Почему актер Георгия Буркова считал, что остался непонятым

Почему он не любил своих звездных ролей в фильмах Рязанова, и что стало причиной его преждевременного ухода – далее в обзоре.

Чудак из Перми

Георгий Бурков в киноальманахе *Начало неведомого века*, 1967

Георгий Бурков родился и вырос в Перми. С выбором будущей профессии он определился не сразу – после школы поступил на юридический факультет Пермского государственного университета, а параллельно занимался в вечерней студии при местном драмтеатре. В итоге любовь к сцене взяла верх: так и не получив диплом юриста, Бурков начал выступать в театрах Перми, Кемерово и Березников. Однажды туда на гастроли приехала труппа Московского драматического театра им. К. Станиславского. Кто-то рассказал режиссеру Борису Львову-Анохину о местном самородке, и тот пригласил провинциального актера на прослушивание.

Когда режиссер задал ему вопрос о том, какое у него театральное образование, Бурков ответил: «Никакого. А разве по игре этого не видно?» Тем не менее он покорил весь худсовет, и его пригласили в Москву. Актеру было уже 32 года, и для него это был единственный шанс круто изменить свою судьбу и покорить столицу. Вот только Бурков его едва не упустил. Ему дали роль в новой постановке, но накануне премьеры к актеру приехал знакомый из Кемерово, и встреча была настолько теплой, что утром Бурков оказался не в состоянии явиться в театр. Премьера была сорвана, и директор тут же подписал приказ об увольнении актера. Судьбу Буркова вновь решил Львов-Анохин: режиссер попросил директора оставить его на испытательный срок без сохранения зарплаты, и сам на протяжении нескольких месяцев выдавал ему гонорар из собственного кармана. На этот раз актер оправдал надежды, но за ним навсегда закрепилось прозвище «чудак из Перми».

Лицо спившегося интеллигента

Кадр из фильма *Старики-разбойники*, 1971

Уже через год после переезда в Москву Бурков сыграл свою первую роль в кино, а спустя еще 2 года состоялась его судьбоносная встреча с Эльдаром Рязановым, который стал его крестным отцом в большом кино. Именно этот режиссер превратил провинциального актера в звезду всесоюзного масштаба, сняв его в своих фильмах «Зигзаг удачи», «Старики-разбойники», «Ирония судьбы, или С легким паром!», «Служебный роман», «Гараж», «О бедном гусаре замолвите слово», «Жестокий романс». При первой же встрече Рязанов поставил Буркову «диагноз»: «У него идеальное лицо для роли спившегося русского интеллигента!» Именно в этом амплуа его с тех пор и видело большинство режиссеров и зрителей.

Больше всего Рязанов ценил в Буркове естественность, искренность и органичность в кадре, а одним из главных его достоинств считал яркое положительное обаяние, благодаря которому актер даже в образах малоприятных персонажей завоевывал симпатии зрителей. Хотя Рязанов приглашал Буркова практически во все свои фильмы, актер все же не был доволен этими работами, ведь он мечтал о серьезных и масштабных драматических ролях, в которых мог бы раскрыть весь свой творческий потенциал, а не одну его грань.

К тому же и те эпизоды, в которых он появлялся, нередко урезали до минимума. Рязанов вспоминал: «Последняя наша совместная работа – провинциальный трагик Несчастливцев – «Робинзон» – в драме «Жестокий романс» по А. Н. Островскому. Роль кочевого, бродячего актера в фильме, к сожалению, ушла на второй план из-за метражных соображений. Так, например, был снят, но выпал из монтажа, уморительный эпизод, когда Паратов подбирал на «Ласточку» с необитаемого волжского островка незадачливого трагика, которого вместе с купчиком-собутыльником ссадили из-за пьяного дебоша на остров по требованию пассажиров парохода. Оттуда-то и кличка, данная Паратовым, – «Робинзон». Выпал еще ряд кадров, и отнюдь не по вине исполнителя».

