Реальная история «Полуночного экспресса»

Шел 1969 год. Время наркотически беззаботного летнего счастья в Америке. Билли Хейсу было 22 года, и он ушел с последнего курса университета, чтобы оказаться на гребне волны. Калифорния, люди с цветами в волосах и в индийских сари, свободная любовь и путешествия по всему миру… Все было так просто! Отцу, который очень переживал из-за университета, Билли написал, что ему надо посмотреть мир, набраться опыта. И вот он уже курит гашиш в амстердамском сквоте с разрисованными стенами, и все вокруг говорят о том, как поедут дальше на восток, по шелковому пути хиппи, через Турцию, Иран, Пакистан, через красочные базары и курильни опиума, через маленькие секретные кафешки, где все свои — длинноволосые белые путешественники. Беззаботные, не доучившиеся в университетах детишки в поисках восточной сказки. Вот только у сказки была и обратная, темная сторона. Большая часть этих приличных ребят в ходе своих «образовательных» путешествий занималась переброской дешевого гашиша с Востока на Запад. В Турции килограмм гашиша стоил 150 долларов. В Америке его можно было продать за три тысячи. Баснословные деньги по тем временам! Тут надо учитывать, что это был совершенно другой мир. Самое начало свободы. Мир до появления самолетного терроризма и громких антинаркотических операций. Охрана аэропорта бегло просматривала ручную кладь — и все, ты мог идти в самолет. Никаких сканеров, никакого досмот­ра. Детишки с ясными глазами в приличной одежде (конечно, все фенечки и восточные тряпки оставлены в гостинице, волосы вымыты и расчесаны) возвращаются после каникул домой. Кто мог их заподозрить?

Ошибка

Тем не менее Билли тщательно подготовился к своему первому путешествию. Сидя в «Пудинг-шопе», знаменитом хипповском кафе в Стамбуле, он обдумал все до мелочей. Два килограмма гашиша в тонких пластинах были спрятаны в повязке на загипсованной «сломанной» ноге.

— У вас есть справка от доктора? — спросили его в аэропорту. Пришлось срочно импровизировать.
— Нет… Дело было в Измире, я осматривал какие-то руины и поскользнулся на камнях… Они не дали мне справку. Я могу сейчас поехать в Измир и попросить ее в госпитале. Но тогда я пропущу мой самолет!

Эти ясные голубые глаза и почти полное самообладание… Охранник махнул рукой: проходите! Первая опьяняющая удача! Полный восторг друзей по поводу качества турецких пластинок. Это была эпоха до начала искусственной культивации марихуаны в Америке, и то, что было тогда на рынке, ни в какое сравнение не шло с «восточными сладостями» Билли. Все хотели купить у него хоть немного. Необходимость второго «образовательного» путешествия на Восток стала очевидна фактически сразу.

Как в классических сказках, и второй раз сошел путешественнику с рук. Он не стал мудрить, а просто приклеил гашиш скотчем к телу. «Я был такой худой, что мог легко намотать эти два килограмма, надеть растянутый свитер и все еще выглядеть щуп­лым», — рассказывал Билли в интервью. А вот на третий раз сказка кончилась.

Все шло как обычно. В сентябре 1970 года Билли снова полетел через океан. Месяц чудесных хиппи-вечеринок в Европе, Стамбул, знакомый таксист с гашишем, дорожные истории в «Пудинг-шопе», легкий флирт со случайной девушкой, ночная прогулка, волшебный рассвет на скрипучей кровати в отеле. Солнечное утро, бритье, легкий мандраж, холод липкой ленты и счастливый свитер. Быстрый досмотр сумки — и вот Билли по ту сторону границы, в зале ожидания. Он уже почти в ясном, безоблачном небе, которое тянется до солнечной Калифорнии, где его заждались друзья. Пассажиров попросили пройти на посадку в автобус. Вскинув на плечо легкий рюкзачок, Билли отправился в общем потоке и уселся рядом со старушкой в буклях, которая тут же принялась рассказывать ему про своих сыновей. Автобус ехал по взлетному полю, мимо лавировавших самолетов, контрабандист смотрел в окошко и кивал старушке. И вдруг огромный ледяной ком образовался у него в животе, а спина покрылась испариной. Рядом с самолетом, к которому ехал их автобус, стоял кордон солдат с автоматами, и они обыскивали пассажиров.

