Карл XII, английские сторонники династии Стюартов и русский след в их отношениях на фоне Северной войны

После поражения под Полтавой, пока Швеция медленно и бесповоротно проигрывала Северную войну, её король Карл XII находился на территории Османской империи. Однако осенью 1714 года он неожиданно появился в Шведской Померании, и начался новый виток боевых действий. Между тем для Швеции настали непростые времена.

Одни против всех

Экономика Швеции трещала по швам, и вот всего один тому пример. Вместе с Карлом в Швецию прибыл небольшой отряд турецких солдат, а также османские купцы, которым король во время своего сидения в Бендерах задолжал денег. Монарх обещал сразу по прибытии раздать долги, но ждать туркам пришлось несколько лет. При этом возник юридический казус: по закону Шведского королевства все, кто живёт в стране более года и принадлежит к другой религии, должны либо покинуть Швецию, либо принять христианство. Чтобы вывести своих турецких кредиторов из-под действия этого закона, Карл издал специальный указ, согласно которому они могли исповедовать свою религию, ожидая выплат. В Швеции их прозвали askersson — «сыновья турецких солдат».

Но это лишь комичный эпизод, а в целом ситуация была серьёзной. В 1711 году сформировался так называемый Северный союз, состоявший из противников Шведского королевства: России, Дании, Пруссии, Польши и Саксонии. Главной своей задачей союз видел «умиротворение» Швеции. Для Карла XII это означало, что теперь в войну против него вступила Дания — держава, имевшая сопоставимый со шведским флот. Шведам пришлось делить свои морские силы между двумя направлениями. К примеру, в 1715 году против русских были высланы эскадры Вахтмейстера и Лиллье (21 линейный корабль и пять фрегатов), а против датчан осталась только эскадра Вахмейстра-младшего из четырёх линкоров и двух фрегатов, чего явно было недостаточно.

Армия и флот нуждались в деньгах. Именно этой проблемой и занялся новый министр финансов Швеции Георг Генрих фон Гёрц. Стремительный взлёт этого человека вполне характеризует всё начало авантюрного и жестокого XVIII века. Изначально Гёрц был тайным советником при курфюрсте Голштейн-Готорпском Кристиане-Августе. После того, как датчане в 1713 году оккупировали Голштейн-Готторп, бывший тайный советник занялся интригами, в которые вовлёк саксонского курфюрста Августа II Сильного, прусского короля Фридриха-Вильгельма и русского князя Александра Даниловича Меншикова. Однако вскоре интриган доигрался: он был изгнан из Берлина, стал персоной нон грата в Польше и России и бежал в Швецию, к Карлу XII.

Под покровительством короля Гёрц развернулся вовсю. В частности, он на четыре года приостановил платежи за поставки купцам, причём цинично назвал это займами: förskottar till Pommerska Arméen (заём на Померанскую армию), förskottar till flottans utrusting (заём на строительство флота) и т.д. В попытке сэкономить серебро началась масштабная порча монеты, но денег всё равно не хватало. Почти весь XVII век Швеция жила в известной степени на французские субсидии, которые были органично вписаны в бюджет страны. Однако Франция проиграла Войну за испанское наследство, деньги закончились совершенно, и нужно было что-то делать. Именно поэтому в 1716 году Гёрц отправился в Гаагу — вести переговоры с банкирами о займе Швеции и королю Карлу XII, ибо деньги на флот были очень нужны.

Якобиты и их противники

В 1688 году голландский штатгальтер Вильгельм III Оранский высадился в Англии, сверг с престола Якова II Стюарта, и тот бежал во Францию. Именно этот момент стал началом долгой Войны за английское наследство, как некоторые историки называют противостояние последователей свергнутого Якова (якобитов) и приверженцев Оранского (оранжистов). Впоследствии эти партии внутри Англии трансформировались соответственно в тори и вигов.

В 1710 году, незадолго до окончания Войны за испанское наследство, в результате дворцовой интриги к власти в Англии пришли тори во главе со сторонниками Стюартов — виконтом Болингброком и герцогом Харли. Неудивительно, что всех вигов просто-напросто вымели из правительства и армии. Флот пришлось покинуть адмиралу Бингу — очень талантливому и популярному среди матросов офицеру, которого Болингброк опасался. Из армии попросили герцога Мальборо, которого тут же хватил удар, и генерала Стэнхоупа, героя штурма Порт-Магона.

После Войны за испанское наследство ситуация накалилась ещё больше. Наследница британского престола София Ганноверская умерла за месяц до кончины самой королевы Анны, и Великобританию снова стало лихорадить. Анна Стюарт ненавидела Софию при жизни, а после смерти ганноверский принцессы перенесла свою нелюбовь на её сына Георга. Было решено пересмотреть лишавший Стюартов прав на трон Акт об устроении в пользу Якова III — сына свергнутого Якова II. Потенциальный король должен был перейти в англиканство и подтвердить существующие свободы.

