве аванса за хлопоты Салливан отдал ему клише 40-шиллинговой ассигнации провинции Нью-Гэмпшир. Однако Файрсервису так понравилось печатать на нем деньги, что он забыл о томящемся в застенках Оуэне. Вспомнил лишь, когда сам оказался в тюрьме по обвинению в фальшивомонетничестве.

Между тем, суд приговорил Салливана к двум часам стояния у позорного столба и 20 ударам плетью. Тот стоически вынес эту экзекуцию, а потом переехал в Првиденс, где принялся за старое, изготовив клише бумажной ассигнации провинции Род-Айленд. Чтобы минимизировать риск попасть снова в руки правосудия, для сбыта фальшивок он нанимал помощников. В разное время на него работало несколько сотен человек.

Но один из помощников по имени Николас Стефан оказался ненадежным. В августе 1750 года он и сам попался, да еще вдобавок «сдал» Салливана. Суд приговорил их обоих к клеймению, отрезанию ушей и заключению в тюрьму на длительный срок. Однако Оуэн не только остался цел и невредим, но еще и поквитался с «предателем».

Когда их привели на площадь для публичного наказания, Салливан неожиданно выхватил саблю у конвоира и, угрожая ею, потребовал, чтобы палач отрезал Стефану уши и заклеймил ему обе щеки. Публике от такого рвения преступника просто пришла в восторг и прониклась симпатией к Салливану. Оуен «проконтролировал» исполнение телесного наказания подельнику, но дожидаться экзекуции над собой не стал и попросту ломанулся через толпу на свободу. И публика помогла ему сбежать, задержав стражу.

После этого Салливан обосновался в провинции Нью-Йорк, где продолжил свой криминальный бизнес. Сколотив группу из 30 человек, он начал распространять свои фальшивые деньги в чуть ли не во всех колониях Новой Англии.

ПОИМКА ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКА

Считается, что для американцев смыслом их жизни является «погоня за долларом». Вероятно, истоки этой национальной идеи тоже появились в Новой Англии, где, даже гоняясь за преступниками, стражи порядка фактически «гнались за долларом». За поимку Салливана назначили внушительную награду в 400 фунтов стерлингов. Заполучить ее решил детектив Элифалет Бичер, пообещавший губернатору Нью-Йорка доставить «короля фальшивомонетчиков» живым или мертвым.

Бичер начал отрабатывать связи Салливана и вскоре арестовал некоторых из его помощников. Однако вставлять палки в колеса честному детективу начал коррумпированный мировой судья графства Датчес. Он освободил всех задержанных фальшивомонетчиков, а самого Бичера оштрафовал за незаконный арест.

Однако для Бичера поимка Салливана уже стала делом принципа. И он его поймал. Один из задержанных фальшивомонетчиков сдал своего «короля» и показал его подземное «логово» в гуще лесов. Детектив Бичер сдвинул в сторону пень и увидел вход в подземелье. Но, увы, Салливана там не оказалось. Однако преследователи решили, что далеко уйти он не мог, и начали прочесывать окрестности.

12 марта 1756 года Бичеру и сопровождавшим его полицейским улыбнулась удача. В тот день они проводили обыск в доме, где по информации жил один из подельников Салливана. Казалось, что ничего подозрительного в доме нет, но тут детектив углядел под кроватью, на которой лежала больная старушка, комочек свежей грязи. Кровать сдвинули в сторону и обнаружили под ней лаз, ведущий в подвал. А в нем — Оуэна Салливана собственной персоной. «Король фальшивомонетчиков» и на этот раз не собирался легко сдаваться и попытался откупиться от Бичера огромной пачкой денег. Но тот не принял взятки и доставил задержанного в Нью-Йорк.

КАЗНЬ КОРОЛЯ ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКОВ

На сей раз суд не стал церемониться с фальшивомонетчиком и приговорил его к смертной казни через повешение. Однако у Салливана на свободе осталась куча сообщников, среди которых было немало отчаянных парней, готовых на все.

Со свершением правосудия возникли проблемы. Сначала казнь была назначена на 7 мая 1756 года. Но не состоялась по причине неявки палача. Тот попросту сбежал, то ли запуганный, то ли подкупленный сообщниками Салливана. А на следующий день казнить не только оказалось некому, но и не на чем. Ночью кто-то подпилил стоявшую на площади виселицу. Казнь перенесли на понедельник 10 мая 1756 года. Но в этот день утром у здания тюрьмы собралась большая толпа, выражавшая неудовольствие от предстоящей казни Оуэна, считая ее неадекватно строгим наказанием для фальшивомонетчика. Используя поддержку толпы, Салливан пообещал в случае помилования встать на честный путь. Однако власть в те времена была решительной и суровой. Народное недовольство ее не смутило. Под гул и свист толпы король фальшивомонетчиков повис в петле на веревке и забился в агонии. Правосудие свершилось.

ЭПИЛОГ

Несмотря на казнь Салливана, оставалась вероятность, что со смертью «короля фальшивомонетчиков» дело его не умрет. И в этой связи 9 июля 1756 года Ассамблея города Нью-Йорка приняла закон, согласно которому каждый, кто попытается пустить в ход клише Салливана, будет приговорен к смерти. Закон помог.