Как раз за месяц до этого, 6 сентября 1970 года, закончилась эпоха легкой авиа­контрабанды. Палестинские террористы захватили четыре самолета и угнали их в пустыню. С этого момента в аэропортах был введен строгий предпосадочный досмотр.

«Я был такой худой, что мог легко намотать эти два килограмма, надеть растянутый свитер и все еще выглядеть щуплым», — рассказывал Билли в интервью. В фильме Алана Паркера (кадр выше) пузо с контрабандой выпячивается более откровенно. В наше время его бы вообще могли застрелить, приняв за исламскую террористку.

Пока автобус приближался к этому кошмару, Билли молился: «Мимо, мимо!» Но они медленно и аккуратно, как во сне, подъехали прямо к кордону, двери распахнулись. «Вокруг было огромное, абсолютно пустое взлетное поле. Некуда бежать, негде спрятаться», — вспоминал Хейс. Он наклонился и полез под сиденье, надеясь, что его не заметят и отвезут обратно. И тут проклятая старушка поинтересовалась, что он там потерял. Билли сказал, что, кажется, выронил паспорт. «Да вот же он у вас! В кармане штанов!» — с материнской заботливостью закудахтала она. Надо было идти.

Собственно, кордон представлял собой двух солдат, которые внимательно осматривали сумки и проводили руками по бокам всех мужчин. Женщин отвели в другую сторону. Пассажиры, не привыкшие к подобным приключениям, галдели и беспорядочно толпились. Воспользовавшись неразберихой, Билли ловко проскольз­нул за спиной у солдат и принялся укладывать заранее извлеченные книжки в рюкзак, делая вид, что его уже проверили. Застегнув молнию, он уже поставил ногу на трап, как вдруг почувствовал, что его кто-то взял за руку.

— В чем дело? Меня уже смотрели! — сказал Билли. Но в этот раз в его голубых глазах уже не было прежнего самообладания.

Турок без разговоров забрал его рюкзак и прощупал вдоль тела сверху вниз… Никакой реакции! Как будто не заметил. Это была та самая секунда в жизни законченного атеиста Билли Хейса, когда он принялся абсолютно искренне молиться, чтобы произошло чудо, — тогда он больше никогда в жизни не будет этим заниматься! Однако руки солдата с фатальной неизбежностью снова поднялись к подмышкам контрабандиста и на этот раз нащупали пластинки под свитером. В глазах турка отразился испуг Билли. «Бамба, бамба, бамба!» — закричал солдат и приставил к животу «террориста» автомат. Холодный ком в животе Хейса разлился по телу горячей волной. Его солнечное калифорнийское будущее разом схлопнулось и растворилось.

С самого начала, еще в аэропорту, Билли пришлось пережить две очень острые эмоции, которые будут составлять основу его жизни в ближайшие годы: ужас и скуку. Адреналиновый кошмар первичного досмотра быстро сменился бесконечным ожиданием в душной прокуренной комнатке, куда приходили все новые и новые официальные представители аэропортовской службы и задавали Билли одни и те же вопросы. Как зовут? Гражданином какой страны является? Куда направлялся? От духоты и пережитого напряжения у него скоро начала кружиться голова. Но конца этому не предвиделось. И вдруг из вонючего марева вынырнул абсолютно свежий, американского вида человек, взял Хейса под руку и повел наружу.

Однако этот ангел, говоривший с техасским акцентом, не имел никакого отношения к спасению. Без объяснений, но с явным сожалением он отвез Билли обратно в Стамбул, на допрос, который продолжался недолго: Билли обещал указать поставщиков. День только начал клониться к вечеру, и операцию решено было провести сразу же.

