Русские в романах Жюля Верна: варвары или лучшие друзья?

В творчестве Жюля Верна отразилось всё многообразие французской и глобальной политики второй половины XIX века. При этом писатель всегда оставался непреклонным патриотом Франции. Страна в его книгах — светоч разума и свободы. Но кто же был противником свободы в книгах Верна?

Ответ на этот вопрос прямо связан с внешней политикой Франции того времени, а в ней чётко выражены два направления: борьба за колонии и реванш за поражения Наполеона.

Франция и её враги

Как только Франция стала строить свою колониальную империю, она немедленно столкнулась с Англией: страна с немалым скепсисом отнеслась к французским приобретениям в Африке и Азии. Поэтому немудрено, что англичан в те годы французы не жаловали.

Зато жаловали поляков. Франция ещё с XVIII века традиционно поддерживала Польшу и считала её раздел серьёзным ударом по своему престижу.

«Отвечать» за раздел дружественного государства пришлось России.

Её французы стали считать империей зла, угнетающей несчастных поляков и установившей тираническое правление на одной шестой части суши.

Хотя император Наполеон III очень быстро испортил отношения со своим недавним союзником по Крымской войне, Англией, и многие думали, что вот-вот начнется франко-британская война, — антианглийские настроения (в отличие от антирусских) практически не нашли отражения в романах Жюля Верна.

Критика жестокостей в Индии, связанных с подавлением сипайского мятежа, в романе «Паровой дом» и описание социальных проблем английских шахтёров в романе «Чёрная Индия» — вот, пожалуй, все уколы, на которые решился автор.

Польша — старая обида, нанесённая французам

Россия же была совсем недавним противником. Кроме того, после подавления русскими восстаний в Польше в 1830 и 1863 годах французы устроили настоящую дипломатическую истерику.

Они обвиняли русских в невообразимых жестокостях; вспоминали байки про казаков, которые едят польских младенцев, предварительно насадив их на пику. Россия превратилась в очень удобный объект для крайне злобных выпадов Жюля Верна.

В одном из первых романов писателя, «Двадцать тысяч льё под водой», главный герой (капитан Немо) — загадочный мизантроп, удалившийся от людей на созданную им подводную лодку. Капитан путешествует по всему свету, изучая океаны и подводный мир. Но, как выяснилось уже в конце ХХ века после прочтения переписки Верна с его издателем Этцелем, первоначальная судьба героя планировалась совсем иной. Немо задумывался как польский аристократ, который мстит русским за то, что они уничтожили его родину. Вот что писал Верн:

«Вы говорите: но ведь он совершает гнусность! Я же отвечаю: нет! Не забывайте, чем был первоначальный замысел книги: польский аристократ, чьи дочери были изнасилованы, жена зарублена топором, отец умер под кнутом, поляк, чьи друзья гибнут в Сибири, — видит, что существование польской нации под угрозой русской тирании! Если такой человек не имеет права топить русские фрегаты всюду, где они ему встретятся, значит, возмездие — только пустое слово. Я бы в таком положении топил безо всяких угрызений совести…».

Деньги решают всё

Издатель, с которым у Верна был договор, решил: терять русский рынок, где романы писателя пользовались оглушительным успехом, совсем не выгодно.

Этцель практически заставил литератора изменить сюжет книги.

Претерпевшая изменения история капитана оформилась в романе «Таинственный остров», где он стал благородным индийским принцем, пострадавшим от жестокостей англичан, которые лишили одного из лидеров сипаев титулов и богатств.

Верн отомстил издателю, запутав историю капитана Немо. Его жизнь и смерть превратились в противоречивый калейдоскоп событий: герой, якобы плававший в море с 1838 года, никак не мог принимать участие в восстании сипаев, а затем глубоким стариком умереть на острове Линкольна — не достигнув и пятидесяти лет.

