Стоит ли покупать эстампы с подписью Сальвадора Дали?

Всё началось с рутинной остановки на таможне. Проверяя грузовик, направляющийся в Андорру, ничего не подозревающие французские чиновники внезапно оказались лицом к лицу с самой необычной международной посылкой: 40 тысяч листов бумаги, на которых стояла лишь знаковая подпись Сальвадора Дали.

Это случилось в 1974 году. Журналисты по всему миру немедленно раструбили об очередном примере того, как Дали «убил собственный рынок». Однако в воздухе всё ещё витали сомнения: могут ли все подписанные листы быть подлинными? И если да, как маэстро мог быть настолько неосмотрительным, чтобы подставиться потенциальным фальсификаторам и мошенникам?

В течение четырёх десятилетий — начиная с 1939 года, когда Дали разошёлся с сюрреалистическим движением и начал развивать самостоятельную карьеру — и он сам, и его окружение демонстрировали жадность к наживе. Корыстолюбие и разнообразие способов заработка в конечном итоге закрепили за художником сардоническое прозвище «Avida Dollars», «Алчные Доллары».

«Я безумен… из-за шоколада Lanvin!», — заявлял Дали, дико вращая глазами, в одной из телевизионных реклам. Позднее художник «освятил» своим появлением автомобили Ford, жевательную резинку Wrigley и даже авиакомпанию Braniff Airways, хотя позже сказал, что никогда не путешествовал самолётом.

Помимо рекламы Дали предпочитал зарабатывать на печати. Художник понял: вместо того, чтобы тратить дни или недели на написание одного холста, он может заработать гораздо больше, нацарапав пару линий на металлической пластине, а затем благословив воспроизведение сотен «оригинальных оттисков». «Я люблю начинать день, зарабатывая двадцать тысяч долларов после завтрака», — шутил он, рассуждая о доходности принтов.

Наживаясь на эстампах, Дали недалеко ушёл от своих современников. Однако со временем его падкость на лёгкие деньги и алчность его ближайшего окружения подтолкнули к дальнейшим действиям.

Поворотный этап пришёлся на 1960-е годы. К тому моменту, время от времени предварительно подписывая чистую бумагу для ускорения процесса печати, Дали понял, что подготовленный лист с его подписью сам по себе уже стоит 40 долларов. Выводы сделал как сам живописец, так и его тогдашний секретарь Джон Питер Мур, который получал 10 процентов комиссионных за каждый заключённый им контракт. Позже именно его назвали первым, кто начал поощрять эксцессы своего патрона.

Писательница Ли Каттеролл утверждает, что с помощью двух ассистентов, один из которых подавал бумагу, а второй откладывал подписанную страницу в стопку, Дали мог визировать до 1800 листов в час на сумму в 72 тысячи долларов. «Такая практика давала возможность быстро собрать денег на оплату гостиницы или счёта в ресторане», — пишет автор. Дали прибег именно к такой тактике, чтобы рассчитаться с долгами после того, как отказался от контракта на создание 78 иллюстраций для карт Таро к фильму о Джеймсе Бонде «Живи и дай умереть». Между 1976-м и 1977 годами художник подписал 17500 чистых листов бумаги для печати карт Таро, которых на самом деле ещё не было.

По мере распространения слухов о легкомысленности Дали росло и количество якобы подписанных им листов. Сначала поговаривали, будто их тысячи, затем — десятки тысяч. А в 1985 году Джон Питер Мур во всеуслышание заявил, что за свою карьеру художник поставил автограф на 350 тысячах страниц чистой бумаги.

«Неразберихи добавлял и тот факт, что в период с 1980-го по 1989 годы Дали появился на публике лишь однажды, — отмечает оценщик произведений искусства Бернард Юэлл, который специализируется на работах Дали. — Получается, что в 1980-х у вас был живой художник, но он не обращал внимания на проблемы, созданные издателями и фальсификаторами. В целом это был „идеальный шторм“: был рынок, было множество преуспевающих бизнесменов с быстрыми доходами, и никто ничего не знал. Слухами земля полнилась».

Наиболее часто подделываемой литографией считается «Lincoln in Dalivision» («Обнажённая Гала, смотрящая на море, которая на расстоянии 20 метров трансформируется в портрет Авраама Линкольна»). В списке других изображений — «Распятие, или Гиперкубическое тело (Corpus Hypercubus)», «Метаморфозы Нарцисса» и «Галлюциногенный тореадор».

Партнер эксперта Энрике Эстебан Сепеда также рассматривает предварительно подписанные листы как лёгкое оправдание для потенциальных фальсификаторов, нежели как основной источник подделок «под Дали». «Большую роль сыграли не чистые листы как таковые, а слухи, дезинформация и все эти сплетни, что он завизировал 300 тысяч чистых страниц, — поясняет специалист. — Всё это помогало множить подделки и позволяло издателям с лёгкостью говорить, будто оттиск был сделан на предварительно подписанной бумаге».

В целом, по оценкам Сепеды, на рынке появилось что-то около 40−60 тысяч подписанных листов. Они, в свою очередь, открыли шлюзы для десятков тысяч абсолютно поддельных эстампов, которые должны были удовлетворить потребность общества в подлинных работах Дали. Самая большая проблема, по словам эксперта, заключается в том, чтобы различить их. Идентификацию затрудняет и то, что у художника не было единой подписи, своё имя он писал десятками вариантов. В его понимании подпись имела наименьшее значение при установлении подлинности.

Именно эта «аура неопределённости» сделала рынок принтов Дали одним из самых коварных в мире. Но, возможно, именно этого великий художник и добивался. Однажды он сказал: «Важно распространять неразбериху, а не ликвидировать её».