О'Генри: чего боялся знаменитый писатель?

Таинственный О’Генри

Нью-Йорк узнал про О’Генри в 1901 году, когда во все газетные редакции по почте стали приходить его рассказы. Загадочный, никому не известный О’Генри писал много, талантливо и дико смешно. Рассказы нравились читателям и многие хотели узнать, что за парень скрывается под этим странным псевдонимом? Таинственный О’Генри, человек-пишущая машинка, не спешил раскрывать инкогнито и продолжал много, много, много работать. Через два года у него был подписан контракт с самой крупной нью-йоркской газетой «Уорлд»: по рассказу в каждое воскресенье, 100 долларов за рассказ. Плюс он продолжал писать в другие газеты.

В это время О’Генри часто сидел за столом перед двумя листами бумаги, и поочередно записывал по абзацу то в один рассказ, то в другой.

Гениальность без характера и трудоспособности не стоит вообще ничего…

На этой добровольной каторге у него не был отпусков и выходных, он буквально не видел белого света. Над его головой постоянно висел какой-нибудь дедлайн, и где-то в прокуренной комнате на другом конце города обязательно нервно поглядывал на часы художник, которому нужно было сделать иллюстрацию к свежему рассказу.

Именно так писатель и создал свои 250 рассказов, которые вошли в его знаменитые сборники «Короли и капуста», «Четыре миллиона», «Благородный жулик», «Дороги судьбы» и «Деловые люди».

Что скрывает мистер писатель?

Читающая публика рассказы О’Генри просто обожала. Критики признавали его огромный талант. Он был настоящей, ярко сияющей американской звездой, и при этом умело уворачивался от репортеров, которые изо всех сил пытались взять у него интервью. Несколько газетчиков пытались раскопать, что скрывает мистер писатель, но безуспешно. При жизни О’Генри его тайну раскрыть не смог никто. И только после его смерти вышли воспоминания его друга, знаменитого адвоката и писателя Эла Дженнингса с названием «О'Генри на дне». Кстати, в момент знакомства с О’Генри Эл был еще не писателем и не адвокатом, а преуспевающим взломщиком и грабителем, который специализировался на пассажирских поездах. Эти мемуары отчасти объяснили, почему рассказы О’Генри были настолько хороши — он изнутри знал все, о чем писал, и во многом участвовал сам.

Билли Портер

Под псевдонимом О’Генри скрывался журналист Уильям Сидней Портер. Жизнь Уильяма была тяжелой с самого начала. Его мама умерла от туберкулеза, когда он был совсем малышком, а отец, деревенский доктор, не смог справиться с потерей жены и стал пить, бросил профессию и вскоре тоже умер. Уильям остался один, но он и в детстве был довольно сильным человеком. В 15 лет он уже выучился на фармацевта, и с этой профессией не пропал, пять лет простоял в аптеке за прилавком. А в 20 заболел туберкулезом — наследственность.

Уильям был невероятно обаятельным и очень порядочным человеком, поэтому у него было много друзей. Они помогли ему перебраться из Северной Королины в солнечный Техас, на скотоводческое ранчо. Там, на этой дикой окраине США, Уильям прожил два года, знакомясь с самыми разными людьми: ковбоями, авантюристами, бродячими торговцами. Многие из них стали потом героями его новелл.

Солнце, простая еда и свободная жизнь вылечили Уильяма, и он переехал из прерий в столицу штата, Остин. Это был небольшой, сонный провинциальный городок, где Уильям последовательно попробовал себя в нескольких ипостасях: он был аптекарем, торговцем в аптечной лавке, страховым агентом, чертежником, счетоводом, кассиром в местном банке.

Лучшая девушка в городе

Уильям очень быстро стал самым популярным человеком в городе: остроумный рассказчик, умный, проницательный человек, всегда отлично одетый джентельмен. Он играл в самодеятельных спектаклях, рисовал уморительные карикатуры на жителей городка. И там же, в Остине, он попробовал стать литератором и издателем: писал первые рассказы для еженедельника «Пост», который выходил в соседнем городе, а у себя в Остине целый год издавал еженедельник «Роллинг Стоун».

