Тартария: приключения топонима

Лишняя буква, топонимика и европейские фобии

В конце 17 века французский иезуит Филипп Авриль, побывавший в Москве, узнал, как на самом деле татары сами себя называют. Он писал: «Не знаю, почему называем мы татар тартары (Tartares), ибо поляки, москвитяне и самые татары, все единогласно говорят: татар, а не тартар». К тому времени слово «тартары» так прочно вошло в европейскую речь, что о причинах возникновения лишней буквы «р» уже забыли. К счастью, объяснение есть, хоть Авриль его и не знал.

Началось все в первой половине 13 века, когда монгольская империя превзошла все завоевания в истории. Безжалостным катком монголо-татарское войско прошло Азию и всю Русь и приготовилось к дальнейшему походу на Запад. Батый и Субедэй повели армию в Польшу и Венгрию — в земли, обещавшие богатую добычу, обильные пастбища и припасы. В 1241 г. завоеватели разбили польско-немецкое войско, затем — венгерское. Монголы заглянули в Чехию, Сербию и Болгарию. Под угрозой оказались Венеция, Вена и вообще вся Западная Европа. Но дойдя до побережья Адриатики, весной 1242 г. Батый неожиданно повернул обратно — на Восток: то ли ожидал сильного сопротивления Священной Римской империи, то ли планировал настоящее завоевание Европы осуществить позднее, то ли спешил на курултай после смерти великого хана Угедэя.

Так или иначе, появление монголов в Европе и поражения в столкновениях с ними, а также слухи об их жестоком походе на Русь произвели на Западную Европу сильное впечатление. Походы отдельных отрядов кочевников продолжались до 1280 г., и напуганные европейцы много говорили об угрозе грандиозного нашествия. Столкнувшиеся с захватчиками люди рассказывали жуткие истории.

Английский монах-бенедиктинец и хронист Матфей Парижский (1200−1259) работал в те годы над своим главным трудом — «Великой хроникой» (Chronica majora). То, что он записал, отражает представления европейцев о воинственных незнакомцах с Востока: «…племя это бесчеловечное и лютое, не ведающее законов, варварское и неукротимое, которое тартарами зовется, предавая безумным и неистовым набегом северные земли христиан ужасному опустошению, повергло всех христиан в безмерный страх и трепет…».

Хроника Матфея заставляет задаться тем же вопросом, что волновал Авриля: откуда в этнониме «тартары» взялась буква «р»? Это не ошибка и не анахронизм, как может показаться. В состав монгольского войска входило множество тюркских племен. Татары — одно из самых сильных и многочисленных, и по их имени другие народы называли весь объединенный чингизидами тюркский конгломерат (при этом часто не делалось никакой разницы между монголами и татарами, а иногда отождествляли их и с гуннами). Когда этноним «татары» услышали европейцы, произошло то, что филологи называют контаминацией: они начали ассоциировать слово «татары» с хорошо знакомым им словом «Тартар», и оба слова стали обозначать для них одно и то же.

Когда правители и мыслители пытались понять, откуда пришли монголы, то в этих поисках обращались к легендам и мифам, в том числе к античным. Слово «Тартар» европейцы восприняли от древнегреческой мифологической традиции. Этот мифотопоним обозначает часть Аида — «ад, преисподнюю, великую бездну». Мрачный Тартар — обитель Кроноса и титанов. Следы этого мифа попали потом и в русский язык. «Провалиться в тартарары» — так мы говорим, имея в виду то же, что и «провалиться сквозь землю». Средневековое сознание христиан было проникнуто эсхатологическим ожиданием конца света, и, конечно, очень многие в 13 веке восприняли походы агрессивных «татар» как нашествие демонов из ада — «Тартара». Эти ассоциации и закрепили за «татарами» лишнюю букву «р».

Топонимы и этнонимы — очень консервативная вещь. В ряде европейских языков корни «татар» и «тартар» до сих пор имеют одно и то же значение. В английском языке, к примеру, и tartar, и tatar означает «татарин», а также в переносном смысле — «человек неприятного поведения, мегера, фурия» (без сомнения, это тоже языковое наследие средневекового образа татар и страха перед ними). Во французском языке tartare и tatare значат «татарин»; то же — в немецком языке.

