Смута на Руси: как Польша чуть не захватила Россию и не стала империей

Долгие столетия Восточная Европа была ареной борьбы между двумя славянскими народами - русскими и поляками. Так сложилось, что чаще всего победителем в этом противостоянии выходила Россия, вплоть до того, что Польша как государство несколько раз просто исчезала с лица земли.

Однако и у поляков был шанс одолеть могучего восточного соседа. В начале 17-ого века, когда Россия впала в период политических междоусобиц, известный как Смута, войска Речи Посполитой заняли Кремль, а польский королевич был избран русским царем.

Смута

В конце 16-ого века в Русском государстве прервалась династия Рюриковичей, правившая государством более семи веков. Младший сын Ивана Грозного царевич Дмитрий был убит при странных обстоятельствах еще в 1591 году, а со смертью бездетного Федора Иоанновича в 1598 году страна погрузилась в нескончаемый хаос борьбы за власть боярских родов, чехарды правителей, появления разного рода самозванцев и претендентов на трон.

Главный соперник русского царства на западе, Речь Посполитая внимательно наблюдала за событиями в соседнем государстве, выжидая наилучшего момента для вмешательства.

Первая попытка

Первую попытку поляки предприняли в 1604 году. Тогда в пределы русского государства вторглось польско-литовское войско во главе с так называемым Лжедмитрием I, якобы спасшимся царевичем Дмитрием, а на самом деле монахом Григорием Отрепьевым.

Идея поставить на русский престол своего ручного царя была для поляков весьма соблазнительна. Официально дистанцировавшись от самозванца, король Сигизмунд III и сейм негласно дали карт-бланш магнатам Ежи (Юрию) Мнишеку и Константину Вишневецкому, которые и организовали поход.

Авантюра завершилась вполне удачно. Царь Борис Годунов внезапно скончался, а Лжедмитрий I занял вакантный русский престол.

Несмотря на надежды поляков, самозванец не стал марионеткой в их руках. Он не выполнил ни одного обещания, которое дал им накануне похода: уступить часть западных  земель, начать строительство католических храмов на Руси, открыть путь в страну иезуитам.

Однако, не устраивал Лжедмитрий и местную знать, которая сама рвалась к власти. 27 мая 1606 года самозванец был убит, а для поляков наступила пауза в их деле борьбы за самое сердце России.

Вторая попытка

В 1609 году до Сигизмунда III стали доходить слухи, что часть московского боярства, недовольная политикой избранного царя Василия Шуйского, вовсе не против того, чтобы возвести на русский престол его сына королевича Владислава. Русская знать, устав от междоусобиц, все больше склонялась к приглашению постороннего кандидата не из боярских родов, и сын польского правителя подходил для этого лучше всего.

Царь Василий Шуйский сам для Сигизмунду повод для вторжения. Проигрывая борьбу против очередного претендента Лжедмитрия II, он обратился за военной помощью к врагам Речи Посполитой - шведам, что грубо нарушало польско-русские договоренности. Польское королевское войско незамедлительно вторглось в пределы русского государства.

В стан польского короля, осадившего Смоленск, прибыла делегация бояр, предложившая его сыну встать во главе русского государства, «если только король сохранит ненарушимо греческую веру и не только не коснется древних прав и вольностей московского народа, но еще прибавит такие права и вольности, каких прежде не бывало в Московском государстве». 

4 июля 1610 года в битве при Клушино польско-литовское войско гетмана Станислава Жолкевского разгромило объединенные русско-шведские силы и Василий Шуйский был свергнут. Спустя буквально два месяца состоялась торжественная присяга россиян «Царю и великому Князю Владиславу Сигизмундовичу». 

Ввиду отсутствия последнего, присягу принимал гетман Жолкевский. Следом присяжные грамоты были отправлены в другие города. Впоследствии гетман писал в письме королю: «Один бог знает, что в сердцах людских кроется, но, сколько можно усмотреть, москвитяне искренно желают, чтобы королевич у них царствовал».

Царство без царя

Воцарение Владислава отнюдь не означало немедленного присоединения русского государства к Речи Посполитой. Напротив, согласно польско-русским договоренностям, ни католическая вера, ни шляхта не имели права утверждаться на русской земле, вторгаясь в систему местных обычаев и прав. Два государства не становились единым целым, но заключали «вечный мир,» обязывались выступить совместно против неприятеля, а также вести свободную торговлю между собой.

