Актриса с кисточкой: краски жизни и акварели Натальи Гундаревой

Цвет жизни – красный

Акварель Натальи Гундаревой.

Она рисовала всю жизнь, с самого детства. В школьные годы это были какие-то невероятные дамы в шикарных нарядах, и мама Наташи искренне думала о том, что в будущем дочь станет модельером. Позже будущая актриса взяла в руки акварельные краски и вдохновенно рисовала. Её рисунки были вполне профессиональны, хотя специально живописи она не училась. В акварелях можно увидеть всю страстную натуру актрисы, ибо открытый и сочный красный цвет словно символизировал её жизнь и яркую, живую натуру.

Она могла любое происшествие превратить в шутку, и даже над собственным геройством снисходительно посмеивалась. Так было в тот день, когда во время съёмок она увидела, как на режиссёра Леонида Марягина неслась потерявшая управление грузовая машина. Сам Марягин опасности не заметил, актриса же просто бросилась на худенького режиссёра и навалилась на него всем телом так, что оба отлетели на обочину.

Позже Наталья Гундарева весело хохотала над происшествием и радовалась, как ребёнок, своему немаленькому весу. Будь она худенькой, разве смогла бы сдвинуть с места мужчину? Хотя обычно пышная фигура была предметом невероятных страданий актрисы. В этом была она вся: смешливая, обаятельная, очень непосредственная и в то же время целеустремлённая, а иногда и довольно жёсткая.

Она всю жизнь искала свою настоящую любовь, временами разменивалась на влюблённости. Но всё же судьба была к ней благосклонна, и Наталья Гундарева встретила того, кто стал для неё мужем и верным другом, любимым человеком и заботливым отцом. Михаил Филиппов появился в её жизни не внезапно, он пришёл в театр имени Маяковского, где работала актриса, подружился с её бывшим однокурсником и коллегой. А после они вместе стали устраивать всякие розыгрыши, которые любила Наталья Георгиевна, и со временем поняли: им надо быть вместе.

Сам Михаил Филиппов вспоминал, как они встретились в то время, когда он был «с перебитым крылышком». Наталья Гундарева нашла его, исцелила и снова научила летать, попутно превратив жизнь его в настоящую сказку.

Она жила в красном цвете, цвете огня, творчества и радостного перевоплощения, любила разыгрывать коллег, устраивала шумные празднования, которые сама же режиссировала и рисовала. Рисовала она свои и чужие роли, тонко чувствуя характеры и мизансцены. На каждой репетиции она появлялась неизменно с тетрадкой, делала наброски и записывала идеи.

Наталья Георгиевна обладала каким-то совершенно неуёмным темпераментом, однако в работе никогда не позволяла себе импровизаций во время спектакля, считая их неряшливыми. И при всей своей любви к красному в картинах, этот цвет в одежде она не любила. Лишь на одной из своих свадеб она появилась в ярко-красном платье и такой же шляпке. В остальных случаях актриса предпочитала разбавлять открытые краски.

Цвет одиночества – синий

Акварель Натальи Гундаревой.

В её жизни, казалось, никогда не было места одиночеству в полном смысле этого слова. Были друзья, поклонники, увлечения, коллеги и целая армия зрителей, ждавших её появления на экране. Тем не менее, она долго оставалась человеком, ищущим своё очень простое и уютное счастье.

До встречи с Михаилом Филипповым она дважды побывала замужем, увлекалась, искала, разочаровывалась. Конечно, самой большой страстью актрисы была работа, которой она отдавалась порой без остатка. Все внутренние переживания и страдания она несла на алтарь профессии, собирая, как в копилку, свои эмоции и ощущения. Наталья Гундарева воплощала в своих ролях не только режиссёрский замысел, но и собственное видение.

Лишь иногда, совершенно опустошенная блестяще сыгранной ролью, она позволяла себе подумать об одиночестве, представлявшимся ей пожилой русской дамой, оказавшейся в Париже без близких, родных, друзей. Эта дама становилась у окна и плакала, когда шёл снег… Одиночество для неё было почему-то синим.

Цвет мудрости – коричневый

Акварель Натальи Гундаревой.

Она сама была словно женщиной-осенью, в которой с каждым годом добавлялось тёмных красок. Не печальных, а глубоких, даже глубинных. Как на её картине, изобразившей какую-то земную женщину, почти мадонну. Наталья Георгиевна часто играла в кино женщин простых, как сама она отмечала «Дашек, Клашек и Плашек». И лишь в спектакле по пьесе Эдварда Радзинского «Я стою у ресторана…» словно открылась новая грань её творчества. Спектакль, в котором было всего два героя – он и она, Саша и Нина.

Роль Нины актриса считала отличной от всех других своих образов в театре и в кино. Словно она всю жизнь носила сиреневый цвет, а потом ей посоветовали примерить жёлтый. И он неожиданно ей подошёл. В этом спектакле она играла не простую женщину, а её судьбу. Может быть, на этой акварели в коричневых тонах и была Нина? Сильная, насмешлива, не сломленная одиночеством?

Если бы Наталья Гундарева прожила дольше, она смогла бы добавить к глубокому коричневому других красок. Играла бы взрослых мудрых женщин в возрасте. В том, которого она сама всегда боялась, с которым боролась, как с лишним весом. Она не хотела стареть, в её жизни не было места беспомощности и слабости. Зато была вековая мудрость, словно впитанная ею из каждой своей роли. Она прожила не слишком долгую физическую жизнь. И одновременно прожила сотни женских судеб, объединив их в лик своей мадонны, которое потемнело с годами, но не утратило своей живости и того самого жизнелюбия, что было в самой актрисе.

Она рисовала всю жизнь. Рисовала цветы, которые очень любила. Наполняла красками белый лист, избавлялась от усталости, нанося широкими мазками красный цвет. Цвет своей жизни.