Это было похоже на дурной сон. Как ни в чем не бывало, Билли шел по стамбульской фрик-стрит, а за ним вышагивали два усатых агента в штатском, от которых за версту несло полицией. Улица сама расчищалась перед ними. Как только они зашли в «Пудинг-шоп», там не осталось ни одного посетителя. Однако Хейс с невозмутимым видом заказал себе омлет и фирменный пудинг — завтрак он пропустил, надеясь поесть в самолете, и теперь у него живот сводило от голода. Агенты с нарастающим возмущением смотрели, как он ест, сидя за своим привычным столиком и смакуя каждый кусочек свободы, но до конца так и не дотерпели. Они плюнули на маскировку, взяли Билли с набитым ртом под руки и вывели на улицу. В тот же вечер за спиной у Хейса захлопнулись двери стамбульской тюрьмы.

Оливер Стоун, сценарист фильма «Полуночный экспресс», снятого по истории Билли Хейса, недаром решил ограничить место действия стенами этой тюрьмы. Там было слишком много всего, что, казалось бы, просто не может случиться с таким чистеньким голубоглазым американским студентом. В первый вечер, когда Билли в полуобморочном состоянии втолкнули в общую камеру, он чуть не потерял сознание от вони человеческих испражнений и немытых тел. К его невероятному удивлению, одним из элементов невыносимого запаха был… дым гашиша! Приглядевшись в полумраке, он обнаружил посреди абсолютно голого цементного пола группу людей, сидевших на одеяле; они ели курицу и виноград и курили огромные сигары, свернутые из местного крепкого табака и гашиша. У стены жались не допущенные к пиру заключенные. При появлении новичка среди авторитетов поднялся гортанный галдеж. Впрочем, он был скорее дружелюбным. Главный из них изобразил приглашающий жест, махнув куриной ногой. Ему было любопытно посмотреть на иностранца. Билли вежливо присел с краю одеяла и тут же получил сигару, от которой не посмел отказаться. Когда он закашлялся от крепкого табака, пировавшие рассмеялись. За­столье продолжалось несколько часов. Потом все угомонились. Авторитеты, сплевывая и рыгая, полезли спать на деревянный помост, где с краю нашлось место и для белого новичка. Остальные устроились прямо на полу.

В предрассветных сумерках Билли лежал меж храпевших тел и боялся пошевелиться. Голова уплывала от выкуренного гашиша, духоты, ужаса… Хотелось в туалет, но он не решался отправиться в угол с дыркой в полу, откуда шел запах, подтверждавший догадку о назначении этого места. Больше всего на свете он мечтал оказаться в одиночестве, свернуться в позе эмбриона, сжать голову и плакать, постепенно впуская в сознание мысль, что его жизнь изменилась так резко и бесповоротно. Самым страшным было полное неведение того, когда и как все это может закончиться…

Полуночный экспресс

Фото из газеты со статьей о задержании Билли

Довольно скоро самое страшное — неведение — закончилось. Билли дали связаться с консулом и родителями (увидеть отца через решетку — еще одна пытка), его довольно быстро судили, приговорив к пяти годам лишения свободы. А дальше началась перестройка сознания приличного американского мальчика под правила турецкой тюрьмы. Собственно, большинство правил состояло в соблюдении иерархии, согласно которой белые контрабандисты, несмотря на дружелюбный прием, находились, увы, в самом низу социальной лестницы. Распорядка не было, все довольно свободно перемещались внутри здания. Однако не было правил и в отношении наказаний: неожиданная облава, найденный гашиш или даже воображаемая провинность могли сделать любого из «низших» заключенных жертвой садистов-охранников. Широко практиковалась фалака — избиение палкой по ступням. «Когда они делали это в первый раз, — вспоминал Билли, — я думал, они убьют меня. Однако потом узнал, что, несмотря на невероятную боль, это не самое худшее. Хуже, когда они ломают кости во время избиения. Но это происходит только за какие-то реальные провинности вроде побега. В общем-то примерно половина сцен насилия в фильме „Полуночный экспресс“ — художественное преувеличение. И все сцены сексуального надругательства над заключенными — тоже». Как истинные джентльмены, мы, конечно, верим мистеру Хейсу в данном вопросе.

Несмотря почти на стопроцентную вероятность быть убитым, если тебя поймают, о побеге мечтали все заключенные Сигмалсилара. И среди них действительно ходила легенда о «полуночном экспрессе» — поезде-призраке, который проходит совсем рядом с тюрьмой и направляется прямо в Грецию. Стоит попасть на него, хорошенько спрятаться и пересечь границу, как ты оказываешься на свободе. Греция не выдает преступников Турции, своему исконному врагу.