Тем не менее, такие условия вряд ли могли помешать полякам в будущем пустить глубокие корни в системе управления русским государством. У них уже был успешный опыт поглощения огромного Великого княжества Литовского, в котором поляки после унии 1569 года, объединившей два государства, мирно и практически без всяких гонений на его обширное православное население сосредоточили в своих руках все рычаги власти, отодвинув литовцев на второй план.

Однако проверить, получится ли так же с русскими, было не суждено. Сославшись на несовершеннолетие Владислава, Сигизмунд не отпустил своего четырнадцатилетнего сына в Москву. Он начал собственноручно подписывать указы и распоряжения, фактически взяв власть в свои руки, что не могло не вызвать недовольство бояр.

По поводу крещения своего сына в Православие, польский король к возмущению русской знати утверждал, что это возможно лишь при соединении церквей на основе Флорентийской унии 1439 года, с признанием верховенства папы римского над православной церковью.

Последней каплей было то, что войско Речи Посполитой, нарушив условия соглашения, вошло в Москву и заняло Кремль. Теперь московское правительство не могло без совета Жолкевского принять ни одного решения по управлению Россией.

Польско-литовская оккупация Москвы

Солдаты польско-литовского гарнизона быстро обозлили местное население. Так, некий шляхтич Блинский в пьяном виде стрелял по иконе Богородицы в Сретенских воротах, и нанес ей огромный ущерб. Недолго думая, комендант Кремля Александр Гонсевский приказал отрубить виновнику обе руки, прибив их под образом Богородицы, a самого Блинского сжечь заживо на площади.

Однако нарастающее противостояние было уже не остановить. 1 апреля 1611 года столкновение москвичей с поляками и литовцами превратилось в настоящее побоище, которому даже Гонсевский не мог помешать. 

Немецкий наемник Конрад Буссов, служивший тогда в московском гарнизоне, вспоминал, каких масштабов достиг уровень мародерства среди польских и литовских солдат: «Брали бархат, шелк, парчу, золото, серебро, драгоценные каменья и жемчуг. В церквах они снимали со святых позолоченные серебряные ризы, ожерелья и вороты, пышно украшенные драгоценными каменьями и жемчугом… Тот, кто ушел в окровавленном, грязном платье, возвращался в Кремль в дорогих одеждах… начался столь чудовищный разгул, блуд и столь богопротивное житье, что их не могли прекратить никакие виселицы».

Освобождение

Поскольку надежды дождаться царя Владислава окончательно растаяли, а польское засилье становилось тягостным не только Москве, но и другим городам государства, в русском обществе зародились освободительные движения, известные как Первое и Второе народные ополчения.

Весной 1611 года большая часть Москвы была освобождена, а польско-литовский гарнизон оказался осажден в Кремле. Там же находились и члены русского правительства, так называемая Семибоярщина, а также будущий правитель России, первый царь из династии Романовых - Михаил Федорович.

Отчаяние и голод среди поляков и литовцев дошли до предела. Как сообщал мещанин Божок Балык, «осажденные переели лошадей, собак, кошек, мышей, грызли ремни, выкапывали из земли гнилые трупы и пожирали. От такого рода пищи смертность увеличилась. Живые стали бросаться на живых, резали друг друга и пожирали».

Надежды гарнизона на помощь растаяли вместе с поражением шедших на выручку войск гетмана Яна Ходкевича под Москвой, и 20 ноября он сдался на милость победителя.

Последняя попытка

Избрание Михаила Федоровича Романова на царский престол 21 июля 1613 года привело к ситуации, когда у России фактически были два легитимно избранных царя. Долгие переговоры и споры между сторонами ни к чему не приводили. С просьбой о посредничестве обращались к послу германского императора Еразму Ганделиусу, на что тот отвечал: «У одного государства стало два государя; тут между вами огонь и вода: чем воду с огнем помирить?»

В конце 1616 года уже возмужавший Владислав делает последнюю попытку вернуть себе русский трон, свергнув «узурпатора Романова». Несмотря на то что, польско-литовское войско вновь смогло подойти к стенам Кремля, взять его ему не удалось. Да и русский народ воспринимал его уже не как царя, но как иностранного агрессора.

Официально от претензий на русский престол Владислав, ставший уже королем Речи Посполитой Владиславом IV Вазой, отказался только в 1634 году. Поляки не реализовали шанс сломить своего восточного соперника, который, окрепнув, в свою очередь не упустит возможность несколько столетий спустя положить конец польской государственности.