Новый враг — Германия, новый друг — Россия

Прошло всего несколько лет, и французская политика резко поменялась. Поднявшаяся из праха раздробленных княжеств Германская империя одержала сокрушительную победу во франко-прусской войне. Проигравшим навязали унизительные условия мира, а страна-победитель быстро превратилась в одну из сильнейших мировых держав.

Французы задумались: может, не стоит постоянно ругаться с русскими? С ними нет общей границы, да и противоречий особых нет.

Разве что Польша. Да, впрочем, чёрт с ней, с Польшей!

Тевтонская угроза вышла на первый план. Истории о кровожадных русских начали очень быстро забываться. Франция нуждалась в сильном союзнике, и это был прекрасный повод забыть о старой вражде.

В 1872 году, сразу после военных поражений Франции, вышел роман Верна «Приключения троих русских и троих англичан». И — о чудо! Эта книга не просто оказалась лишённой жажды возмездия и желания «топить русские фрегаты»; напротив, русские в ней стали положительными героями. И если раньше автор описывал их как кровожадных разбойников или раболепных прислужников царей, то теперь это были люди чести и долга.

Напомним сюжет. Африканская экспедиция учёных-геодезистов стартовала как раз после начала Крымской войны. Однако русские и англичане сумели найти общий язык и, преодолев множество преград, в итоге стали настоящими друзьями.

— Господа, мы прожили бок о бок около восемнадцати месяцев и, пройдя через множество испытаний, выполнили труд, который по достоинству оценит учёный мир Европы. Добавлю, что результатом этой совместной работы должна явиться нерушимая дружба между нами.
Вместо ответа Матвей Струкс легонько кивнул головой. <…>
Спустя несколько дней они прибыли в Суэц, и в минуту расставания Вильям Эмери, пожимая руку Михаилу Цорну, спросил:
— Мы остаёмся друзьями, Михаил?
— Да, дорогой Вильям, мы всё равно остаёмся друзьями!

Самое забавное, что в романе Верн мягко обходит участие в войне Франции: русские воюют с англичанами.

Люди с «добрым открытым взглядом»

В 1875 году вышел роман Верна «Михаил Строгов». Это история о доблестном русском фельдъегере, который рискуя жизнью выполняет поручение императора Александра II. Книга, конечно, изрядно наполнена клюквой в описаниях Сибири, но о русских там повествуется с нескрываемой симпатией.

Вошедший фельдъегерь был высокого роста, пропорционально и крепко сложен. Его мощная фигура казалась воплощением физической силы. Черты его лица были правильны и приятны; густые темные волосы слегка вились, а добрый и открытый взгляд красивых синих глаз невольно привлекал внимание к нему всякого. Грудь его была украшена Георгиевским крестом и несколькими медалями. В каждом слове и движении Строгова был виден энергичный человек, умеющий пользоваться обстоятельствами и неуклонно идущий к своей цели.

Верн рекламирует Россию

Дальше — больше. После заключения русско-французского союза Верн превратился в настоящего русофила. В его романах появляется множество русских сюжетов. И если немцы в поздних книгах Верна — почти всегда негодяи, маньяки и преступники, то русские злодеи как-то повывелись, быстро став достойными джентльменами и лучшими союзниками. И это немудрено.

Симпатии к восточному союзнику среди французов были в это время столь велики, что любые антирусские книги оказались бы обречены на полное отсутствие читательского интереса.

Более того, некоторые книги стали напоминать рекламные проспекты. «Клодиус Бомбарнак» — история освоения Россией Средней Азии. Детектив «Драма в Лифляндии» — рассказ о борьбе между русской и немецкой партиями в Прибалтике (причем русские выведены однозначно положительными героями, вызывающими сочувствие у читателей).

Так европейская политика и мощь русской армии сделали Верна убеждённым пропагандистом идеи русско-французской дружбы.

О том, как повлияла история на сюжеты известных романов Александра Дюма о Шарле д’Артаньяне, и какой в XVII веке была француская армия — можно прочитать здесь.