Рабы, рыцари и пираты: приключения англичан на Средиземном море

В XVI веке Англия была страной-отщепенцем. Судите сами — с Римом она поссорилась ещё при Генрихе VIII, во времена Елизаветы Английской Лондон вступил в прямую конфронтацию с Испанией, и именно тогда начались первые заигрывания англичан с берберийскими пиратами.

Так, в 1576 году Елизавета отправила в Марокко посольство Ричарда Хэйклюта (Хаклюта), с которым переслала тамошнему правителю Аль абд-Мелику письмо с предложением торгового сотрудничества.

А что поделаешь? Все честные рынки в Европе уже заняты и поделены, приходится пользоваться нечестными.

В Марокко потекли ядра, пушки, порох, селитра, дерево и т. д., что, конечно же, сильно разозлило Испанию.

Фамилию Ричарда как только не передают на русском: Хаклюйт, Гаклюйт, Хаклют, Хаклут...

Но, как мы понимаем, создание «умеренной оппозиции» вскоре ударило по самим же англичанам, и уже к 1620-м годам они вовсю страдали от набегов берберийских пиратов.

Тунис в XVII веке

К 1640 годам казалось, что Англия достигла мира со всеми государствами Варварийского берега. Последний договор заключил в 1646 году Эдмунд Кейсон, и теперь мир был подписан даже с Алжиром. Английские рабы оставались только в Тунисе, и там переговоры по их освобождению вёл Томас Браун — агент, назначенный парламентом.

Тут следует понять, что в описываемый момент Алжир, Тунис и Триполи имели двойственную систему власти. Номинально у власти стоял независимый правитель — дей или бей, но в каждом из этих государств находился отряд янычар, формально подконтрольных турецкому султану. Эти отряды являлись одновременно и проводником политики Турции в регионах, и гвардией, и «делателями королей». Ага — глава янычарского корпуса — был одновременно ещё и коллектором, ответственным за сбор налогов и отсылку подарков султану, обладая, таким образом, не только военной, но и финансовой властью.

Если дей, по мнению янычар, вёл какую-то неправильную политику, — его быстренько свергали и меняли на другого, более сговорчивого.

Так что в XVII веке в государствах Варварийского берега были две параллельные системы власти: бей (или дей), который командовал корсарами, являвшимися его личной армией, и ага — командир отряда янычар в регионе и правительственный «налоговик». Это позволяло султану, опираясь то на дея, то на агу, проводить свою политику в регионе.

В 1637 году к власти в Тунисе пришёл дей Уста Мурад, ренегат родом из Генуи, который поощрял и регулировал пиратство в регионе, а дабы освободиться от опеки янычар, строил новую гавань Порто-Фарина (ныне Гар ель-Мильх). При нём приняли каперское законодательство, согласно которому корсары при захвате призов получали 90 процентов от их стоимости, оставшаяся же доля отходила государству — при этом дей претендовал на пять процентов, равно как и ага. Дабы корсары не утаивали богатства, в любой поход обязательно шли несколько янычар, призванных следить за захватами и их оценкой.

Согласно постановлению Уста Мурада, корсары должны были захватывать только корабли тех государств, с кем Тунис не заключал договор о «субсидиях», поскольку к тому времени многие государства платили выкупные платежи пиратам, чтобы избежать нападений на свои суда. Договор такого рода заключили и с Англией, которая ежегодно платила 16 тысяч фунтов стерлингов отступных тунисскому дею. Кроме того, дей был вправе нанимать английские корабли и суда для своих торговых и гражданских нужд.

Предприимчивый купец

В марте 1651 года тунисский дей нанял английское судно «Гуд Хоуп» для перевозки из Туниса в Смирну 32 мусульман, богатых купцов. Дело было выгодным — тунисцы заплатили вперёд, и в апреле 1651 года капитан «Гуд Хоуп» Сэмьюэл Митчелл отправился в путь. Однако через несколько дней корабль остановили галеры Мальтийского ордена, которые произвели досмотр судна и… спросили у незадачливого капитана, куда он везёт такую прорву врагов рода христианского.

Митчелл сильно испугался, ведь мальтийские рыцари славились непримиримой борьбой с турками и берберийскими пиратами. Скажи он прямо о цели своей поездки — скорее всего, его бы рассматривали как пособника пиратов и нехристей. Поэтому бравый капитан не нашёл ничего лучше, как ответить: да, мол, к вам же на Мальту и везу. Ибо, насколько я знаю, галеры Мальтийского ордена всегда испытывали и испытывают нужду в гребцах-невольниках.

Тут же, не сходя с места, Митчелл получил деньги, и… отдал тунисцев в рабство рыцарям.

Когда об этом происшествии узнали в Тунисе, начались погромы английских домов и лавок. Разгневанные корсары и янычары кричали, что надо забить камнями собак, которые продали наших отцов, братьев, родственников и друзей в рабство. Дей же, по сути, спас англичан, взяв их дома и имущество под стражу. Он не хотел ссориться с ними и ждал объяснений.