Уильяму было 23 года, когда он увидел чудесную Этол Рич, которой тогда было всего семнадцать. Это с нее он списал Деллу в рассказе «Дары Волхов». В этом рассказе Делла продала свое единственное сокровище — прекрасные длинные волосы — чтобы купить любимому мужу платиновую цепочку для его единственного сокровища — золотых часов. А муж продал часы, чтобы купить в подарок жене набор дорогих черепаховых гребней для ее шикарных волос.

… я тут рассказал вам ничем не примечательную историю про двух глупых детей из восьмидолларовой квартирки, которые самым немудрым образом пожертвовали друг для друга своими величайшими сокровищами. Но да будет сказано в назидание мудрецам наших дней, что из всех дарителей эти двое были мудрейшими. Из всех, кто подносит и принимает дары, истинно мудры лишь подобные им. Везде и всюду. Они и есть волхвы.

Этол была точно такая же, как Уильям: веселая, талантливая, умная. Танцы и книги она любила примерно одинаково.

Справедливо опасаясь, что родители девушки будут против этого брака, Уильям и Этол сбежали и уговорили знакомого священника их обвенчать.

Они очень любили друг друга и были счастливы, но счастье сильно омрачалось безденежьем. Уильям хотел, чтобы у его жены было все, чего она хочет, а он зарабатывал всего 100 долларов в месяц! И он начал стал писать еще больше рассказов, получать гонорары, и очень радовался, когда какая-то газета из Детройта заключила с ним контракт. Вскоре у Этол и Уильяма родилась дочь Маргарет.

Побег

Уильяма устроили кассиром в банк, и ревизия нашла там недостачу в 5000 долларов. Для кассира это значило одно — тюрьма. Члены правления банка часто брали из кассы наличные. После ревизии они сразу вернули почти всю сумму, но 850 долларов пропали неизвестно куда. Возможно, Уильям несколько раз и брал из кассы наличные на издание своего журнала «Роллинг Стоун» и не смог их вернуть, а может быть, он был вообще непричастен ко всему этому: все должно было выяснить следствие.

Уильям не унывал, не терял своего фирменного оптимизма. Газета «Пост» в Хьюстоне пригласила его заведовать отделом юмора и он перевез семью туда.

Несколько месяцев все шло хорошо, а потом Уильям получил повестку в суд — в растрате обвиняли все-таки его.

Срок уголовной ответственности за растрату в Техасе был три года. Супруги решили, что на эти три года Уильям должен исчезнуть. Этол отдала ему свою единственную ценность, золотые часы: продай, на первое время хватит.

Уильям уехал сначала в Новый Орлеан, работал под чужим именем репортером в газете, а потом вообще уехал в Гондурас. Тогда многие американцы, у которых возникли проблемы с законом, скрывались в Южной Америке. Там он и познакомился с Дженнингсом.

Вдвоем разъезжали по всей Южной Америке, и проворачивали разные делишки на самой грани закона

Но когда Дженнингс решил ограбить банк, их дороги с Уильямом разошлись. Дальше Уильям путешествовал один, он хватался за любую работу и страшно тосковал по жене. Он еще не знал, что в разлуке она заболела туберкулезом. А потом получил от жены посылку, в которую ее мать украдкой подложила записку: у Этол горлом пошла кровь! Уильям, не медля, помчался домой и сдался правосудию. До суда его оставили на свободе, приняв во внимание тяжелое состояние жены.

Этол была совершенно счастлива, и, казалось, даже болезнь решила отступить от нее, отменить свои кровожадные планы. Вдвоем с Уильмом они гуляли за городом в двухместной коляске, взятой напрокат, и не могли наговориться и насмотреться друг на друга. Потом Этол стало хуже. Она ослабла так, что Уильям каждый раз нес ее до коляски на руках. Через два месяца она умерла, а сразу после похорон Уильяма арестовали.