Билли не был единственным белым в тюрьме, за первые два года он успел познакомиться с десятком товарищей по несчастью. Один из них, срок которого подходил к концу, оставил Хейсу в наследство напильник. Это была особая драгоценность, о которой он не говорил никому — до того момента, как в столовой появился Харви Белл, ковбой с широкой улыбкой из Алабамы, пойманный с двумястами килограммами гашиша, упакованными в грузовичке. Он вошел развязной походкой, явно навеселе и во всеуслышание заявил: «Ненавижу грязных арабов!» Как выяснилось, Харви перевели в Сигмалсилар из какой-то маленькой тюрьмы в Измире, а за время пересылки он умудрился как следует надраться. Билли попытался смягчить назревавший конфликт, после чего они стали лучшими друзьями. Однажды после обеда Харви играл что-то печальное на гитаре и говорил:

— Вот и кончилось еще одно лето, Билли. Улетело в трубу. Они крадут наши лета, год за годом, ты понимаешь? Тебе двадцать пять, мне двадцать семь. Мы могли бы быть сейчас в Сан-Франциско.

История про Сан-Франциско как-то особенно задела Билли, и он рассказал другу про напильник и полуночный экспресс. Однако вместо того, чтобы предаться традиционным бесплотным мечтаниям, Харви сразу посерьезнел и объявил, что они сделают это. Перепилят решетку в туалете. Вылезут на крышу. Спустятся по стене. И сядут на заветный поезд!

Через неделю глубокой ночью заговорщики зашли в туалет и принялись за дело. Однако сразу стало ясно, что план не так прост, как кажется: после ночи работы им едва удалось оставить на решетке маленький след. Они наковыряли сухой замазки, смешали ее с водой и сигаретным пеплом, замаскировали результат своих усилий. Договорились встретиться следующей ночью. В обед по тюрьме разнеслась новость: Харви забрали в пыточные подвалы! Через несколько дней Билли удалось пробраться в госпиталь, где он увидел совершенно обезображенного друга — его все-таки не убили. «Чертята из детской тюрьмы напротив видели, как мы пилили, — прошептал Харви. — Они узнали меня и сказали, что был еще кто-то. Но я не сказал, что это ты». Билли чуть не заплакал: «Я твой должник». Больше Харви Белла никто не видел. Из госпиталя тот вскоре исчез.

Сумасшедший дом

Хейс в годы заключения

Возможно, это было предупреждение, к которому Билли не прислушался. Он продолжал думать о побеге. И эти мысли вскоре начали снова обрастать подробностями. В Стамбул приехал его лучший друг, Патрик. «Он был мечтатель и поэт, — вспоминал Билли, — а еще незаменимый человек для знакомства с девушками. Мы в компании использовали его для „соколиной охоты“. Патрик отходил от нас к стайке девушек, они буквально вешались на него — такой он был милый и располагающий. И вот он уже приводит к нам двух или трех!»

С момента приговора Хейсу прошло почти два года. Патрик смот­рел на него в комнате для свиданий и без конца повторял: «Как же вытащить тебя отсюда, приятель?» И тут Билли прорвало: он рассказал другу о том, что узнал кое-что очень обнадеживающее. Если симулировать сумасшествие (Билли уже с успехом делал это перед военной комиссией по отправке во Вьетнам), то можно получить направление в госпиталь Бакыркёй — стамбульский сумасшедший дом для преступников. Очень старое здание с чисто номинальной охраной. Стены можно расковырять пальцем. Сбежать оттуда — пара пустяков. Главное — иметь кого-то, кто встретит тебя с машиной и поддельными документами и переправит через границу. Конечно же Патрик согласился помочь! Это было настоящее приключение! Внедриться в криминальные круги Стамбула, чтобы достать поддельный паспорт и спасти друга из тюрьмы! Ведь это круче, чем в кино!

