Германский «Воин из гвоздей»: патриотизм, переросший в абсурд

Со времён позднего Средневековья в Вене, бывшей к началу Первой мировой столицей Австро-Венгерской империи, существовала уважаемая и почитаемая традиция «Железное дерево». В старый сухой ствол ремесленники забивали гвозди с целью изгнать дьявола или призвать удачу. В итоге такие деревья оказывались сплошь усеяны гвоздями, многим из которых были сотни лет.

К весне 1915-го, когда Первая мировая война уже очевидно затянулась, а порождённый ею патриотический взрыв растворился среди тысяч убитых на фронте, власти решили сыграть на старой легенде, подогнав её под текущие нужды.

Формально инициатором задумки стал центральный комитет «Фонда помощи вдовам и сиротам». Предполагалось установить в центре города деревянную фигуру средневекового воина, в которую каждый за небольшую плату в счёт фонда сможет забить гвоздь. Идея настолько понравилась властям, что открытие «Железного воина» шестого марта 1915-го переросло в гигантскую церемонию с участием членов монаршего дома, министра-президента Австрии, мэра Вены, а также немецкого и османского послов.

Первый — золотой — гвоздь вбили от имени императора Франца Иосифа, после чего статуя была открыта для публики. К концу войны в неё забили почти полмиллиона гвоздей. Тогда в Вене и не представляли, во что перерастёт их начинание в соседней Германии.

Кресты, львы, шахтёры и гигантский Гинденбург

Прочитав полные пафоса статьи об инициативе австрийцев, власти практически каждого уважающего себя немецкого города решили сделать то же самое — заодно включив фантазию и творческий подход. Всего за несколько месяцев тевтоны возвели более 700 фигур. Самыми популярными были изображения немецкого креста, рыцарей и фигур германских солдат. Но ими дело не ограничивалось.

В Дюссельдорфе — бывшей столице графов Бергов — поставили большого деревянного льва с их герба. В Альтоне возвели фигуру местного воинственного князя 14-го века. В Висбадене воздвигли четырёхметровую фигуру героя эпосов Зигфрида. В Реклинхаузене поставили колонну шахтёров, в Эссене, Бохуме и Хагене — «железных кузнецов», а многие другие города в окрестностях остановились на «железных мечах».

Всех переплюнула, конечно, столица.

В Берлине решили не мелочиться и 15 сентября 1915-го, прямо напротив монумента победе в войне 1870-71 годов, с помпой открыли двенадцатиметровую деревянную статую Гинденбурга. Фельдмаршал после Танненберга и всех побед на Восточном фронте был самой медийно раскрученной фигурой, чуть ли не спасителем Германии. Статуя получилась уродливой, неуместной и слишком большой. Несмотря на все усилия горожан, «добить» её полностью не удалось до самого конца войны.

В некотором смысле она стала символом всех военных усилий Германии в войне. Слишком огромные и амбициозные, но несоответствующие материальным возможностям страны и даже здравому смыслу.

Деньги и патриотизм

Основной целью установки этих статуй был всё же сбор средств на помощь нуждающимся. Но довольно быстро вокруг фигур начались ярмарки тщеславия. Обычный железный гвоздь стоил от 50 пфеннигов до марки, а богатые и знатные горожане платили по 50-100 марок за «премиум» гвозди, покрашенные под серебро или золото.

Статуи быстро становились популярным местом для проведения различных митингов и шествий патриотической направленности — со временем становившихся всё менее добровольными.

В Висбадене, городе с населением в 109 тысяч человек, в октябре 1915-го к монументу организовали обязательное шествие для всех школьников города — всего около 12 000 человек. После сбора на площади местный школьный начальник несколько часов рассказывал юному поколению о верности, мужестве и священных узах между народом и кайзером. Мероприятие закончилось вбиванием «золотого» гвоздя от всей молодёжи с коллективной клятвой верности и последующим вколачиванием железа каждым школьником.

Постепенно из сугубо добровольного дела покупка гвоздей стала обязательным элементом публичной демонстрации своей верности, добропорядочности и патриотизма для почти всех слоёв населения.

Только для поляков

Крайне двусмысленны в этом направлении были действия австро-венгерских поляков. С самого начала войны они одновременно декларировали и верность двуединой монархии, и желание вернуть независимость Польше. Включая земли, входящие в состав Германии и Австро-Венгрии.

Шестнадцатого марта 1915 года поляки воздвигли в Кракове, прямо на центральной площади, «колонну легионеров», посвящённую исключительно солдатам «Польского легиона». Её венчал герб королевской Польши и вбивать в статуи гвозди разрешалось только полякам. Вырученные средства также шли не в имперский фонд, а исключительно на помощь семьям легионеров.

Во время открытия, чтобы не нарушать строгие законы военного времени, все речи произносились только по-немецки и с тщательно подобранной риторикой. Но все понимали эзопов язык и фигу в кармане.

Вскоре подобные «только польские» монументы украсили почти все места компактного проживания поляков в Австро-Венгрии.

Символ

Несмотря на всю политическую и культурную двусмысленность, «Железные фигуры» оказались важным объединяющим и социальным символом. Они стали воплощением скорби, надежды, патриотизма, символом благотворительности, а некоторые приобрели и религиозное значение.

О том, насколько они были важны, свидетельствует хотя бы тот факт, что очень многие из этих фигур благополучно дожили до наших дней как памятники трагедии Первой мировой.