Замысел этот сорвался в известной степени благодаря лорду-лейтенанту Ирландии Чарльзу Тальботу, герцогу Шрусбери. Его супруга, имевшая придворную должность спальной леди королевы (Lady of the Bedchamber), уговорила тяжело больную Анну снять Роберта Харли, графа Оксфорда, одного из главных инициаторов передачи короны Якову III, с поста лорда-казначея, управлявшего королевской казной. 30 июля 1714 года эту должность занял Чарльз Тальбот.

Парламент быстро принял акт, который передавал власть сыну Софии Георгу Ганноверскому. Болингброк, Оксфорд, Ормонд, Страффорд и другие представители проякобитской партии были обвинены в государственной измене и смещены со своих постов. Болингброк бежал во Францию. Харли угодил в Тауэр, где отсидел два года. Сменился весь состав Адмиралтейства. Первым Лордом стал адмирал Рассел, а комиссионерами — репрессированные ранее партией тори Бинг и Дженнингс. На трон взошёл Георг Ганноверский, а премьер-министром (лордом-казначеем) стал только что вышедший из Тауэра Роберт Уолпол.

Якобиты ответили высадкой в Шотландии, где 27 августа 1715 года под предводительством графа Мара началось восстание. 22 декабря в Шотландию прибыл сам претендент на трон Яков III, страдавший от высокой температуры и лихорадки. На военном совете он поддержал предложение отступить к побережью, хотя большинство кланов были готовы к сражению, а сам 4 февраля 1716 года убежал во Францию. Яков написал письмо, где просил предводителей кланов не губить понапрасну людей и признать Георга, чтобы спасти себя. Это в высшей степени странное письмо создало глубокий раскол в стане мятежников, и восстание быстро пошло на убыль.

Тем не менее якобиты не собирались сдаваться. Напротив, они строили проекты, согласно которым собирались вторгнуться в Англию с армией других держав.

Где взять денег?

О Георге Ганноверском стоит сказать отдельно. Уважения англичан он не завоевал. Приехавший с двумя матронами новый король так и не смог научиться говорить по-английски. Премьер-министр Роберт Уолпол позже жаловался, что на докладе у Георга ему приходилось говорить с ним на латыни, так как сам он не знал немецкого, а король совершенно не считал нужным освоить английский.

Превыше всего Георг ставил интересы Ганновера и как курфюрст претендовал на шведские владения в Германии — Бремен и Ферден. Несмотря на то, что после событий 1700 года Англия и Швеция официально были союзниками, Георг проводил откровенно антишведскую политику.

В 1716 году для действий против Швеции объединились голландская, английская, датская и русская эскадры. Шведский флот был заперт в Карлскруне, и только разногласия в стане союзников помогли королевству избежать десанта у Стокгольма. Понятно, что надо было что-то решать. Карл Юлленборг, шведский посол в Англии, предложил королю отдать Георгу Ганноверскому Бремен и Ферден в обмен на британскую поддержку против Петра Великого. Грезивший о великой Швеции Карл XII с негодованием отказался.

Тем временем Гёрц, перед которым стояла задача закупить большое количество кораблей, вёл переговоры с несколькими банками в Зеландии и Голландии, однако везде получал отказы. Формальной причиной была «плохая кредитная история» Швеции. В реальности же Голландия занимала антишведскую позицию в регионе, считая, что Карл XII необоснованно перехватывает её суда, торгующие с Россией. В отчаянии министр финансов обратился к Франции:

«Шведское королевство вот-вот исчезнет с карты Европы. Если Франция хочет помочь сохранить Швецию, самое время сделать это. Aut nunc aut nunquam («либо сейчас, либо никогда» — прим. авт.). Если Швеция исчезнет, ни Англия, ни Пруссия не будут считаться с Францией как с реальной силой».

И Франция решила помочь, но неофициально, через якобитов.

Гёрцу для задатка за корабли требовалась довольно много денег — примерно 100 000 крон. Якобиты предложили нужную сумму, но взамен потребовали, чтобы Карл XII признал их притязания. Для переговоров с королём в Швецию отправился один из лидеров якобитов — граф Мар. Одновременно Юлленборг тайно общался с якобитами в Лондоне, а шведский посланник во Франции Спарре встретился в Авиньоне с Яковом III.

Эти три встречи не принесли шведам желаемого результата. Им нужны были деньги для закупки кораблей, а вместо этого якобиты предлагали высадку в Англии (граф Мар, например, хотел высадить в Шотландии 10 000 солдат) и настаивали на прямом участии Швеции в английской междоусобице. Тот же герцог Ормонд обещал Гёрцу 60 000 фунтов сразу же после победы. По итогам переговоров Карл XII принял такое решение: вы, господа якобиты, денежки присылайте, ну а мы подумаем.

Разведка не дремлет

Настоящим создателем английской контрразведки многие историки считают Роберта Харли, первого графа Оксфорда. 18 мая 1704 года он стал государственным секретарём Северного Департамента. Харли не бегал по женщинам лёгкого поведения, не просаживал отцовское состояние в карты и избегал дуэлей. Известна только одна его слабость — милорд был тем ещё пьяницей: утро сэра Роберта начиналось с двухпинтовой (примерно 1 л) бутылочки бренди. Это не мешало госсекретарю был прожжённым политиканом, которого прозвали Робином-обманщиком. По словам современников, Харли

«любил заниматься обманом и интригами не столько по необходимости, сколько ради получения удовольствия от своего хитроумия. Если кому-либо от рождения было предопределено стать мошенником, так это ему».