Заручившись поддержкой товарища, Билли занялся переводом в Бакыркёй. И ему это удалось! Не так уж сложно для человека, который помимо курения гашиша имел опыт упот­ребления психоделиков. Однако, достигнув цели, Хейс вдруг осознал, что остальные клиенты Бакыркёя вовсе не хиппи с опытом упот­ребления кислоты, а настоящие психи. «Это был ад на земле, самое страшное место на свете, — вспоминал он. — Помимо вони и антисанитарии, к которой как-то приспосабливаешься, там были эти люди! Один все время ходил за мной с выпученными глазами, как какой-то паук, пускал на меня слюни и бормотал: „Сигаретку, сигаретку, сигаретку…“ Другой был с какой-то немыслимой опухолью на голове, которую он все время расчесывал в кровь. И ты понимал, что все они совершили преступления. Возможно, кого-то убили».

Однако настоящий ад ждал Билли впереди. Вскоре он узнал, что Патрик найден в каком-то полукриминальном стамбульском отеле мертвым, с перерезанным горлом. Приключение стоило ему жизни. С этого момента Хейс решил, что больше ни один человек не пострадает из-за его глупости. Он отказался от мечты о побеге, был переведен обратно в Сигмалсилар и приготовился терпеть все, что бы ни выпало на его долю.

Побег

Билли работал на съемочной площадке «Полуночного экспресса» консультантом, и на снимке его можно видеть вместе с собственным киногероем

Однако Билли даже не подозревал, на какие повороты способна его судьба. За месяц до освобождения к нему на свидание пришел американский консул с таким лицом, что наш герой сразу приготовился к самым худшим новостям. И они не заставили себя ждать: турецкие правоохранительные органы решили переквалифицировать преступление Хейса с «употребления» (адвокатам удалось доказать, что Билли вез гашиш для личного пользования) на «конт­рабанду». Срок заключения был увеличен до тридцати лет. Это был удар под дых. Конец всех надежд. В тот момент, когда он уже ставил крестики в календаре!

Впрочем, хорошую новость судьба тоже приберегла. Хейса переводили из тюрьмы Сигмалсилар в рабочую колонию на острове Имралы, в семнадцати милях от берега. Колония обслуживала консервный завод. Бурное море с опасными течениями считалось гарантией недосягаемости берега, поэтому охранный режим был весьма расслабленный, только одна вышка рядом с пирсом. Заключенные свободно перемещались по острову. Тут можно было гулять, дышать морским воздухом и… мечтать о побеге!

Однажды вечером мечты совершенно неожиданно и стремительно начали складываться в реальный план. Еще с полудня погода стала портиться, море штормило, а к вечеру ветер разгулялся не шутку. По дороге с завода домой Билли заметил, что корабли, которые привозили на остров продукты для консервирования, вместо того чтобы собираться обратно, становятся на якорь. Из-за шторма они оставались на ночь, чего никогда не было! К каждому кораблю на канате была пришвартована маленькая спасательная шлюпка. Очень быстро в голове Билли промелькнуло: уйти после вечерней поверки, доплыть до шлюпки, перерезать канат. У него уже давно был припрятан нож, украденный на заводе. Сразу после ухода из университета он какое-то время работал спасателем на тихоокеанском побережье и плавал как рыба. Все сходилось!

Едва дождавшись переклички, Билли выскользнул из барака. Корабли швартовались у пирса, прямо под сторожевой башней, и, как ни пытался он заходить сбоку, какой-то отрезок все же предстояло проплыть в прямой видимости охраны. К счастью, шторм сопровождался дождем, и видимость была невелика. Но плыть по бушующему морю оказалось не так просто, к тому же он больше пяти лет не заходил в воду. Пару раз чуть не захлебнувшись в волнах, Билли в конце концов ухватился за борт вожделенной шлюпки, подтянулся и перевалился внутрь. И тут сверху на него упал яркий квадрат света. «В этот момент я был на волосок от провала, — вспоминал Хейс. — Если такое включить в сценарий фильма, люди скажут, что это слишком драматично, чтобы быть правдой». На корабле открыли боковой люк, какая-­то физиономия высунулась наружу, смачно харкнула в воду, и люк снова захлопнулся. Отдышавшись, Билли принялся пилить веревку. Вскоре лодка уже уплывала от кораб­ля, уносимая течением, а беглец лихорадочно пытался понять, как грести веслами без уключин, в какой стороне берег и как быть, если лодку захлестнет волной, что было наиболее вероятным исходом событий. Последний вопрос был решен просто: «Я вдруг остро осознал, что даже если умру, то буду свободен. В любом случае. Без вариантов, — рассказывал Билли. — И я просто греб и греб, не думая о том, как и когда это закончится».