Бурков должен был сыграть еще и в «Небесах обетованных», но перед съемками неудачно упал и сломал бедро. Ему сделали операцию, он чувствовал себя хорошо, и Рязанов собирался прислать актеру в больницу сценарий. А на следующий день режиссеру сообщили, что Бурков ушел из жизни. Для Рязанова это стало потрясением, ведь на самом деле он очень ценил его и как актера, и как человека, и сумел рассмотреть в нем то, что, возможно, не увидели зрители: «Всеобъемлющему таланту Буркова были подвластны любые жанры как в кино, так и на сценических подмостках... Глядя на него, я всегда испытывал ощущение, что встретился не с актером, а с подлинным человеком из жизни, из народа… Оттого, что он частенько играл простоватых мастеровых, людей необразованных, зрителю могло показаться, что он и сам такой в жизни. Однако при первом же общении с Бурковым становились заметны его высокая культура, образованность, тактичность, подлинная интеллигентность. И, что свойственно отнюдь не всем артистам, глубокий ум!».

Другие грани

Георгий Бурков в фильме *Ирония судьбы*, 1975

Георгий Бурков был пленником образа пьяницы-интеллигента, хотя в реальной жизни только вторая часть этого определения соответствовала действительности. Он был очень начитан и поражал всех знакомых разносторонними знаниями и остротой интеллекта. А вот спиртным старался не злоупотреблять, и даже в знаменитой сцене в бане в «Иронии судьбы», которую снимали в холодном павильоне «Мосфильма», и актеры тайком от режиссера согревались горячительными напитками, Бурков был единственным, кто пил крепкий чай и оставался совершенно трезвым. Но после выхода фильма актер надолго застрял в рамках этого типажа.

У себя в дневнике актер писал: «Очень боюсь остаться непонятым, непрочитанным. Боюсь, что меня втиснут в привычную для них типажность, и я стану рядовым комиком… Хочу быть независимым, хочу быть свободным от ученичества и заискиваний перед кем бы то ни было! Хватит… В театре пора играть Дон Кихота, Гамлета, Федю Протасова, Галли, Тимона, Левшу, Ван Гога. В кино давно пора писать на меня сценарии. Пришла зрелость, и молодость не ушла еще. Могу всё! Хочу писать, ставить спектакли, играть роли. Всё! Но в театре всё рушится. В кино не находится режиссер, который бы поверил в меня и увидел бы меня».

Одним из немногих режиссеров, кто увидел в таланте Буркова совсем другие краски, был Всеволод Шиловский, доверивший ему главную роль – генерала Панфилова – в своем спектакле «Волоколамское шоссе». На премьере зрители плакали и аплодировали ему стоя. После этого многие взглянули на актера по-другому. Бурков получил главную роль, полковника милиции, в фильме «Профессия – следователь». В его фильмографии было больше 70 киноролей, но большинство зрителей знало его все-таки по рязановским фильмам.

Шукшиновский актер

Георгий Бурков и Василий Шукшин в фильме *Они сражались за Родину*, 1975

Сам себя Георгий Бурков называл «Шукшиновским актером». Василий Шукшин был для него больше, чем режиссером. Когда они впервые встретились на съемках его фильма «Печки-лавочки», сразу почувствовали друг в друге родственные души. Они стали друзьями, и эта дружба продолжалась до последних дней Шукшина. Вместе они снимались в фильме «Они сражались за Родину». Когда заканчивался съемочный день, Шукшин читал Буркову отрывки из своего нового сценария о Степане Разине, где актер должен был сыграть одну из главных ролей, но этому так и не суждено было осуществиться. В один из дней после очередной смены у Шукшина случился инфаркт, и его тело первым обнаружил Бурков. Его уход стал для актера большим ударом, после чего он долго не мог выйти из депрессии.

У него было много творческих амбиций: он писал наброски пьес, мечтал о собственном театре, хотел реализоваться как режиссер и даже успел снять один фильм – «Байка». Его жена говорила, что его планы были расписаны до 2000 года, но в 1990 г. его не стало. Он потянулся за книгой и упал с этажерки, сломав бедро. Травма спровоцировала отрыв тромба. Операция прошла успешно, но через день его самочувствие ухудшилось. 19 июля Георгий Бурков ушел из жизни. Ему было всего 57 лет.

Смерть в ожидании врачей: как оборвалась жизнь Георгия Буркова