Судьбы авантюристов-иностранцев, оказавшихся в России

Иоганн Таубе и Элерт Крузе: дипломаты, бытописатели, опричники

Познаниям об Иване Грозном современные люди в большой степени обязаны двум немецким дворянам, взятым русскими в плен во время Ливонской войны. Предприимчивые выходцы из Лифляндии обратили удар судьбы себе на пользу. Очень скоро Крузе и Таубе стали доверенными лицами царя и дипломатами, активно плетущими международные интриги. Прожив в Московии несколько лет, они переметнулись на сторону Речи Посполитой и в дальнейшем неоднократно подстрекали к войне с Иоанном IV монархов и влиятельных политиков.

В 1572 году, вскоре после побега, Таубе и Крузе составили послание, в котором живописали жестокости правления Ивана Грозного. Этот документ, адресованный то ли магистру Ордена Меченосцев Кеттлеру, то ли, как считают некоторые ученые, гетману Ходкевичу, Н. М. Карамзин использовал при создании «Истории государства Российского».

По мнению сегодняшних историков, немецкие дворяне не лгали, душераздирающе описывая произвол опричнины и изуверские казни. Однако роль возмущенных свидетелей, которую отвели себе Таубе и Крузе, вряд ли подходила им: ведь они сами служили опричниками и, без сомнения, участвовали во многом из того, о чем рассказали.

Марина и Ежи Мнишеки: жена и тесть двух Лжедмитриев

Марина Мнишек до Екатерины I была единственной женщиной в России, венчанной на царствие, и стала единственной русской царицей, не принявшей православие. На долю «надменной полячки» выпали десять дней триумфа и восемь лет мытарств. На ее глазах был повешен трехлетний сын. По легенде, она прокляла род Романовых, посулив, что никто из них не умрет своей смертью.

За спиной юной девушки, одурманенной честолюбивыми мечтами, стоял человек, гораздо более опытный и прагматичный. Подлинным авантюристом в этой истории был отец Марины, сандомирский воевода Ежи Мнишек. Это он, горячо поддержав первого из Лжедмитриев, добыл у польского короля Сигизмунда III разрешение на вербовку войск для похода на Московию. Он же, нарушив слово, данное Василию Шуйскому после свержения Лжедмитрия I, едва ли не силой заставил дочь выйти замуж за «тушинского вора», Лжедмитрия II. В 1609–1619 годах Мнишек участвовал в осаде Москвы и решающей битве под Клушино, которая привела к польско-литовской оккупации русской столицы.

Ежи Мнишек, учившийся в молодости в Кенигсбергском и Лейпцигском университетах, был образованнее большинства своих современников. Он сочинял пьесы и философские трактаты. И все же руководила им, помимо тщеславия и азарта, обычная жадность. Каждый из претендентов на руку Марины и русский престол обещал воеводе власть, деньги и земли, а семейство Мнишеков, несмотря на высокое положение, одолевали кредиторы.

Век Просвещения, век авантюристов

XVIII столетие было особенно урожайным на авантюристов всех мастей. Иных из этих искателей удачи мифы окружали и при жизни, и после смерти.

Граф Сен-Жермен, которого и по сей день многие почитают за великого мистика и мага, посетил Россию в начале 1760-х годов. Возможно, он и не обладал даром бессмертия, как утверждал, но, без сомнения, был человеком разносторонне талантливым. Сен-Жермен составил для русских солдат рецепт укрепляющего питья. Он поражал вельмож, безошибочно угадывая события из их прошлого, а дамам посвящал свои рисунки и музыкальные сочинения для арфы и скрипки. Он дружил с братьями Орловыми и, по некоторым сведениям, способствовал восшествию Екатерины II на престол.

Если Сен-Жермен и не повлиял на русскую историю, то на русскую литературу он повлиял точно: сюжет «Пиковой дамы» подсказан Пушкину внуком княгини Голицыной, в молодости встречавшейся в Париже с таинственным графом, который назвал ей три заветные карты.

Джакомо Казанова, известный потомкам в первую очередь как коллекционер любовных побед, тоже не чурался мистики и уверял, что владеет секретом получения философского камня. Однако в 1760-е он разъезжал по европейским столицам, пытаясь продать какому-либо монарху идею государственной лотереи. Екатерина II, с которой Казанова встретился в 1765 году, предложение отклонила, так же как и проект нового календаря.

Алессандро Калиостро, он же Джузеппе Бальзамо, пытался подражать Сен-Жермену, но не мог сравниться с оригиналом ни способностями, ни изяществом манер. Так или иначе, в Петербурге, куда Калиостро приехал в 1779 году, назвавшись графом Фениксом, он предложил своему новому другу Потемкину утроить имеющееся у того золото — и обещание выполнил, взяв себе треть полученного за труды. Вскоре Екатерину II разгневала слишком близкая дружба ее фаворита Потемкина с женой Калиостро Лоренцей. Императрица выдворила гостей из России, и, хотя имела основания считать «графа Феникса» товарищем по несчастью, вывела его под именем Калифалкжерстон в своей пьесе «Обманщик».

Баронесса фон Крюденер, наперсница Александра I

Остзейская дворянка, внучка полководца Миниха Барбара Юлиана фон Крюденер родилась в Риге и молодость провела в путешествиях по Европе. В возрасте примерно сорока лет она обратилась к литературе, а вслед за тем — к религии мистического толка. С юности любившая производить эффект, она экзальтированно пророчествовала, находя поклонников и последователей.

В 1815 году фон Крюденер познакомилась с Александром I, которого превозносила как «богоносца». Император, удрученный бегством Наполеона с острова Эльба, нашел утешение в разговорах с пророчицей. Под ее влиянием, если не по ее настоянию, он принял решение заключить Священный союз с Пруссией и Австрией.

Дружба императора и баронессы длилась несколько лет и оборвалась оттого, что Александр усомнился в чистоте помыслов наперсницы. По словам историка Тарле, императора насторожило, когда «святой дух повадился» передавать ему через баронессу «повеления насчет каких-то кредитов по кассе опекунского совета».

Каролина Собаньская, «одесская Клеопатра»

Образ Марины Мнишек в пушкинской трагедии «Борис Годунов» вдохновлен польской красавицей Каролиной Собаньской, которой поэт был очарован настолько, что задумывался, не принять ли ему католичество. От страсти к Каролине сгорал и другой великий стихотворец, ее соотечественник Адам Мицкевич. Сама же она, вполне вероятно, флиртовала с обоими поэтами лишь оттого, что ей поручили следить за ними.

Много лет Собаньска вместе с ее любовником графом де Виттом, начальником военных поселений в Новороссийском крае, поставляли сведения Третьему отделению императорской канцелярии, ведавшему политическим сыском. Одесский салон прекрасной шляхтянки был капканом для неблагонадежных, и ее непосредственная вина есть как в раскрытии планов Южного общества декабристов, так и в подавлении Польского восстания 1830 года.

Остается непонятным, что побуждало Собаньску к этому скверно пахнущему промыслу. Корыстолюбие, привязанность к де Витту? Возможно, но вероятно и то, что Каролину привлекало само искусство интриги, сама игра, пусть и грязная, — ведь страсть к игре в той или иной мере роднит всех авантюристов.

И даже через века огромный интерес вызывает личность Казановы.
Многих интересует вопрос, кем на самом деле был знаменитый любовник, и скольких женщин покорил.