Особенности дипломатии XVII века на Средиземном море

В Англии на первых порах не обратили на происшествие никакого внимания. Ещё бы — у Лондона нарастала напряжённость с Амстердамом, и Оливер Кромвель готовился к войне с Голландией. Поэтому на призывы дея никто не ответил.

И тогда, чтобы англичане стали посговорчивее, Мурад арестовал английскую собственность в Тунисе, а корсары захватили два английских корабля с 60 пленниками. Только тогда парламент заинтересовался происходящим и командующему английской эскадрой в Средиземном море Уильяму Пенну пришло предписание отправиться на Мальту и договориться с рыцарями о выкупе тунисцев.

Одновременно с этим лондонский купец Сэмьюэл Бутхаус прибыл в Палермо к вице-королю Сицилии, чтобы тот со своей стороны поспособствовал англичанам в освобождении тунисцев. Второй задачей стал перехват судна «Гуд Хоуп» капитана Митчелла и доставка его на суд в Лондон.

Митчелла поймали и действительно привезли в Лондон. Доподлинно неизвестно, какие суд установил мотивы, но в марте 1652 года Митчелла оправдали, поскольку «он поступил как настоящий христианин».

Ну, если получить деньги одновременно и от пиратов, и от мальтийцев и продать своих пассажиров в рабство — это по-христиански, то…

Бутхаусу же удалось добиться аудиенции у вице-короля Сицилии, который на тот момент был заинтересован в английской поддержке, и получить у него письмо к мальтийским рыцарям с просьбой об освобождении захваченных тунисских купцов.

Однако Великий магистр Ордена иоаннитов, которому очень не понравились требования англичан и сицилийцев, сделал им суровую отповедь, сообщив, что Орден со времён крестовых походов был непримиримым врагом турок, и его задача — «изводить врагов имени Иисуса Христа».

Пенн, пытаясь всё-таки договориться с мальтийцами, предложил выкуп — 770 фунтов стерлингов, однако Великий магистр выставил свой ценник — 9600 фунтов стерлингов, что ввергло англичан в прострацию. Более того, рыцари отказались передать хоть одного раба, пока не будет выплачена вся сумма.

Пираты против Блейка

Тем временем Мурад решил, что время дипломатии прошло. В июне 1653 года был захвачен английский торговый корабль «Принсесс» с 32 членами экипажа на борту. Англичане смогли ответить лишь в 1654-м, когда закончилась первая англо-голландская война, — на Средиземное море отправили эскадру адмирала Роберта Блейка с 24 вымпелами.

Инструкции, выданные Блейку, включали освобождение английских пленных, реституцию «Принсесс» и восстановление мирных отношений с деем Туниса.

Однако в Тунисе в тот момент произошёл очередной переворот, и теперь у власти находился Мустафа Лаза Дей, которого на престол выдвинул ага. Похоже, именно в тот момент в Тунисе не было распрей между двумя «ветвями власти».

Тунисцы вежливо приняли Блейка и сообщили, что не против восстановить мирные отношения, — но только после возвращения их 32 подданных, проданных капитаном «Гуд Хоуп» в рабство к мальтийским рыцарям. Блейк со своей стороны предложил «забыть прошлое», но, конечно же, дей от такого предложения отказался, и стороны зашли в тупик.

К тому же Блейк не мог блокировать Тунис вечно — у него заканчивались припасы и вода, а мощные укрепления гавани Туниса делали невозможным нападение на крепость. Кроме того, ему в инструкциях разрешалось «захватывать, жечь и топить все корабли и суда, принадлежащие тунисским пиратам», однако ничего не было сказано про нападение на береговую крепость. Поэтому он запросил у Кромвеля разъяснений¸ а сам отошёл на Сардинию, в Кальяри.

По пути он зашёл в Порто-Фарина, где обнаружил девять кораблей корсаров (включая и переоборудованный «Принсесс») и решил, что именно они станут объектом акции возмездия. Гавань эта была укреплена меньше, чем тунисская, так что в результате все девять кораблей были сожжены брандерами. Блейк объяснил свои действия так: «Берберийские провокации вызвали у нас гнев, и мы сочли необходимым ради чести нашего народа, флота, нашей нации и религии, произвести нападение, чтобы они поняли, что, если они не будут обращаться с нами как с друзьями, мы покажем им, каково это — быть нашими врагами».

Конец первого эпизода

Но проблема была в том, что конфликт с Тунисом так и не решился. Хотя Блейк туда вернулся и попросил Мустафу Лазу Дея ещё раз подумать и передать-таки английских пленных и товары с «Принсесс» англичанам. Ответ был тот же. Более того, дей напомнил, что вообще-то Тунис находится под покровительством турецкого султана, — и это не было пустой угрозой. Потому как в дело действительно вмешались турки, грозя конфискацией английских товаров в Стамбуле и Смирне и запретом на торговлю.

В результате в 1657 году английский парламент постановил выделить 9600 фунтов стерлингов на выкуп тунисских подданных из мальтийского плена, а в апреле того же года между странами был подписан мирный договор.

Однако…

Впрочем, об этом уже в следующей серии.