Но не все с этим согласны. Есть противоположное мнение — Пикассо умелый провокатор и манипулятор. И вот какие аргументы при этом приводят.
Пикассо же ничего нового не придумал! Мы видим африканские маски в его «Женщине в шляпе».
А ещё влияние Энгра, классициста начала XIX века, в портрете Ольги Хохловой.
То есть он брал уже придуманное другими, «перемешивал» ингредиенты и выдавал полученное «зелье» за своё. Наглец!
Еще Пикассо прыгал от одного стиля к другому со скоростью строптивой белки. Сегодня — он кубист. Завтра — классик. А послезавтра — о ужас, сюрреалист.
Он готов на все, лишь бы эпатировать публику и зарабатывать на этом. Манипулятор!
С такой же скоростью Пикассо менял и женщин.
Однажды он завёл мартышку, а надоевшую любовницу выставил вон. Ей не хватило места в квартире.
Его дети едва сводили концы с концами, а в то же время художник покупал очередной шикарный дом.
Он явно рисовал только ради наживы, а не по велению сердца. Циник!
Сильные аргументы, согласитесь. Но есть и контраргументы.
Пикассо никогда не скрывал, что берет за основу уже изобретённое до него и вылепливает из этого нечто самобытное. Этим «грешили» все художники.
Импрессионисты оглядывались на Ватто. Ватто на Рубенса. Рубенс на Тициана. Тициан на Рафаэля. Рафаэль на Леонардо…
Да, Пикассо, конечно, можно назвать художником-хамелеоном. Он не боялся экспериментировать. Посмотрите на его работы. Их как будто создали разные художники.
Но по поводу меркантильного расчета я бы поспорила: когда все распробовали кубизм и требовали от Пикассо лоскутных работ, он вдруг резко ударился в… классику.
Все чуть ли не в обморок попадали от такого поворота событий. Вместо того, чтобы грести деньги лопатой, он вернулся в XIX век! Какой же это расчёт?
Что же касается причуд Пикассо. Гениальность и характер не коррелируют. И тому есть много примеров.
Караваджо был драчуном и даже человека убил. Тем не менее он один из величайших художников.
Эдгар Дега был мизантропом. Рассорился со всеми с кем только можно. Но это не помешало ему остаться в веках.
Так что заведение мартышек и шикарных домов — цветочки по сравнению с другими гениями.
Что же касается выставленной из дома любовницы… Понятно, что мартышка — лишь повод наконец-то расстаться с женщиной, в которую уже больше не влюблён.
Но вот что интересно. Многие гении-пророки, которые умели заглядывать в будущее, редко получали признание своих современников.
Пикассо же достиг громкой славы при жизни. Его работы покупали именитые музеи, уже не говоря о частных коллекционерах.
Думаю, здесь стоит сказать «спасибо» XX веку. Публика привыкла к эпатажу. И любое новшество скорее приветствовалось, а не отвергалось.
Пикассо посчастливилось родиться в удачное время для реализации своего гигантского таланта.
Как понять картины Пикассо
А теперь главный вопрос: как же понять работы Пикассо.
Пикассо виртуозно издевался над формой.
Сначала он деликатно вытягивал ее в своём Голубом периоде.
Потом осмелел и начал дробить ее в коллажах и кубизме.
Затем надувал женщин, как воздушные шарики.
А ещё разбивал на мелкие осколки и «склеивал» их кое-как.
Мы недоуменно смотрим на то, как форму и линию искажают и рушат каноны классического искусства. И пытаемся понять, за что же он так!
Но все это Пикассо делал с одной целью. Чтобы показать СУТЬ вещи или человека, а не их ИЗОБРАЖЕНИЕ.
Я попробую это объяснить на примере двух его работ.
1. Груша, 1914.
На картине «Натюрморт с разрезанной грушей» мы НЕ видим изображение груши. Но мы видим кусочки холста в крапинку, и мы вспоминаем о подобной текстуре грушевой мякоти. Нежный бежевый и коричневый тоже ассоциируются с грушей. Уже не говоря о характерной дуге.
Все эти обрывки образа груши вызывают у нас не только зрительное воспоминание о груше, но и о ее вкусе, и том, какая она на ощупь.
Художник запускает в нашем мозгу цепочку ассоциаций, и вот ОН – полнокровный образ Груши.
2. Сон, 1932.
Во время изматывающего брака с Ольгой Хохловой Пикассо случайно встретил юную Марию-Терезу.
Он, конечно, писал ее. Лицо в стиле кубизма – показано одновременно с двух точек зрения, и в профиль, и анфас. Это прямое указание на двойственную природу этой женщины.
Пикассо показывает нам, что чувственность и мягкость преобладали в этой женщине. Поэтому в целом образ соткан из плавных и округлых линий.
Но при этом в ней была заложена вторая сторона. Физически она была слегка мужеподобна, с узкими бёдрами и широкими плечами. И эту часть художник нам тоже показывает.
Мария-Тереза вся как бы разделена на две части. Одна часть с приоткрытой грудью, другая – как будто плоская. Одна – розового оттенка, другая – холодного бледно-желтого.
Да и фон двоякий. Слева – мужские полоски, справа – женские цветочки.
Вот такой вот Инь и Янь по-пикассовски.
Как мне кажется, у Пикассо получилось показать самую большую фигу Ее Величеству Фотографии. Ведь фотография может передать любое изображение. А вот суть вещи – едва ли. Зато это может Живопись и Пикассо.