«Страшный Суд» Стефана Лохнера приводивший в ужас богобоязненных людей Средневековья

Монументальное произведение разделено на верхний и нижний регистр символизирующей деление на сферы Небесную (в которой все спокойно) и Земную (в которой все, мягко говоря, не очень)…

В верхней части доминируют три крупных фигуры (Иисус, Мария и святой Иоанн). Иисус помещен в центре верхней половины панели и сидит на двойной радуге, испускающей божественные лучи.

Мария и Иоанн преклоняют колени по обе стороны от него в молитве (предположительно они молят о спасении для душ изображенных внизу).

Правая рука Иисуса поднята в акте благословения душ, которые должны быть допущены в Царство Небесное, левая же опущена, в осуждении грешников и обрекает их к вечному наказанию.

Господство святых достигается как за счет их относительно большого размера по сравнению с остальными действующими лицами, так и символизмом их жестов.

Но безусловно, ужасные события разворачиваются в Царстве Земном и включают в себя многочисленных персонажей.

От смертных и усопших, до святых и демонов.

Мертвые восстают из своих могил и, в зависимости от решения Христа, либо попадают на небеса, либо изгоняются в ад.

Спасенные приветствуются многочисленными ангелами во главе со святым Петром и стремятся плотной толпой в рай. Вход который символизируют врата изображенные в левой части картины.

Проклятые, занимают две трети нижней части панели и мучимые бесами утаскиваются в ад.

Среди огромной толпы занимающей почти всю долину можно увидеть людей представленных в различных состояниях и многочисленных демонов, безжалостно карающих грешников.

Апогей «адской» сцены, расположен в правом нижнем углу и вызывал наибольший страх у современников.

В нескольких точках композиции разворачивается драматическая борьба за души.

Особого внимания заслуживают пять персонажей, образующих последовательную композицию. Первые двое красноречивыми жестами умоляют о спасении (которого, вероятно, так и не будет), судьба других, кажется, уже предрешена...

Сложно даже представить какой эффект имело подобное изображение на богобоязненных людей конца Средневековья.

Но судя по многочисленным хвалебным упоминанием духовенства тех времен, эффект устрашения, по их мнению, был весьма богоугодным.