В его друзьях числились Джонатан Свифт, увековечивший Харли в «Путешествиях Гулливера», Александр Поуп, Джон Грей и Деларивер Менли. В 1704 году Харли подружился с Даниэлем Дефо и по совету нового приятеля решил создать в Англии шпионскую сеть, чтобы следить за настроениями в графствах и выявлять якобитов. Сеть получилась настолько эффективной, что вскоре в орбиту её деятельности попали Голландия и Франция. Харли стал заниматься и внешней разведкой. Французские эскадры в Тулоне, Бресте и Дюнкерке находились под постоянным наблюдением людей Харли и Дефо, что очень помогало английским войскам, ведшим с Францией Войну за испанское наследство.

Большую тревогу у госсекретаря вызывали настроения в Шотландии, где также была налажена работа политической полиции. К 1706 году Харли считался признанным экспертом по шотландским делам. В частности, вмешательство его агентов помогло в зародыше задавить объединение противников унии с Англией. О планах высадки якобитов в 1709 году в Шотландии Харли предупредил правительство за полгода. В результате эскадра Клода Форбэна не только не смогла высадить французские части у Ньюкасла, но и была обнаружена большим соединением Джорджа Бинга, от которого Форбэн смог уйти только благодаря испортившейся погоде.

Именно разведывательная сеть, созданная в своё время Харли, обнаружила многочисленные контакты шведов с якобитами. 9 февраля 1717 года согласно рескрипту парламента Юлленборг — неслыханная вещь! — был арестован и препровождён в Тауэр. На неприкосновенность дипломатических лиц просто наплевали. Карл XII тотчас же стал мишенью враждебных выпадов со стороны англичан. Даниэль Дефо, довольно долго работавший в Королевской секретной службе, составил проект «обуздания всех шведов, не исключая их короля». Тем временем были обнародованы документы о связях шведов с якобитами. Англичане потребовали от голландцев арестовать Гёрца, а от французов — взять под стражу Спарре. На Балтику отправился британский флот из 30 кораблей под командованием адмирала Джорджа Бинга, который начал блокаду Швеции.

Шведы попали как кур в ощип. Особенно обидно было то, что они ни в каком заговоре замешаны не были и никакого вторжения в Англию не готовили — просто искали деньги, чтобы закупить в Голландии корабли. Оскорблённый до глубины души Карл XII в отместку заключил в тюрьму английского посланника Роберта Джексона. Одновременно с этим голландский посланник был лишён доступа ко двору шведского монарха.

Конфликт сошёл на нет в октябре, тогда Юлленборг, проведя в заключении шесть месяцев, был выпущен на свободу и в августе 1717 года на английском фрегате выслан в Швецию. 10 октября Джексон также отправился в Англию. На этом можно было бы и поставить точку, если бы не одно «но».

Русский след

Более всех такое развитие событий было выгодно России. Явных указаний на интригу Петра I нет, но некоторые подозрения есть. Скандал этот удивительным образом совпал с поездкой Петра Алексеевича во Францию в апреле-июне 1717 года. Что характерно, в феврале 1717 года Пётр как раз находился в Голландии — там же, где и Гёрц, выбивавший кредиты на корабли. И в Голландии, и во Франции Пётр встречался с якобитами, более того — даже разговаривал о возможном браке своей дочери Анны и Джеймса Фрэнсиса Стюарта (Якова III). Вполне возможно, что именно с подачи царя и начались частые контакты якобитов и шведских представителей.

Сам же Пётр ехал в Париж с определённой целью: он готов был занять место Швеции, которая со времён Густава Адольфа играла роль защитника интересов Франции на севере Европы, а взамен хотел получить предоставлявшиеся шведам субсидии. Филипп Орлеанский, регент при малолетнем Людовике XV, несколько недель увиливал от прямого ответа. В конце концов, как отмечал в своей книге «Регент» историк Филипп Эрланже,

«была достигнута договорённость о том, что Россия и Пруссия выступают гарантами Утрехтского мира, Франция выступает посредником для разрешения запутанного балтийского вопроса, и только после этого между двумя странами начнутся переговоры по экономическим вопросам. Всё это было изложено в договоре, подписанном в Амстердаме Шатенефом, после чего в Россию отправился де Кампредон в качестве полномочного представителя и консул Бильярде. Так начались отношения между Россией и Францией. Противники регента упрекали его, что он не пошёл полностью навстречу предложениям Петра Великого, и тридцать лет спустя Сен-Симон именно в этом увидит исток всех неудач Франции в XVIII веке».

Таким образом, прямо или косвенно, Пётр вполне поспособствовал тому, чтобы Швеция не смогла закупить столь нужные ей корабли и осталась без займов. Что тут скажешь? Виват Пётр Алексеевич!