Пять советов средневековых монахов по сохранению концентрации

Доцент-историк из Университета Джорджии по имени Джейми Крайнер обожает исследовать малоизвестные и причудливые стороны Средневековья. К примеру, сейчас она готовит к выпуску книгу «Легионы свиней в раннем Средневековье», где исследует влияние этих животных на культурную жизнь Европы Темных веков. Еще ее интересуют абсурдные детали в житиях святых и проблема прокрастинации в монашеской среде. Исследуя наставления Иоанна Кассиана, богослова и теоретика V века, а также его последователей, она вывела несколько полезных правил, которые могут пригодиться и нам с вами.

Создайте себе депривацию разной степени радикальности

Концентрация — это, собственно говоря, то, ради чего и были созданы монастыри. Концентрация на общении с Богом, концентрация на познании Его воли, концентрация на священных текстах и борьбе с грехом — необходимость во всем этом сначала породила отшельничество, а затем и поселения нового, ранее небывалого типа. Для своего времени монастыри были весьма прогрессивной темой: множество людей занимаются мирной деятельностью, концентрируясь на вещах, далеких от обывательской вульгарности. И достигалось все это благодаря депривации, то есть радикальному ограничению себя в неких базовых вещах.

Сознательная депривация нужна для того, чтобы содрать с себя шелуху незначительного, мирского. Например, сильно ограничив себя в общении, вы можете обнаружить, что большая часть приятелей вам вообще не нужна. А ограничив себя в еде вы можете изучить свою силу воли и прокачать ее. Ограничивая себя в социальных связях, сексе, еде и бытовом комфорте монахи надеялись обрести концентрацию, и зачастую это работало. 

Необязательно уходить в скит, чтобы научиться там борьбе с прокрастинацией, достаточно попробовать депривацию «на минималках». Ограничить общение (особенно в Сети), рацион (особенно в спонтанных перекусах), развлечения. Ограничьте себя в онанизме (в прямом смысле этого слова) во время рабочего дня, в конце концов. Вдруг поможет!

Двигайтесь, чтобы избавить ум от лишнего и не дать демонам проникнуть в него

С самого своего появления монахи были вынуждены много работать. И если сначала это воспринималось как своего рода умерщвление плоти и урок альтруизма, со временем послушники осознали еще одно полезное свойство работы. Физический труд, будь до работа в саду, за ткацким станком или уборка, прокачивает концентрацию ума. 

Рутинная, но столь необходимая телу двигательная активность избавляет от дисбаланса в гуморах (то есть четырех важнейших жидкостях тела — крови, флегме, черной и желтой желчи). Говоря современным языком, она попросту полезна для тела, а значит, и для ума. Плюс часть энергии, которую можно назвать «лишней», канализируется в нужное русло, вместо того, чтобы терзать грешника лишними желаниями. Опять же, говоря современным языком, нашему уму полезна сублимация: нереализованные желания и темную жижу сомнений при должном умении можно «перегнать» в нечто полезное, словно в алхимической реторте. В концентрацию, например. 

Опять же, «Ад пожирает праздных», — в этом средневековый монах безоговорочно согласился бы с создателями DOOM.

Поддайтесь эстетическому безумию

Вы наверняка видели в сети угарные, безумнейшие средневековые миниатюры. И вы наверняка задавались вопросом: кто и как вообще позволял монахам тратить время на такое? На самом деле, манускрипты, изрисованные уродцами, зайцами в доспехах и даже задницами — это проявление уловки, которой научились монахи-переписчики. Они уяснили для себя неожиданную вещь: наш мозг обожает абсурдное и странное. И мы можем потворствовать его аппетиту к эстетически интересным формам. 

Чтобы запомнить что-то накрепко, иногда достаточно сделать так, чтобы оно ассоциировалось с чем-то парадоксальным. Книга с причудливыми рисунками запомнится лучше, чем та, в которой есть лишь текст. Название, полное игривых глупостей (или музыка с дурацкими проигрышами), может въесться в память навеки.

Vladimir Cauchemar - Aulos (Official Msic Video)

Открыть свой разум странному, вернее даже странненькому и чудно́му — прекрасный способ взбудоражить свою память.

Угорите по созданию схем (пусть даже идиотских)

Еще одна вещь, которой Джейми Крайнер научилась у средневековых монахов, и теперь учит ей своих студентов — это польза спонтанных схем. Делать схемы, когда не идет процесс запоминания или замучала прокрастинация, полезно по нескольким причинам. 

Во-первых, это структурирует ваши знания. Возможно, мучительно думая над какой-то проблемой, вы упустили некую деталь, вот паззл и не сходится. Может, вам действительно надо попрокрастинировать, а рисуя схемку вы будете делать это хотя бы с минимальной пользой. Во-вторых, мы возвращаемся к предыдущему пункту: черчение схем во время запоминания или обдумывания той или иной задачи превращает все это в игру, где можно развлечь себя чем-то странным и парадоксальным (то есть, опять-таки, взбодрить мозг и память). При должном умении рисование схем может стать своего рода медитацией, когда вы рассматриваете проблему с иного угла, а если повезет, то еще и избавившись от субъективности взгляда.

К примеру, глава манускрипта, озаглавленная как «Естественный порядок», могла сопровождаться рисунком древа, у которого 8 ветвей, на каждом из которых висит по 8 плодов. Вроде глупость, но на деле схема, с помощью которой школяр или послушник гораздо ярче представят себе 64 разных концепта и их взаимосвязи. Так что во времена Средневековья монахам нередко вдалбливали не только те или иные идеи, но и заставляли перерисовывать те или иные схемы-картинки, связанные с ними.

Не забывайте: борьба с прокрастинацией — это тоже прокрастинация

Довольно очевидное, но самое быстрозабываемое правило. Иоанн Кассиан прекрасно знал о нем. Советуя молодым монахам концентрироваться, безостановочно повторяя псалмы, он также отдавал себе отчет в том, что их рьяные попытки уцепиться за концентрацию сами по себе являются отвлечением от истинной концентрации. Джейми Крайнер называет это «рекурсивностью концентрации» — когда отвлечение от отвлекающих вас факторов само по себе превращается в отвлекающий фактор. Главное, не попасться на удочку этой рекурсии и не застрять в ней как Иона во чреве кита.