Ученые мужи вроде Матфея Парижского объясняли наименование «тартар» и другими способами: использовали легенды о варварских ближневосточных народах Гог и Магог. В христианской и исламской литературе существовало предание об этих этносах — их запер Александр Македонский за Каспийскими или Кавказскими горами. Вынужденные есть человечину и пить кровь, Гог и Магог ищут выход, а когда найдут, начнут великие завоевания. Матфей Парижский предположил, что «тартары» пришли из-за гор, и они-то и есть потомки заточенных диких народов. Монах также думал, что этноним «тартары» может происходить от реки Тартар, которую он ассоциировал с рекой Дамаска Фарфар.

Так слова «тартары» и «Тартария» прочно закрепились в речи европейцев, к 14 веку контаминация «татары» — «тартары» окончательно завоевала и тексты, и географические карты.

Первые карты: где находится Тартария?

Слово «Тартария» бытовало в географических штудиях западных европейцев вплоть до начала 19 века. Так называли обширные пространства от Крыма до Дальнего Востока, причем картографы давали Тартарии разную локализацию. Средневековые европейцы знали направление, в котором нужно двигаться, чтобы достичь Монголии и населенных татарами земель. Но на этом их данные почти исчерпывались. Картография Средневековья и раннего Нового времени еще делала первые шаги, точных сведений о Тартарии пока не было, поэтому на картах ее изображали весьма схематично.

Обычно Тартарией называли земли кочевых и охотничьих тюркских племен Сибири и Дальнего Востока, а также обширные земли вокруг них и земли народов, попадавших когда-либо под влияние монголов — собственно Монголия, Крым, земли Астраханского и Казанского ханств, Сибирь, Туркестан, Китай, Московия… Под именем «Тартарии» могли обозначать земли с совершенно нетатарским населением. Главная ассоциация с Тартарией тогда — империя Чингисхана и ее осколки. На картах Евразии 15−18 вв. можно встретить «Великую Тартарию», «Азиатскую Тартарию», «Московскую Тартарию», «Китайскую Тартарию», «Восточную Тартарию», «Ногайскую Тартарию», «Крымскую», «Половецкую» и другие «Тартарии». Долгое время не было ни единых представлений о границах Тартарии (да и всей Азии), ни стремления к точности. Так же поступали и с «тартарами». Путешественники писали о «казанских тартарах», «узбекских тартарах», «бухарских», «мордовских» и других. Все тюркские малоизвестные этносы для европейцев того времени — это те или иные «тартары».

В отношении разнообразия представлений о татарах и их географии любопытна и показательна карта «Руссии», составленная основателем современной картографии, фламандцем Герардом Меркатором в 1595 году. Он никогда не бывал в России, однако по имевшимся у него сведениям составил достаточно точную по тому времени карту, указав местоположение разных городов. Есть среди них и Казань — там, где и положено, на берегу Волги. Правда, к указанной на карте «Тартарии» бывшая столица сильного татарского ханства почему-то не относится: вероятно, потому, что Казань уже была под властью Москвы. А «Тартарией» Меркатор назвал земли южнее — часть Поволжья, земли Астраханского ханства, Кавказ.

Для более-менее точного обозначения картографы и путешественники добавляли конкретизирующие определения, но представления о восточных народах не становились менее превратными. Тартария веками оставалась неизведанной страной, полной тайн и удивительных существ. До начала 18 века, как писал один из путешественников голландец Николаас Витсен, у европейцев о землях Сибири и Азии были «знания настолько смутные, что границы Тартарии едва известны в Европе по названию и местоположению».

«Такие могучие завоеватели, как Чингисхан, Тамерлан и другие, не уступавшие в величии и военной славе Александру или Цезарю и вышедшие из стран Тартарии, покорили Азию от Сины [т.е. Китая] до Константинополя и в 13 веке сеяли ужас по всей Европе», — сообщал Витсен.

Постепенно, но неуклонно термин «Тартария», который особенно часто использовался европейцами в 16−17 вв., терял актуальность. Этот собирательный образ и средневековый конструкт для обозначение неопределенных евразийских пространств уже не отвечал новым требованиям географии. С 18 века этот этнотопоним вытесняли более точные: Россия, Сибирь, Крым, Китай, Монголия. В общем, все то, что и теперь мы видим на карте Евразии.