СССР и фашистская Германия: «дружба, скрепленная кровью»

В декабре 1939 года читатели советских газет с изумлением узнали, что дружба СССР и Германии «имеет все основания быть длительной и прочной». О том, что в Германии запрещена компартия, а её лидеры находятся в концлагерях, уже не упоминалось. Если что и волновало Сталина — так это возможность слишком быстрого поражения немцев в войне с англичанами и французами. И советский диктатор был готов снабжать Германию любым сырьём. Лишь бы Берлин не испытывал проблем со стратегическими ресурсами.

Полной неожиданностью для Сталина оказалась капитуляция Франции уже в начале лета 1940 года. Вячеславу Молотову, как главе советской дипломатии, даже пришлось отправлять в Берлин поздравления в связи с вступлением немцев в Париж. Но ещё держалась Англия. И Сталин ждал, что Гитлер вновь предложит столь полезному союзнику, как Москва, какой-нибудь новый вариант передела Европы (по примеру польского). Поэтому, когда из Берлина поступило предложение обсудить планы на будущее, в Берлин сразу же отправилась советская делегация.

О серьёзности намерений советской делегации в Берлине красноречиво говорит её представительный состав. На поезде из Москвы в столицу Германии кроме Вячеслава Молотова прибыли 65 человек (а бригада поезда — это ещё более ста сотрудников обслуживающего персонала). И если присутствие в свите Молотова наркома чёрной металлургии и заместителей наркома авиационной промышленности можно объяснить «интересами экономического и технологического партнёрства», то как понять приезд вместе с Молотовым двух генералов (включая будущего маршала Александра Василевского)?

То, что они были в штатском, не должно вводить в заблуждение. Советская делегация готовилась обсуждать полноценный военный союз с нацистской Германией и новые совместные завоевания.

Гитлер был удивительно любезен с Молотовым. И почти сразу сделал невероятное предложение: СССР должен присоединиться к союзу Германии, Италии и Японии. Советские официальные историки уверяли, что Молотов с негодованием отверг эту идею. Мол, у нас не может быть ничего общего с фашистами. Но в реальности итоговый отказ Сталина был связан совсем с другими причинами. Ведь, к ужасу советской делегации, выяснилось, что в этом альянсе Москве отводится роль, напоминающая статус Рима. То есть откровенно второстепенной державы.

Сталин ждал, что ему предложат «включить в сферу интересов» частично или целиком Болгарию, Румынию и Турцию. Кроме того, Москва хотела довершить завоевание Финляндии. А для этого требовались гарантии не-вмешательства Германии.

Однако Гитлер к тому времени уже захватил почти всю Западную Европу и не сомневался в непобедимости своей армии. А вот сталинские дивизии за эти же месяцы понесли катастрофические потери в Финляндии. И в Берлине действительно с иронией стали воспринимать бравурные речи о могуществе РККА. Примерно так же Муссолини возвеличивал боевые качества итальянских частей. А сам еле-еле справился с отсталой Эфиопией.

Всё, что мог «с барского плеча» предложить Гитлер Сталину, — это размытые варианты дележа британских владений в Индии. Для советского диктатора такой вариант был просто унизителен. Но ничем другим Берлин делиться уже не собирался. Ведь ситуация радикально изменилась с августа 1939 года, когда Германия отчаянно нуждалась в поддержке СССР.

Переговоры зашли в тупик. Наступило дипломатическое затишье. И в этой тишине обе стороны стали готовиться к войне друг с другом.