Швеция: жизнь и культура в самой скандинавской стране

Лагом

Всё, что только кажется миру скандинавским, в Швеции присутствует в двойном-тройном размере. Сдержанность в разговоре, экономичность в организации быта, демократичность в законах и обычаях, умеренность в декоре помещений и предметов. Всё это выражается одним только коротким шведским словом «лагом», полного, не больше двух слов, аналогичного термина которого в русском (и многих других языках) точно нет. Лагом — это ровно столько, сколько надо, не больше, но и, кстати, не меньше. Не аскетизм и не роскошь. Не скупость и не щедрость. Не скудость и не излишек.

Стиль мебельного магазина IKEA — это лагом. Картины Карла Ларссона, изображающие Солнечный дом от Карин Ларссон — это лагом. Лагом — это картошка с селёдкой на обед в будни и сдобные булочки к кофе со сливками на завтрак в выходной. Отдыхать и расслабляться, когда пришла пора отдыха, и работать, не отвлекаясь, в рабочие часы — это лагом.

Кажется разумным, но есть и непонятные проявления этого принципа. Почему особе старше двадцати лет не стоит носить красный спортивный костюм? Почему позировать корреспонденту для фотографий — дурной тон и желание выделиться? Почему стать известным изобретателем и потратить гонорары на шикарную яхту — отвратительно? Кто определяет, что цвет, помощь корреспонденту или некий (законный!) способ распоряжаться своими заработками — это дурно?

Сильны в Швеции и другие типично скандинавские черты характера: стремление к социальной справедливости и трепетное отношение к экологии. Последний фитнес-тренд в Швеции — бег с мусорным мешком. Он позволяет сочетать утреннюю пробежку с необходимостью приседать и очищением окружающей среды. Конечно, сами шведы мусор не раскидывают, но с таким количеством туристов и не успевших интегрироваться мигрантов всё равно есть, что убрать. К тому же порывистый приморский ветер, бывает, относит куски бумаги, пластиковые стаканчики из бистро и обёртки из урн довольно далеко.

Что касается социальной справедливости, она выражается не только в законодательном стремлении добиться всеобщего равенства в правах и возможностях, независимо от физических способностей, пола, возраста, происхождения и образования, но и в тех самых удивляющих нешведов проявлениях лагом. Равенство по-шведски — это когда все стараются быть похожими друг на друга.

Из острого чувства справедливости в Швеции появилось и правило последнего куска. Всегда есть кто-то, кто опоздал к ужину или на вечеринку или заглянул на неё случайно, сбитый с пути непогодой. Он не должен оказаться голодным среди сытых. Поэтому последний кусок торта, последний бутерброд, последнюю порцию угощения никто из гостей вечеринки, никто из участников ужина не возьмёт, как бы ни дразнил аппетит запах чудесно приготовленной еды.

Искусство, рождённое среди северных скал

Шведское искусство многим кажется тяжеловесным, медлительным или очень уж суровым. Речь идёт как о классике вроде фильмов Бергмана и даже экранизаций лёгких в текстах, но очень «северных» в воплощении книг знаменитой детской писательницы Линдгрен, так и о современном искусстве. Узнаваемо скандавский характер носят книги «Впусти меня» и «Девушка с татуировкой дракона» и их киновоплощения. Американцам даже пришлось переснять каждый из шведских фильмов по этим книгам, чтобы зритель в США их мог воспринимать.

Один из самых знаменитых артистов современной Швеции — молодой художник Понтус Янссон, составляющий из камней, которые он находит в лесу или на побережье, скульптуры, которые держатся только за счёт сложно подобранного баланса. То, что он вытворяет с камнями, кажется магией, притом доступной только скандинаву — выросшему на сказках о горных троллях и, может быть, немного троллю самому.

Когда рассматриваешь современное шведское визуальное искусство, задаёшься вопросом, как люди из народа, помешанного на лагом и рациональности, определённости и сдержанности, могут уходить в такой отрыв от реализма и форм, простых и прямых в восприятии. Здесь присутствует всё, за что принято высмеивать современное искусство. Быть может, шведы слишком стараются следовать стереотипам о нём, принимая их за правила, руководство к действию?

Если захочется понятной красоты, гостям Швеции рекомендуется осмотреть несколько знаменитых станций метро в Стокгольме, вроде Tebsta. Оформление тут тоже далеко от «понятного» и «реалистического», но чисто визуально доставляет удовольствие самой широкой и невзыскательной публике. Приятные цвета и образы, которые не стремятся шокировать. И много-много скальной породы в напоминание о том, что суровое шведское метро прорублено сквозь скалы.

Шведская семья

В России термин «шведская семья» используется в полупристойных шутках, но в самой Швеции то же явление — сожительство более двух взрослых с активной половой жизнью между ними — называется «польской семьёй». А шведская семья кажется, скорее, образцом одновременно традиционных ценностей и сверхсовременных представлений о равенстве.

В Швеции половину декретного отпуска с ребёнком должен провести отец, а во многих детских садах можно увидеть воспитателей мужского пола — потому что отцовство естественно, а значит, естественен и уход мужчин за детьми. Здесь не принято кричать на детей и тем более бить их, хотя воспитание в Швеции очень строгое и уже к школе дети постигают принцип лагом и основные правила вежливости.

Дни декрета можно использовать вплоть до восьмилетия ребёнка, и родители — и мамы, и папы — часто используют часть из них для того, чтобы посидеть на больничном с сильно простывшим ребёнком. Хотя простуда у шведских детей — редкость, их с детства закаляют или, точнее, они с малых лет ведут тот же образ жизни, что и взрослые: рано весной оголяют руки и ноги, купаются в прохладной воде речек и озёр, спокойно пьют холодное молоко.

Вполне ожидаемо коррелирует с уровнем цен (в Скандинавии дорогая жизнь), возможностями карьерного роста для женщин и, главное, продолжительностью жизни относительно низкая рождаемость: один-два ребёнка на женщину. Притом два ребёнка — это, скорее, о семьях мигрантов, среди которых последнее время преобладают выходцы из Польши и других бывших соцстран. Кроме того, Швеция принимает немало политических беженцев из Ирака, Ирана, Чили и Сомали.

Однако по прогнозам социологов, относительно высокая рождаемость у мигрантов уже у их ближайших потомков перестанет быть правилом — она просто невыгодна в такой стране, где дорого содержать детей по стандартам, которые задают социальные службы, и где пожилые люди не встают перед вероятностью голодной смерти, если о них не позаботятся внуки, правнуки и праправнуки (доживать до столь далёких потомков для шведов нормально). При этом надо понимать, что пожилые шведы настолько здоровы в большинстве своём, что могут продолжать работать, что значительно уменьшает угрозы, которые обычно связаны со «старением населения» в стране.

Всё это, впрочем, не значит, что шведы не общаются со своими пожилыми родителями и тем более не заботятся о них. Наоборот, представление о том, что семья должна быть дружной, для родителей нормально проводить время с детьми, для дедов и бабушек — с внуками, проявлять заботу, когда она нужна (но только когда точно нужна — лагом!), к малым, старым или ослабленным болезнью, в Швеции живо.

А лучшее место на свете даже для самых обожающих путешествия шведов, даже для самых больших трудоголиков — это дом! Где лучше справлять Рождество, чем в кругу семьи и среди родных стен? Правда, при общей нелюдимости шведов домашний уют может выглядеть так: каждый член семьи сидит в своём углу и занят своим делом. Вяжет, читает новости, что-нибудь чинит или наслаждается чашечкой горячего шоколада. При этом каждый чувствует присутствие семьи и потому чувствует себя в безопасности.