«Сталинская распродажа»: шедевры искусства, которые потеряла Россия при советской власти

19 сентября 1918 года Совнарком запретил вывоз за границу художественных и исторических памятников. Казалось бы, эта мера должна была стать спасительной для шедевров мирового искусства, которые хранились в России. Не тут-то было — советская власть запретила вывозить их кому-либо из граждан, однако сама охотно пользовалась такой возможностью.

В музейных коллекциях большевики в первую очередь видели лишь колоссальные материальные ресурсы, которые можно было получить от продажи. Ленин и Сталин в этом плане мыслили практически одинаково: первый, в частности, считал, что продать предметы искусства нужно «архибыстро», однако реализацией этого плана занялся уже второй — Сталин. «Распродать музеи для получения средств для спасения голодающих», — писала в то время «Красная газета».

Молодому советскому государству необходимо было строить заводы и закупать сельскохозяйственную технику. Денег на это, как водится, не хватало. Впрочем, вплоть до 1928 года из СССР, конечно, хоть и вывозили разного рода ценные с точки зрения искусства вещи, однако не мирового масштаба — по большей части просто антиквариат.

Угроза нависла в конце 20-х годов, когда в Ленинграде создали специальное агентство «Антиквариат». В здание Эрмитажа тогда начали наведываться так называемые «спецбригады», которые пытались оценить, сколько может стоить та или иная картина. Люди в Наркомторге, судя по всему, уже потирали руки и подсчитывали возможную выгоду, параллельно налаживая контакты с зарубежными финансовыми магнатами.

Распродажа коснулась не только картин: партийное руководство готово было продавать что угодно — нашлись бы покупатели. Так, помимо полотен, из Эрмитажа продавали редкие нумизматические коллекции, скифское золото, художественное серебро и византийские эмали. Чего говорить — на продажу выставили даже редкие табакерки с драгоценными камнями. Судя по воспоминаниям современников, коллекцию музея грузили по ночам в печально известные чёрные воронки. Затем в музеи появлялись таблички «Картина на реставрации» или «Картина снята для фотографирования».

Иракский нефтяной магнат Галуст Гюльбекян и американский финансист Эндрю Меллон — вот два главных покупателя хранившихся в Эрмитаже шедевров. Гюлбекян, поставлявший в Советский Союз нефть, не мог упустить уникальной возможности и не приобрести для своей коллекции картины признанных мастеров Возрождения. При этом сам Гюльбекян недоумевал. «Торгуйте, чем хотите, но только не тем, что находится в музейных экспозициях. Продажа того, что составляет национальное достояние, дает основание для серьезнейшего диагноза», — говорил восточный магнат.

Первая массовая продажа предметов искусства произошла в середине февраля 1928 года: тогда из СССР вывезли почти 500 предметов искусства. Выгоду большевики оценили сразу — заканчивать аттракцион невиданной щедрости никто не планировал, напротив, партийные функционеры вошли во вкус. Сопротивляться этому пробовал только нарком просвещения Анатолий Луначарский, от которого, в целом, мало что зависело.

Перед Эрмитажем быстро поставили план: музей должен был в короткие сроки продать экспонатов более чем на миллион рублей, часть из которых пойдёт на нужды индустриализации. При этом такие большие деньги могла дать лишь продажа всемирно значимых шедевров. Помимо этого, инициатива перекинулась на всю страну — по всему Союзу музейные работники, согласно присланным из центра инструкциям, искали, что бы можно было продать подороже.

Продажа предметов искусства набирала обороты, поэтому в СССР решили не мелочиться и выставлять экспонаты музеев на европейских аукционах. Так, например, на берлинском аукционе в 1928 году продали более сотни вещей из коллекции Эрмитажа.

Европейские газеты в один голос трубили — большевики готовы расстаться с тем, что веками пыталась скопить царская семья. Распродажа шедевров Эрмитажа буквально перевернула игру на рынке антиквариата: цены резко — в том числе и из-за экономического кризиса 1929 года — упали, однако перед музеями уже стоял финансовый план, который надо было выполнить любыми средствами. Количество картин, выставленных на продажу, значительно увеличилось. «В отделении серебра все допытываются, где же тайные кладовые, где спрятаны драгоценности? Взломали пол, искали под полом. Смотрят в печных трубах, отдушинах! Тяжелая обстановка!», — писала в своём дневнике одна из сотрудниц Эрмитажа.

Аукционы продолжались, картины из коллекции Эрмитажа из-за условий плановой экономики и необходимости выполнения плана продавали в несколько раз дешевле их реальной стоимости. В 1930 году, по официальным данным, власти СССР продали более полумиллиона произведений искусства. «Музей стал похож на магазин, из которого «хозяева» рады продать что угодно», — писала про Эрмитаж хранитель Строгановского музея.

Последняя продажа уникального предмета советскими чиновниками случилась в 1933 году — тогда, правда, под ударом оказался уже не Эрмитаж, а Публичная библиотека. Из неё Британскому музею продали Синайский кодекс — древнейший греческий список Библии.

Примерно половина из проданных Советским Союзом картин оказалась в американских музеях. Коллекция Эрмитажа лишилась за несколько лет лишилась почти 50 всемирно известных шедевров: в их числе «Портрет Титуса» Рембрандта, «Портрет Хелены Фоурман» Рубенса, «Святой Георгий и дракон» Рафаэля, «Поклонение волхвов» Сандро Боттичелли, «Венера перед зеркалом» Тициана и многие другие.