Лу Саломе: «мать психоанализа» с русскими конями, перед которой преклонялись и Ницше, и Рильке

Разбитое сердце пастора

Лу Саломе — гениальная русская, в которую были влюблены лучшие умы Европы

Ницше называл ее «гениальной русской», Рильке утверждал, что без нее не нашел бы свой жизненный путь, Фрейд считал своей лучшей ученицей. Ей одинаково привычны были университетская кафедра и модный салон. Лу Саломе, писательницу, философа, психоаналитика, знала вся Европа, но родина осталась к ее славе равнодушной.

 Леля, как ее звали домашние, была дочерью русского генерала и дворянина — наполовину немца, наполовину француза — Густава фон Саломе. Окна их квартиры выходили на Дворцовую площадь, и первые 20 лет жизни она провела в Петербурге. Имя, под которым ее знают, девушка приобрела благодаря своей первой любви — голландскому пастору Гийо, сократившему «Луизу» до «Лу». Он же был первым разбитым сердцем на ее пути.

 В 1880 году Леля в сопровождении матери отправилась в Европу — поправить пошатнувшееся после смерти отца здоровье и прослушать курс университетских лекций. В Италии, в салоне Мальвиды фон Мейзенбуг, где собирались лучшие умы, она познакомилась с философом Паулем Рэ и его другом Фридрихом Ницше.

Кто запряг Ницше

Пауль Рэ и Фридрих Ницше, запряженные Лу Саломе в повозку

Ницше старше Лу на 17 лет, но он ею покорен: «Лу, мой новый друг... ей двадцать лет, она быстра, как орел, сильна, как львица, и при этом очень женственный ребенок... Она поразительно зрела... Кроме того, у нее невероятно твердый характер, и она точно знает, чего хочет». Словом, и Рэ, и Ницше без ума от «гениальной русской». Оба делают ей предложение. Оба получают отказ.

Впрочем, это не мешает Лу наслаждаться философскими беседами со своими отвергнутыми поклонниками. Какое-то время они даже, шокируя общество, живут втроем. Отношения их символизирует фотография, где Рэ и Ницше запряжены в повозку, которой «правит» Луиза, держащая в руках кнут. Фридрих предпринял еще одну попытку объясниться, но снова был отвергнут. Он так и не смог забыть ее, любя и ненавидя, и называл то своим добрым гением, то «воплощением абсолютного зла». Через шесть лет он сошел с ума, так никогда и не женившись. Рэ погиб в горах, причины смерти остались неизвестны.

Платонический брак

Лу Саломе и Фридрих Андреас. 1914 год

Следующий пылко влюбленный — ученый-востоковед Фридрих Андреас. Он так желал заполучить Лу в жены, что, когда она сказала «да», опрометчиво согласился на условие невесты: их брак должен быть платоническим. Он надеялся, что со временем она образумится. Но все 43 года, что они прожили вместе, фрау Андреас-Саломе оставалась верна своему слову — никакой постели, что, впрочем, не мешало ей заводить романы на стороне. Но как только очередной возлюбленный хотел заполучить ее в жены, Лу уходила. Один из отвергнутых ею, шведский психиатр Пауль Бьерре, писал: «У нее был дар полностью погружаться в мужчину, которого она любила. Эта чрезвычайная сосредоточенность разжигала в ее партнере некий духовный огонь».

В 1897 году «духовный огонь» разгорелся в 22-летнем поэте Райнере Марии Рильке. Луизе тогда было 36 лет. Он, как и многие возлюбленные Лу, жил в их с Андреасом доме. Она открыла для него русскую литературу, возила в Россию, утешала после ночных кошмаров, разбиралась в причинах тревог. А он посвящал ей стихи:

«Нет без тебя мне жизни на земле.

Утрачу слух — я все равно услышу,

Очей лишусь — еще ясней увижу.

Без ног я догоню тебя во мгле».

Через четыре года они расстались — Рильке, как и все, хотел владеть ею в одиночку.

Мать психоанализа

Зигмунд Фрейд позирует для скульптора

«Донжуанский список» свободолюбивой Лу все пополнялся. Ее друг, философ Мартин Бубер, подал идею: обобщить опыт в книге. Так родилась скандальная «Эротика», в которой не было подробностей личной жизни, зато имелись чрезвычайно откровенные психологические экскурсы.

 В 1911 году 50-летняя Саломе познакомилась с Зигмундом Фрейдом, который допустил ее в свой ближний круг, не требуя ничего взамен. Видимо, это и позволило им надолго остаться друзьями. Достаточно резкий с другими, Лу он прощал все: даже то, что она отказалась лечь на знаменитую фрейдовскую кушетку и раскрыть тайны своего подсознания. Саломе с увлечением погрузилась в работу, писала статьи, выступала на семинарах. Во фрейдовском кружке ее стали звать «матерью психоанализа». «Пусть так, — отвечала оставшаяся бездетной Лу, — побуду хоть чьей-то матерью».

 В 1914 году чета Андреас — Саломе переехала в Геттинген, где Лу открыла собственную психотерапевтическую практику. Несмотря на напряженную работу, она оставалась верна себе: в их прелестном доме с буйным садом все так же жили, сменяя друг друга, ее возлюбленные, с которыми благодушный Андреас вел вежливые беседы за утренним кофе.