Это закончилось тем, что лодка ткнулась носом в песок берега. Как такое могло произойти, Хейс до сих пор не в состоянии объяснить. А дальше судьба разом вывалила на него все сэкономленное за долгие годы тюрьмы везение: он сумел неузнанным добраться до греческой границы, невредимым пройти через минное поле, даже не подозревая об этом, непойманным переплыть пограничную речку и благополучно сдаться греческим пограничникам. Как и говорилось в легендах о полуночном экспрессе, Билли был вскоре депортирован на родину.

Эпилог

Билли с супругой, с которой познакомился на премьере в Каннах

А вот на родине все снова пошло вразрез с планами и мечтами. Но это было не так уж и плохо. Вместо друзей-хиппи у трапа самолета его встретила огромная толпа журналистов, которые несколько лет не оставляли в покое «героического беглеца». За это время Хейс успел выступить с лекциями в десятках университетов, написать о своих злоключениях книгу-бестселлер, а также стать консультантом культового фильма «Полуночный экспресс», на премьере которого в Каннах он познакомился со своей будущей женой. Теперь на вопросы о том, не жалеет ли он о былом, Билли неизменно отвечает, что, поскольку вся эта канитель с тюрьмой, побегом и фильмом привела его к 30-летнему счастливому браку, то ничуть. Впрочем, Хейс не ограничился ролью знаменитого беглеца и сделал карьеру актера, сценариста и режиссера. Хотя, конечно, ни одна серь­езная работа в зрелом возрасте не прославила Хейса так, как глупость, совершенная им в ранней молодости.

Фильм и реальность: кто кого?

Полуночный экспресс, США, 1978, реж. Алан Паркер

Реальные факты

• Добропорядочный американский турист, который первый раз совершенно случайно связался с контрабандой наркотиков.

• Вполне осознанный персонаж психоделической сцены, упот­реблявший разные наркотики. Третий раз вез гашиш в США.

• В процессе операции по поиску продавца гашиша в «Пудинг-шопе» Билли безуспешно пытается бежать от агентов.

• Хейс действительно пообещал указать дилера, однако воспользовался этим последним выходом в город только для того, чтобы поесть.

• Хейс проводит первую ночь в одиночной камере. Тюрьма показана довольно просторной.

• В реальности Билли вспоминал, что одиночество, индивидуальное пространство — это то, чего больше всего не хватает в тюрьме. Все пять лет он мечтал пройти хотя бы сто метров по прямой, а не из угла в угол.

• Через весь фильм проходит любовная линия с девушкой Сьюзан, которая была с Билли, когда его арестовали.

• В реальности на момент ареста у Хейса не было постоянной девушки. В тюрьме у него был непродолжительный роман с американским заключенным.

• Речь Билли Хейса на суде после того, как ему продлили срок: «Забавно, что, являясь нацией свиней, вы их не едите… Вы свиньи! Я ненавижу вас всех! И я … ваших детей!»

• «Вы знаете, что я уже отсидел четыре года. Если вы собираетесь продлить мой срок, я не могу с этим согласиться. Все, что я могу сделать, — это простить вас».

• После того как Билли откусил язык доносчику, он попадает в секцию для умалишенных.

• Эпизод с языком полностью вымышлен. Билли притворился сумасшедшим, чтобы его перевели в тюрьму для умалишенных, откуда он планировал совершить побег.

• В финале садист-охранник пытается изнасиловать Билли. Защищаясь, Хейс нечаянно убивает насильника. Воспользовавшись формой убитого, он совершает побег.

• Садист-охранник действительно существовал, однако его убил не Билли, а другой заключенный. Никаких насильственных сексуальных контактов в тюрьме у Хейса не было. А сбежал он на гребной лодке.