Портер на каторге

Портеру было все равно, что с ним происходило. Оглушенный горем, он не очень понимал, что с ним происходит. Какой-то суд, какие-то показания… Он ничего не опровергал, не отрицал, молча сидел и смотрел перед собой, вообще ничего не видя. Для него все было кончено. Он проиграл свою жизнь. Приговор был суровым: так как Уильям пытался скрыться от правосудия, ему вкатили пять лет каторги.

Про каторжную тюрьму в Колумбусе рассказывали страшные истории, и они подтвердились.

Это был ад. Работа по 13−14 часов, пытки, голод… За неповиновение забивали насмерть.

Уильяма спасло чудо: тюремному госпиталю понадобился ночной аптекарь, и его взяли на эту должность. Так он избавился от каторжных работ, а по ночам мог писать рассказы. Он подписывал их разными псевдонимами и время от времени отправлял на волю. Редакции публиковали рассказы, а гонорар перечисляли дочери — к этому времени дед и бабушка увезли ее в другой город, чтобы она не узнала позорную историю отца.

Уильям провел в тюрьме три года с небольшим и вышел по амнистии. Он решил, что пойдет на свободу другим человеком — во всех смыслах. Так получилось, что в эту же тюрьму попал его друг Дженнингс, будущий адвокат и писатель. Так вот Дженнингс потом писал, что Уильям несколько раз повторял:

«Я глубоко похороню Билла Портера. Никто никогда не узнает, что я столовался на каторге в штате Огайо».

Виски и апельсины

Так Уильям Сидней Портер исчез с лица земли, и так появился писатель О’Генри. И это были два совершенно разных человека. Билли Портер был балагуром и душой любой компании — О’Генри был замкнутым, молчаливым и вообще сторонящимся компаний. Больше всего он боялся, что кто-то пронюхает о его преступном прошлом: тогда его рассказы перестанут печать, стало быть, он не сможет зарабатывать деньги для дочери. Но без людей он не мог, поэтому в одиночестве бродил по нью-йорским барам и разговаривал с какими-то бродягами, неудачниками, авантюристами. Он сохранил свой дар притягивать людей, люди распахивали перед ним свои души. Писатель вытаскивал из этих распахнутых душ самые интересные истории, превращал их в рассказы, а рассказы менял на звонкую монету.

Со временем он плотно подсел на виски. Виски и апельсины — вот продукты, которыми он поддерживал свои писательские силы:

«К тому моменту, когда все апельсины выжаты, а бутылка пуста, рассказ завершен и пригоден к продаже».

Сара. Конец истории

Горе было в том, что писателю было нужно все больше и больше виски. И его легендарная работоспособность стала уменьшаться. В это время он встретил одну хорошую женщину, Сару Коулман. Впервые после смерти жены ему захотелось разделить свою жизнь с кем-то еще. О’Генри сделал ей предложение и написал письмо, в котором признался, что был на каторге. Он был уверен, что Сара откажет ему. Но Сара не отказала. Они поженились, переехали в Эшвилл. Уильям забрал дочку.

Сара заботилась о девочке, как о родной, но все равно ничего не из этого не вышло.

Писатель уже не мог жить, как все. Ему нужно было обратно в Нью-Йорк, скитаться по барам, пить, слушать истории. Он уехал. К этому времени он был уже тяжело болен: диабет, цирроз печени, насквозь больные легкие… Перед смертью он уже не выходил из дома и почти ничего не ел, только пил.

Когда О’Генри умер, ему было всего 48 лет. Сара похоронила его у себя в Эшвилле. И она сделала то, на что он сам так и не решился. На могиле писателя она поставила огромную глыбу мрамора с надписью: «Уильям Сидней Портер».

Она вернула мужу его имя.