Психиатрическая клиника в Люблинце

Проблему евгеники Гитлер включил в программу НСДАП в июле 1933 года. Тогда был издан закон о предохранении от наследственно больного потомства, который санкционировал «смерть из милосердия» для неизлечимых душевнобольных и одновременно давал основание для истребления рас, признанных «менее ценными». Примером являются преступления, совершенные в Люблинце.

17 сентября 1939 года польскую Государственную нервно-психиатрическую больницу, размещавшуюся в г. Люблинце на улице Грюнвальдской 48, возглавил немецкий врач Эрнст Бухалик. Во второй половине 1942 года в больнице была создана психиатрическая клиника для молодежи. В ней было два отделения: «А» — диагностическое и «Б» — терапевтическое. Тогда же прибыл первый транспорт, в котором было около 20 детей, вероятнее всего, из Саксонии. Следующие транспорты приходили из Германии, центральной Польши и Силезии. В больницу поступали дети обоего пола, как правило, в возрасте от одного года до 14 лет, с преобладанием детей старше 7 лет, хотя случались и дети моложе года, а также 16-и и даже 18-летние.

Все, кого направляли в больницу, попадали в отделение «А». В течение нескольких месяцев за ними велось психиатрическое наблюдение, назначались процедуры и обследования. Окончательный диагноз делил их на минимально недоразвитых или трудновоспитуемых, а также на страдающих приобретенной или врожденной олигофренией. Последнюю группу детей, как правило, отправляли в отделение «Б», где большинство из них было умерщвлено. Из 256 юных пациентов этого отделения умерло 194, то есть приблизительно 76%. Уже сам факт такой устрашающе высокой смертности не мог не вызвать подозрений, что дети погибали насильственной смертью.

Благодаря найденной после войны тетради, которую вели медицинские работники отделения, установлено, что их подопечные в течение более или менее длительного периода, предшествовавшего кончине, получали соединения фенилэтилбарбитуровой кислоты, которые принимали внутрь в виде люминала. В общем пациентам назначалось от 0,1 до 165 граммов люминала.

На страницах тетради в горизонтальных колонках указаны точные даты и прописанные дозы в граммах, а в вертикальных колонках — фамилии пациентов. Первая запись датирована 15 августа 1942 года, последняя — 31 октября 1944. Во всех случаях разовая доза, прописанная детям, в два, три, четыре раза превышала лечебную. Во всех случаях смерть наступала непосредственно после принятия последней дозы.

Например, Генрик Зелёнка, 10 лет, при допустимой лечебной дозе 0,13 грамма в сутки, получал дозу 0,30 грамма, то есть в два с лишним раза больше. Умер через 10 дней. Ян Лабуда, 5 лет, получил дозу, которая в три с лишним раза превышала лечебную. Умер через 10 дней.

Все обстоятельства неопровержимо свидетельствуют о наличии прямой связи между принятием барбитуратов и смертью детей. Эта связь выражалась в том, что принятие чрезмерных доз люминала вызывало хроническое отравление организма и его постепенное разрушение вплоть до появления осложнений, приводивших к смерти. Врачи-поляки Казимера Марксен и Гиполит Латынский, которые после войны предприняли попытку воссоздать действия Люблинсцкой клиники смерти пишут:

«Давали барбитураты и прежде всего люминал, в больших дозах, от 0,1 до 0,6 грамма ежедневно, независимо от возраста. Дети по-разному реагировали на люминал. Те, что посильнее и более упитанные, сопротивлялись лучше, чем слабые и маленькие. Некоторые дети неделями и месяцами принимали большие дозы люминала и, несмотря на это, жили… Слабые умирали быстро, иногда даже через несколько дней.

Вначале всех детей после принятия люминала тошнило, затем некоторые как бы привыкли, некоторых пошатывало, ходили как пьяные. Другие реагировали сильнее, все время находились в полусонном состоянии, лежали бледные, безвольные, их будили только на время еды. Через некоторое время у детей резко поднималась температура, они переставали есть, хрипели, на губах появлялась пена, иногда даже кровавая, и наконец наступала смерть».

Характерно то, что в официальных документах больницы, в историях болезни детей не указано, что им назначались барбитуровые препараты. Например, в истории болезни Марианны Нейманн в графе с датой 10 января 1943 года упоминается лишь о том, что ей было прописано 0,10 грамма люминала, то есть как раз лечебная доза, соответствующая весу тела. В то же время по данным, приведенным в упомянутой тетради, она получила в тот день 0,40 г люминала. До этого, с 26 октября 1942 года по 15 января 1943 года ей давали ежедневно такие же дозы. Подобные факты установлены еще в 10 случаях.

Из немецких материалов следует, что все умерщвленные дети страдали неизлечимыми психическими или физическими недугами. Отмечены: эпилепсии — 5 случаев, идиотии (называемой также слабоумием) — 134 случая, паралича (без более точного определения) — 2 случая. Кроме того, некоторые дети страдали несколькими болезнями, например, эпилепсией, идиотией и деформацией тела, эпилепсией, идиотией и параличом, туберкулезом, приобретенными физическими расстройствами и замедленным психическим развитием.

Во всех случаях врачи указывали в диагнозе, что состояние детей не подает никакой надежды на выздоровление в будущем, а значит эти дети — неизлечимо больны и не способны жить самостоятельно. Некоторые диагнозы были дополнены примечаниями о «социально-расовых чертах» детей.

Сравнение вышеуказанных диагнозов с действительным положением вещей дает совершенно другую картину. В ходе следствия, проводившегося Окружной комиссией по расследованию гитлеровских преступлений в Катовицах, наряду с прочим, установлено: Согласно истории болезни Генрик Щубидло страдал приобретенным слабоумием, но из заметок о его поведении следует только, что мальчик вел себя нагло, невежливо и «говорил только по-польски».

У Фридерики Хорак установлена наследственная идиотия, чего, однако, не подтверждают остальные документы, где говорится о туберкулезе легких; кроме того, ребенок до направления в клинику в Люблинце ходил в школу.

Ежи Редлих — единственный оставшийся в живых пациент, который ребенком был отправлен в отделение «Б». Своей жизнью он обязан одной из медсестер, которая тайком от врачей не давала мальчику прописанные дозы люминала и скрывала это Сейчас Ежи — водитель 1-го класса. У него жена и двое здоровых детей. У бывшего пациента психиатрической клиники наблюдается лишь незначительная замедленность речи и боли в области позвоночника.

Тот факт, что в официальных документах больницы нет и глухого упоминания о действительной дозировке люминала, свидетельствует о том, что ответственные за это понимали преступный характер своих действий и пытались их скрыть.

Из показаний свидетелей — родителей умерших детей —следует, что в ряде случаев детей направляли в люблинецкую больницу без их согласия, в порядке административного принуждения. В других случаях родители сами выражали согласие отдать своих детей в клинику, уверенные в том, что их там будут лечить. Характерны показания Марии Гавлик, которая рассказала, что, когда по распоряжению властей она отдавала ребенка на обследования в люблинецкую клинику, немецкий чиновник, оформлявший необходимые документы, сказал ей: «Жалко сыночка».

С какой же целью медицинский персонал вел тетрадь и точно указывал в ней дозировку барбитуратов? Пожалуй, правомерна здесь следующая гипотеза, врачи, по всей вероятности, экспериментировали, пытаясь найти эффективный метод замаскированного умерщвления детей.